Встали на дальнем третьем рейде, потом, "по разрешению губернатора", - на первом, втором. Все чинно-благородно, чаи, сладкие наливки - каждый день на борту делегации. "Мягкие, гладкие, белые, изнеженные лица, лукавые и смышленые физиономии... косички и... приседанья". На берегу - "бум-бум-бум японского барабана" и по ночам светится комета.
С чем прибыли? Торговать! У нас есть ПИСЬМО в ваш "Верховный совет", в Эдо (Токио. - Прим. авт.)! Господин губернатор, нужно встретиться, чтобы ПИСЬМО передать! И еще - дайте нам свиней и зелени, ибо нам нужно есть. Мы их купим! Утки и куры на нашем судне состарились "от пушечных выстрелов", а частью просто съедены!
Их накормили ("мы съели всех свиней в Нагасаки!"). Что касается ПИСЬМА, то оно "должно быть принято с соблюдением ЦЕРЕМОНИАЛА". "Он, губернатор, определить его сам не в состоянии и потому послал в столицу просить разрешения". Для ответа нужны несколько недель! Кстати, зачем вы пригнали четыре судна с большими пушками? Чтобы вручить всего одно письмо?
"Паллада" смиренно ждала ответа. "Японцы одолели нас... по фрегату раздавалось щелканье соломенных сандалий и беспрестанно слышался шорох шелковых юбок". 30-40 толмачей кормились сладостями. "С лодок налезало на трапы... множество голых, полуголых и оборванных гребцов". И лучи солнца играли на их "бритых, гладких лбах, точно на позолоченных маковках"! О, скука есть "утки по талеру за штуку" и "больших круглых раков, видом похожих на пауков"!
Прошел месяц (6 сентября), из Эдо (Токио) донеслось: "О, да! Губернатор может принять ПИСЬМО по ЦЕРЕМОНИАЛУ!". Г-ну Гончарову велено ЦЕРЕМОНИАЛ сочинить, но так, чтобы, не дай бог, не уронить достоинства чинов Российской империи!
Столько проблем! В Японии, когда войдешь, снимают обувь. Но как стянуть тесные сапоги? И что потом - бродить в портянках? Не проблема, есть компромисс! Натянуть на сапоги белые полотняные башмаки и войти, поражая всех белизной! А матросы сошьют их из парусов.
Но как сидеть перед губернатором? "Мы целые дни бились над вопросами: сидеть или не сидеть, стоять или не стоять, потом - как и на чем сидеть и т.п. Японцы предложили сидеть по-своему, на полу, на пятках. Станьте на колени и потом сядьте на пятки - вот это и значит сидеть по-японски. Попробуйте, увидите... пяти минут не просидите, а японцы сидят по нескольку часов. Мы объявили, что не умеем так сидеть; а вот не хочет ли губернатор сидеть по-нашему, на креслах? Но японцы тоже не умеют сидеть по-нашему, а кажется, чего проще? С непривычки у них затекают ноги".
Компромисс - отец всего! Сошлись на том, что русские притащат большое кресло и четыре стула. Новая затычка: "А нельзя ли нарисовать, как они будут сидеть?". Бог ты мой! "Что делать с таким народом? А надо говорить о деле. Дай бог терпение!".
Будет завтрак без губернатора? "Мы были непреклонны": либо с ним вместе, либо никогда! В Европе так не делают! И еще - мы пойдем на своих шлюпках и гичках, а не на ваших, как вы того хотите!
И они - пошли! 9 сентября 1853 года, в 10 часов утра, началась ЦЕРЕМОНИЯ ВРУЧЕНИЯ ПИСЬМА. "Около фрегата собралось более ста японских лодок, с голым народонаселением. Славно... все в одном и том же костюме, с большим вкусом!" На фрегат взобрались "два старика... с седыми жиденькими косичками, в богатых штофных юбках, в белых бумажных чулках и... в соломенных сандалиях" и объявили, что "его превосходительство ожидает русских". Сели в шлюпки, флаги развернулись, "Боже, царя храни!", раздалось троекратное ура и 500 японцев на лодках "огласили воздух криком изумления и восторга"!
На берегу выстроился караул, 12 почетных носилок - для офицеров. "Но в них сесть... нельзя: или ног, или головы девать некуда... Не для пыток ли заведены у них эти экипажи?" Пытались забраться, не смогли - пошли пешком. "Марш вперед! музыка грянула, и весь отряд тронулся с места". Караул в 20 человек с ружьями, несут кресло и стулья, оркестр, 12 офицеров, Гончаров и другие чиновники (рапорт Путятина вел. кн. Конст. Николаевичу).
А вот и обитель губернатора. Еле-еле натянули белые полотняные башмаки. "Мы натаскивали, натаскивали... еле натащили". Кругом - ряды "фигур... в богатых платьях", сидят на пятках, кажется, что не дышат, не смотрят, "глаза в стену или в пол".
У Гончарова башмаки свалились сразу. "Еще за три комнаты оставил", - говорят мне". Отстал - подобрал, "отсталых не я один: то тот, то другой... подбирает башмаки". Кланяемся губернатору, "по уговору стоя", башмаки снова валятся. С трудом натянул их. Губернатор приглашает положить письмо в "маленький лакированный ящик" и отдохнуть, "бог ведает от каких подвигов". Ведут в "отдыхальню". Каждому подают чай, трубку ("как наперсток") с табаком (мягок), лакированную подставку, жаровню с горячими углями, пепельницу и "конфекты". "Нечего и говорить, я пришел в отдыхальню без башмаков". Снова нашел их и решительно "положил их в шляпу".
Закусив "конфектами", вернулись в залу, сели в кресла. Губернатор, тоже сидя, огласил бумагу и вручил ее старику, приползшему на коленях. "Письмо будет принято, но... скорого ответа на него быть не может". - "А, может быть, нам пойти для ускорения прямо в Эдо (Токио)?" - спросил вице-адмирал. "Японскому глазу больно видеть чужие суда в других портах", - ответствовал губернатор. После чего все раскланялись - и русские бодро прошагали мимо накрытого завтрака (мадера! бордо! "чего там только не было"!), ибо губернатор не удостоил его личным присутствием.
Что ж, впереди - новые компромиссы! "Я... буду продолжать действовать в отношении к японцам по принятой мною системе кротости и умеренности, - заявил вице-адмирал, - при том, что "грозный вид наших... вооруженных судов" весьма полезен" (рапорт Вел. кн. Конст. Николаевичу). Два месяца он ждал ответа из Эдо, потом ушел в Шанхай (11 ноября 1853 года), "22 декабря... вторично прибыл на нагасакский рейд". Начал торопить и угрожать. 31 декабря - встреча с уполномоченными из Эдо. Снова церемонии. 10 января 1854 года Японцы тянут время. "Правительство наше не может решительно ответить "нет"... но также не может сказать... "да". Для рассуждения... ему нужен срок от 3-х до 5-ти лет" (протокол переговоров).
Махнул рукой, покинул Нагасаки (24 января 1854 года) - и снова вернулся (6 апреля). Уже готовы торговать? Заключать соглашение? Еще нет? Снова ушел - и снова вернулся, не с "Палладой" (списана), но с другим фрегатом - "Дианой". Все богини - за нас! 9 октября, Хоккайдо (опять обмен письмами, одни только письма!) - потом Осака, 27 октября, и наконец 22 ноября - порт Симода. Терпеливо достигать компромисса!
11 декабря 1854 года ударило цунами. "Фрегат страшно трещал во всех своих частях, а наверху слышались тихие слова молитв". "В Симоде из 1000 зданий... едва уцелело до 16 домов". "Диана" дала течь. 7 января 1855 года опрокинулась и утонула. Команда спаслась, накормлена и укрыта японцами, а потом мучительно, по частям, месяцами возвращалась в Петербург.
Все это время шли переговоры. 26 января 1855 года в Симоде подписан торговый трактат между Россией и Японией, вслед за таким же договором с Америкой. 170 лет тому назад. Сколько работы и сколько рисков! Сколько человеческих жизней! И сколько терпения и компромиссов! Ждать, гоняться по волнам, опять ждать, грозить, мириться - и наконец договориться.
Чего ждать от жизни? Договоренностей. Пусть будут годы компромиссов. Но всегда находится общий интерес, даже в самых крутых "терках"! Священный компромисс!
