Поделиться
Александр Николаевич, недавно в Сочи была подписана Антикоррупционная хартия российского бизнеса, о чем она?
Александр Шохин: Хартия касается, во-первых, внутрикорпоративных процедур, которые должны минимизировать коррупционные риски компаний, и, во-вторых, отношений бизнеса и госструктур, начиная от госзакупок и заканчивая лоббированием интересов. Присутствовавший на подписании Дмитрий Медведев предположил, что теперь бизнес не будет давать взяток. Я бы немножко скорректировал - бизнес обязался минимизировать коррупционные схемы. К сожалению, избыточное присутствие государства в экономике, административные барьеры и давление силовых структур на бизнес - это факт. Приходится соглашаться на взаимодействие с чиновничеством с использованием коррупционных схем, откатов.
Публичные компании действуют по международным правилам и процедурам, предполагающим раскрытие информации, в том числе о всех расходах, связанных с продвижением и лоббированием своих интересов. И многие компании декларируют расходы, но не на подкуп чиновников, а на представительские или иные расходы.
С ужесточением зарубежного законодательства компании, тратившие деньги на подкуп чиновников, оказались под ударом и платят миллиардные штрафы за теневые схемы взаимоотношений с властью. Глобализация антикоррупционного законодательства стала одной из причин того, почему и российские компании включаются в этот процесс.
А вам не кажется, что если бы нам удалось добиться полной независимости и некоррумпированности судебной системы, то возможности коррупции для чиновников резко снизились?
Александр Шохин: Согласен, но на независимость судебной системы помимо административного и криминального давления влияет и недобросовестный бизнес, который использует суд для давления на конкурентов. Ведь иногда, чтобы парализовать работу компании, достаточно обеспечить арест активов, запрет на те или иные действия. Потом все вроде бы выясняется и принимается правомерное решение, но дело сделано, конкурент уже упустил свою выгоду или вообще обанкротился.
Кроме того, судьи бывают просто некомпетентны. Зачастую бизнес-споры настолько сложны, что судьям не хватает профессионализма. Все это не позволяет в полной мере использовать судебную систему для борьбы с коррупцией.
Легче пойти к чиновнику и договориться, поскольку доказать наличие взятки или отката очень сложно. Потому вопрос премьера, когда вы будете исключать недобросовестных предпринимателей из своего состава, если они будут нарушать антикоррупционную хартию, - по итогам решения суда, после публикации в прессе или собственного расследования остается открытым.
Конечно, если решение суда состоялось, процесс идет сам собой, но важно развивать процедуры общественного контроля среди членов наших четырех организаций.
Этому во многом способствует работа образованных при РСПП Объединенной комиссии по корпоративной этике и Третейского суда. Будем также идти по схеме, предусмотренной в английском законодательстве, вводить в компании процедуры, необходимые для минимизации коррупционных действий.
А вы не считаете целесообразным, чтобы государство при осуществлении государственных закупок, выделении подрядов официально отдавало предпочтение членам Хартии?
Александр Шохин: Я согласен, но мы должны выработать такие процедуры, с которыми согласится и правительство, и региональная власть. Ничего ограничивающего свободу предпринимательства в них не будет, государство имеет право при госзакупках на те или иные преференции. Если будут доверять нашим антикоррупционным технологиям, безусловно, присоединение к Антикоррупционной хартии российского бизнеса могло бы стать одним из критериев. И здесь нам очень важно, во-первых, выйти с этим предложением в правительство, а во-вторых, согласовать с ним все процедуры, чтобы они были прозрачны и понятны и не порождали подозрений.
За прошедшие 20 лет бизнес привык работать не по системе Госплана, а по системе коррупционных схем. Зачем вам, предпринимателям, самим менять уже привычное существование?
Александр Шохин: Действительно, для многих компаний коррупционное решение вопросов, связанных с контрольно-надзорными функциями многочисленных ведомств, стало простой, привычной и комфортной конструкцией. Коррупционный налог включается в издержки производства, ведь постоянное присутствие надзорно-контрольных органов в компании - это, по сути, крышевание.
Проблема в том, что последние несколько лет мы находимся в кризисе. Кроме того, в прошлом году до 34% были повышены социальные налоги. Правда, сейчас они чуть снизились, но правительство опять собирается увеличить социальные платежи в Пенсионный фонд для самозанятого населения и так называемых досрочников. Введено обязательное страхование ответственности владельцев опасных объектов, а это тоже дополнительный налог.
И, конечно, чувствительность к коррупционному налогу выросла очень существенно. При этом коррупция - это то, с чем все хотят бороться. Но для этого кроме независимости судов, антикоррупционных регламентов корпораций нужно все-таки сократить присутствие государства в экономике.
Мы не против страхования опасных объектов, но когда контролируются не сами опасные объекты, а предприятия, у которых эти объекты есть, причем контролируются на постоянной основе через присутствие чиновников на соответствующих предприятиях, - это избыточно при наличии страховых механизмов.
И президент, и премьер в разное время говорили о необходимости привлечения хороших бизнес-менеджеров в органы государственной власти. Сейчас активно обсуждается законопроект, запрещающий чиновникам и депутатам иметь недвижимость и счета за рубежом. Не отразится ли принятие этого законопроекта на желании бизнесменов идти во власть?
Александр Шохин: Как президент РСПП я, безусловно, двумя руками за то, чтобы квалифицированные менеджеры и даже эффективные собственники бизнеса шли во власть, делились передовыми управленческими технологиями. Они бы противились коррупционным схемам, потому что и так обеспечены. Но продать бизнес, которому посвятил всю жизнь, для них неестественно и нелогично.
Мне кажется, еще не добившись успеха на поприще декларирования: собственности, счетов, конфликта интересов, мы почему-то решили пойти по самому, на первый взгляд, простому пути, по пути, который подрывает эффективность государственного управления и престиж государственной службы. Нужно разобраться, почему не работают механизмы декларирования, попытаться запустить механизмы более четкого декларирования конфликта интересов и потенциальных конфликтов интересов, думаю, у нас есть резервы в этом направлении.
Между тем
Оригинальное предложение по борьбе с коррупцией в сфере ритуальных услуг предложила Федеральная антимонопольная служба. На сайте ведомства опубликован проект поправок к закону "О погребении и похоронном деле". Согласно проекту граждане лишаются права самостоятельно выбирать места для захоронения на государственных и муниципальных кладбищах. Их им будут выделять местные власти только "в порядке очередности".