Поделиться
Выборгский кинофестиваль столь короток, что, едва стартовав, стал набегать на финишную ленточку. Эти строки пишутся на следующий день после его открытия, а послезавтра будут уже объявлены его лауреаты. Впрочем, один из них был назван на церемонии открытия. Им стал фильм "Стиляги" Валерия Тодоровского, который по итогам минувшего киносезона признан "кинопроизведением, олицетворяющим зрительский успех и высокую художественную ценность".
Эту награду учредила "Российская газета". Награда с юмором. Это стул из гарнитура мадам Петуховой. Она вручалась уже в четвертый раз. Правда, нынче по причине кризиса, учредители отыскали в известном гарнитуре не стул, а табуретку. Поскольку до Выборга не доехал ни один из создателей "Стиляг" награду получил, можно сказать, один из прототипов героев фильма Армен Медведев, ныне президент Выборгского кинофестиваля. На этом торжественно-шутливая церемония открытия закончилась, и началась пафосная ее часть.
Участникам фестиваля был представлен внеконкурсный фильм Владимира Хотиненко "Преображение", который в прокате осенью пойдет под названием "Поп".Предваряя картину, режиссер пояснил, что от перемены названия содержание фильма не меняется. Но после просмотра понимаешь, что колебание автора между двумя заголовками примечательно.Оно предопределено ходом повествования, его движением от героико-романтического тона к сниженной бытовой интонации. Как, впрочем, легко заметить и движение в обратном направлении.
Картина большая, сложно задуманная, сложно-сочиненная, В центре повествования - судьба скромного священника отца Александра, коему довелось послужить при оккупационном режиме нацистов. Он оказался между несколькими сциллами и харибдами. С одной стороны, фашисты и коллаборационисты, с другой - партизаны и советская власть. За ним и с ним его паства и Бог. С ним - победа и следом - ГУЛАГ. Исторический переплет такой, что никому не пожелаешь. Герою ведь приходится балансировать не только на грани личной жизни и смерти, но и на канате общечеловеческой морали, протянутым над пропастью бесчеловечия.
Он собирает теплые вещи для советских военнопленных, которые реквизируют немцы для своих замерзающих под Москвой солдат. Стало быть, невольно помогает оккупантам. Да и вся миссия Православной церкви на занятых немцами территориях оказалась двусмысленной. Она с благословения Гитлера восстанавливала церковную жизнь на Руси. С другой стороны, церковь восстановив свое влияние в массах, грозила стать по этой части конкурентом товарищу Сталину.
Конкуренции вождь не терпел, как и фюрер. Но оба, когда петля затягивалась на шее режима, выказывали склонность к прагматическому компромиссу и не прочь были позаигрывать с "боженькой". С другой стороны, иные церковные иерархи, позволяли себе заигрывать с властипредержащими.
Вот еще между какими жерновами истории оказалась судьба отца Александра. И единственное его оправдание перед Богом - семья. Как в широком смысле, так и в конкретном. По ходу войны он спасает от верной гибели все новые и новых детишек, принимая их с матушкой Алевтиной (Нина Усатова) под крышу своего дома. Семья - единственная альтернатива всем политическим режимам и ужасам на этой прекрасной, но искореженной большевиками и оккупантами земле.
В поэзии русской природы заставляет поверить оператор Илья Демин. В гармонии человеческой природы убеждает замечательный артист Сергей Маковецкий. Что и говорить: он артист милостью Божией. На нем собственно и держится картина, замысел которой интригует, а воплощение его не во всем убеждает. Слишком часто режиссер продавливает те или иные коллизии, с избытком бьет на жалость, с перебором мелодраматизирует. Все немцы подаются как в старых советских фильмах - звероподобными злодеями. Есть одно исключение - немецкий офицер, курирующий деятельность отца Александра. Да и тот с российскими корнями. Это, как сказал бы наш профессиональный патриот, многое объясняет. Многое, но не все.
Сюжетная линия этого героя оттеняет внутреннюю драму отца Александра и осложняет фабулу повествования. Присутствие этого персонажа в фильме позволяет судить о его сходстве со "Списком Шиндлера" Спилберга, как впрочем, и о несходстве. Все-таки у Спилберга образ нациста, влюбленного в еврейку прорисован объемнее. У Хотиненко нацист донельзя схематичен и дело не спасает старательная игра артиста Анатолия Лобоцкого. Спилберговский нацист обречен на ад в душе, где истовая любовь переплавляется в неудержимую ненависть. У Хотиненко все проще - его душегуб чувствует некоторый психологический дискомфорт - и все дела. Но есть расхождения и более сущностные. Картина Спилберга суше, эмоционально сдержаннее, чем фильм Хотиненко, но смотрится она на одном дыхании.
Фильм "Преображение" много эмоциональнее, но при этом успеваешь заметить, как режиссер дозирует те или иные краски, видишь: вот здесь он мелодраматизирует и давит на слезоточивые железы, а тут дает волю аттракциону жестокости, а затем добавляет юмора. Все правильно делает режиссер, но видны швы и белые нитки. Возможно поэтому глубинный идейный замысел картины оказался заштрихован звуковыми и зрелищными аттракционами. И тогда возникает впечатление излишней рационализированности фильма при всей его эмоциональной избыточности. Житие отца Александра - как назидание и мораль представлено полно. Церковное начальство недаром поддержало этот проект. Но, смею повторить, замысел фильма "Поп" был глубже и просторнее. Казалось, что это будет фильм не только о том, как сложилась жизнь отдельно взятого священника, но и о том, что происходит в толще народного сознания со отсылкой в сегодняшний день.
В фильме есть эпизод, в котором отец Александр оттирает с храмовой стены лик Иосифа, а под ним обнаруживает лик Иисуса. И все дела? Уже в наши дни к лику Христа кто-то спешит добавить лик Сталина.
На сайте представлена полная версия статьи