Рубрика "Домашний архив" с первых публикаций полюбилась нашим читателям. В редакционном портфеле ждут своего часа удивительные истории из семейных альбомов и пожелтевших писем. Но эта стоит особняком: казахстанец Александр Оловенцов прислал в редакцию материал о своем двоюродном деде Иоанне Оловенцове - офицере русской армии, полковнике Генерального штаба. В 1924 году он вернулся из эмиграции в СССР, стал председателем колхоза, был репрессирован в 1937 году, покончил с собой в тюрьме, оставив предсмертную записку...
Сюжет пробирает до слез. Материал планировался в августовский номер "Родины". Но, как и многие публикации этой рубрики, был отдан на экспертизу. И не прошел ее...
Вот выдержки из бесстрастного заключения наших экспертов:
"1. Если офицер русской армии Иоанн Оловенцов и существовал, то биография его была совершенно не той, что сообщает его потомок.
Он не был офицером Генерального штаба (ни в одном из списков Генерального штаба за 1910 - 1917 годы, когда там якобы числился Иоанн Оловенцов, офицера с такой фамилией нет)...
2. На первой из двух присланных автором фотографий изображен, по его утверждению, подпоручик Иоанн Оловенцов в 1903 году. Но офицер на снимке не является подпоручиком, фотография сделана явно не в 1903 году...
3. На второй фотографии в кругу родственников изображен, по утверждению автора, "юнкер-казак" Иоанн Оловенцов. Но этот человек в принципе не может быть тем Иоанном Оловенцовым, чью автобиографию приводит его потомок. Это совершенно другой человек..."
Пожалуй, остановлюсь. Век прошел - попробуй не запутайся теперь во всех этих лычках, нашивках и эмблемах. Но дело даже не в лычках. Потомкам чем дальше, тем труднее будет выяснять, кто из родни и на чьей стороне служил во времена, когда без конца менялась власть и любой участник событий мог оказаться то на одной, то на другой стороне. А если и посчастливилось выяснить, кем был твой прадед, поди еще пойми, на чьей стороне он был в трагическом междоусобии, которое пало на страну под революционным флагом. И будешь стоять над дедом, соображая, кто он.
А лучше сказать: соображая, кем ты надеешься его опознать. Красным? Белым? А то и зеленым - в том многоцветном светопреставлении...
Мы встречались с Александром Оловенцовым в редакции, когда он проездом оказался в Москве. Показали ему записку наших экспертов. Автор был растерян, объяснялся путано...
Я не осуждаю его. Попробую объяснить, почему.
Один мой дед - купец, скорее малого, чем среднего калибра. Глубоким стариком умер в 1920 году, когда его дом в Любече сожгли. Кто сжег? Так и не выяснилось. Может, завистливые конкуренты. А может, народные мстители зеленого окраса, обуреваемые ненавистью к евреям (которые выращивали картофель и поставляли помещикам спирт - то есть участвовали в спаивании русского народа). То ли дед был справным гражданином старой империи, то ли подлым эксплуататором ее тружеников.
Другой дед - казак с Дона. Станичный учитель. По убеждениям эсер. Был на заметке у царских органов, подвергался обыскам. Участник революции (в районном масштабе) - то есть учреждал новую, советскую власть. Она и сочла его неблагонадежным за эсеровские симпатии и упрятала за решетку (ненадолго), а выпустив, подвергла "расказачиванию". Проще говоря, запретила преподавать в той самой школе, которую он в свое время возглавлял. До старости прозябал дед кассиром в местной фотографии.
Кто они были, мои деды, - жертвы режима (какого?) или герои эпохи (какой?).
В анкетах я их не живописал. Хватало отца, в первые дни добровольцем ушедшего на фронт и пропавшего без вести.
Но в нынешних раскопках, где не так-то просто найти предка без поправок на лычки и нашивки, душой участвую.
И если ты не можешь определить, кто он, твой дед или прадед, в чресполосьях давно прошедшей эпохи, - определи, кем ты хочешь его видеть.
Вот это теперь главный вопрос: что ты ищешь, разыскивая свои корни? Кем надеешься увидеть деда? Защитником векового старого режима? Бунтарем во славу режима нового (каковой все время меняет местами правых и виноватых)?
А может, соотечественником тех и других, гражданином страны и сыном народа, терпящим смену режимов и генсеков?
Мне кажется, Александр Оловенцов жаждет увидеть в своем предке именно такого человека. Не судите его строго.