Поделиться
Адвокат Прокопьевой Виктор Сивков напомнил, что его подзащитная сразу полностью признала свою вину - еще в начале судебного процесса в октябре 2010 года.
- А на это требуется достаточно сил, - отметил защитник. - Ее ответ контрастировал с общей картиной. Она относится к числу сдержанных, но впечатлительных и совестливых людей, которые не могут с легкостью избавиться от негативных переживаний по поводу произошедшего. У нее есть чувство вины, раскаяния и стыда за то, что она оказалась на этой позорной скамье подсудимых. Как указано в обвинительном заключении, своими показаниями она ни разу не опровергла предъявленного ей обвинения, напротив, только подтверждала выводы следствия.
Позднее, правда, Прокопьева отказалась от дачи показаний в суде, разрешив использовать показания, данные на предварительном следствии, - защитник объяснил это особенностями психики - могла случиться истерика.
Адвокат напомнил, что, именно признавая свою вину, она открывает потерпевшим дорогу к компенсационным выплатам от государства - представитель федерального казначейства ранее непреклонно заявил, что, если вина хоть одного государственного служащего не будет определена судом, казна платить не будет.
Прокопьева - преемница другого подсудимого, инспектора госпожнадзора Дмитрия Рослякова на его должности в отделе ГПН № 9. Она стажировалась под его руководством до ухода предшественника на повышение. Педагог начальных классов по образованию, Прокопьева получала специальное пожарно-техническое образование, уже начав работать в госпожнадзоре.
В декабре 2008 года она произвела проверку "Хромой лошади", предупредив о ревизии, как положено, заранее. При проверке было выявлено восемь нарушений пожарной безопасности, в том числе скрутка проводов, ненадлежащая дверь в электрощитовую. Клубу был назначен штраф в 1500 рублей (другим инспектором).
Как бы то ни было, на этапе предварительного следствия между пожарными и следователями разворачивался спор, похоже, так и не разрешенный, - указал адвокат.
- Официально кафе было рассчитано на 50 посадочных мест, - напомнил юрист. - Приходит инспектор и видит картину: столы стоят на 150 человек, стулья тоже, и даже бирок в гардеробе тоже на большее количество. Так какое помещение в итоге проверяет инспектор? Акт осмотра какого помещения он составляет? А если мест больше, это влияет, между тем, на количество эвакуационных выходов. Однако пожарные утверждают, что, в соответствии с законодательством о защите прав юридических лиц, они должны исходить из основного принципа - добросовестности проверяемых. Признавая свою вину, Прокопьева согласилась с точкой зрения Следственного комитета. Напомню, сам пожарный ничего не вправе сделать - закрывает и приостанавливает заведение по его представлению только суд.
Краткую речь самой Натальи Прокопьевой было трудно разобрать - она потонула в рыданиях.
- Я знаю, что вы меня никогда не простите за то, что я не сумела предотвратить этой беды, - прорыдала она, продолжая закрывать лицо шалью, под которой она уже несколько недель сидела на скамье в зале заседаний. - Простите!
В ночь на 5 декабря 2009 года Прокопьевой сообщили о случившемся. Через час-полтора она была на месте трагедии и дежурила в оцеплении, пока ее сослуживец не заметил полуобморочного состояния коллеги и не отвел в отдел, где ее позднее и допросили сотрудники Следственного комитета РФ. Позднее лечилась в госпитале, в отделении психоневрологии и, наконец, в краевой психбольнице.
Виктор Сивков просил учесть все смягчающие обстоятельства, - не акцентируя внимание на ребенке подсудимой, - но просьб изменить срок наказания не прозвучало.
Инспектор Госпожнадзора Наталья Прокопьева обвиняется в халатности, способствовавшей пожару в ночь на 5 декабря 2009 г (статья 293 часть 3 Уголовного кодекса РФ).
Гособвинение требует для Прокопьевой четыре с половиной года заключения с отсрочкой исполнения приговора.