Поделиться
Подладь-ка, Джоэл!
Публика в Воронеже была настроена на экзотику: накануне были датчане с марокканской танцовщицей, теперь американцы колорита добавили ("Там не курские бабушки случайно?").
Напротив басиста встал наизготовку балалаечник, к звуку саксофона подстроились флейты-кугиклы. Певуньи в малиновых передниках (не бабушки, нет) по-свойски переглянулись с одним из самых востребованных в США гитаристов-универсалов Майком Миллером. Народный хор даже в камерном составе способен заставить ноги слушателей приплясывать. А если тему с вариациями по струнам провести, по клавишам пропустить да тяжелых басов добавить? Затопотать погромче, задавая ритм барабанщику? Заставить сакс звучать, как свирель? Кого-то, правда, смутило смешение стилей в одной отдельно взятой солистке Светлане Егоровой: укороченный костюм, накладные ногти, модная прическа... Но после свингового "ой, лели-лели" ей простили все.
Иностранцы посреди темпераментных курян - справа хор "Ростань", слева Леонид Винцкевич и его сын Николай - загадочно улыбались.
- Приходится иногда забывать о джазовых канонах импровизации. Потому что с нашим хором надо играть по наитию! - объяснил Винцкевич-старший. - Я спросил, как у них мелодия рождается на сцене, а они: "Под настроение!" Джоэл Тэйлор, привыкший к работе в студии, откровенно недоумевал: вроде обговорили замысел, а хор от него вечно увиливает.
Ребята из "Ростани" тонкостей джаза не изучали. Поют они так же, как сотню лет назад пели их прабабки. Как поют пожилые солистки деревенских хоров - например, знаменитого курского "Тимони".
- Сколько ни исполняют они песню - все по-разному. Устала одна высокие ноты тянуть, толкает подругу: "Подладь!" - и в нижний регистр уходит. А та за нее вступает, - рассказала руководитель "Ростани", завкафедрой народного пения Суджанского техникума искусств Валентина Савенко. - Как американцы импровизируют, непонятно. Смотрим на Леонида, чтоб подсказал, что они дальше вытворят! На выступлении в Орле басисту вдруг захотелось играть соло. Ну, мы за кулисы ушли, вернулись. Нормальная ситуация для джаза.
Притяжение земли
Вообще-то Леонид Винцкевич окончил консерваторию как классический пианист. А Валентина Савенко в Гнесинке теорией музыки занималась. Судьбы обоих изменил случай.
В 1971 году Леонид, обожавший босанову, купил журнал "Кругозор" (тот, где внутри были гибкие пластинки) ради записей Аструд Жилберту:
- Я крутил ее с утра до вечера, однажды ошибся страницей и попал на хор белгородского села Фощеватое. Это был не официальный псевдофольклор, а подлинная музыка со сложными гармониями и риффами - приметами рока и джаза второй половины ХХ века! До того я не представлял, откуда росла "русскость" балетов Стравинского "Жар-птица" и "Петрушка", творчества Прокофьева... Затем меня потряс альбом Return To Forever Чика Кориа - испанский фольклор там был осмыслен так проникновенно, как родной. В итоге я бросил изучать традиционный джаз: что толку подражать кумирам? В России именно это считалось правильным, но я, к счастью, не жил в столицах и не испытывал давления таких авторитетов. Джаз жив благодаря новаторству.
Так Винцкевич стал композитором. Первые его работы на стыке классики и фольклора воспринимали неоднозначно. В Москве, бывало, "гурманы" демонстративно покидали концертный зал. Но вот эти опыты высоко оценил знаток авангарда и джаза Ефим Барбан, похвалили зарубежные обозреватели и участники престижных фестивалей Европы и Америки. Играя с иностранцами, Винцкевич освоил и джазовую классику. А потом в одной из поездок по Курской области в качестве солиста филармонии (коим он остается по сей день), вновь услышал... песни села Фощеватое! В исполнении ансамбля "Ростань".
- Народный хор я впервые услышала в Судже на День города, - вспомнила Валентина Савенко. - Подошла из любопытства... Наверное, русский человек генетически чувствует тягу к этой музыке. Захотелось так петь и учить других. Теперь мои студенты собирают этнографический материал, играют на старинных инструментах (рожках, дудках, пыжатках, тех же кугиклах. - "РГ"). Костюмы у нас домотканые, некоторым больше 200 лет. В день перед концертом разговариваем на диалекте - чтобы петь уже с "яканьем" и с мягкими согласными.
В Курскую область часто наведываются экспедиции из музыкальных вузов страны, фольклорные хоры здесь эталонные. Осовременивания, впрочем, не чураются. С "Ростанью" Винцкевич и приглашенные им музыканты выступали не раз - даже в зале имени Чайковского.
Не время
- Рано, рано. Не доросла публика, - зал аплодировал, а Леонид Винцкевич за кулисами отбивался от поздравлений. - На концертах "Джазовой провинции-2012" что-то выходило лучше, что-то хуже. И хотя в целом приняли тепло... не "объелись" мы пока американским джазом, чтобы понять, что будущее - за взаимообогащением культур, в котором и состоит развитие искусства. Надо бы показать наш с американцами проект на фестивалях - джазовых и фольклорных, создать видеофильм и полноценную пластинку. Но трудно загадывать, когда довезти любой проект до Москвы - уже тема. Будем думать.
Николай Левиновский, легендарный пианист, пионер филармонического джаза в СССР:
- В исполнительском плане специфически русского (как и немецкого или китайского) джаза, пожалуй, нет - так же, как нет норвежской или японской классической музыки. Неважно, какой национальности пианист, играющий Грига. По географическому признаку музыкантов можно классифицировать, но это имеет смысл, когда в их творчестве присутствует национальный колорит. Когда-то я был на концерте ансамбля из Польши String Connection - то была действительно польская музыка, с узнаваемой страдательной интонацией и мелодиями. Норвежец Ян Гарбарек прославился тем, что использовал фольклор. Я сам начинал с джазовой обработки русских народных песен. Но этим нельзя ограничиваться, чтобы не быть музыкантом "местного значения".
В США, где я живу более 20 лет, все джазмены русского происхождения действуют как часть американского сообщества. Ты должен ассимилироваться, воспринять их лексикон и приемы, иначе коллеги из "коренных" никуда особо не позовут. Поэтому нельзя сказать, что русские в Штатах проповедуют или исповедуют какой-то свой джаз.
Но каждый артист ищет свою нишу. В этом смысле, может, и правомерно назвать, допустим, меня русским джазовым музыкантом. Живя в Союзе, я ориентировался на западные стандарты, но когда встал вопрос: "Что дальше?" - попробовал концептуально пересмотреть классические произведения. И вот биг-бэнд Игоря Бутмана записал мои композиции по "Временам года" Чайковского и капрису Паганини, "Шехеразаду" по Римскому-Корсакову и "Князя Игоря" по Бородину. Работаем над "Картинками с выставки". А параллельно играем и интерпретируем образцы мирового джаза.