И все же была у Алентовой еще одна любовь. Театр имени Пушкина. Здесь она прослужила более 60 лет. Столько не любят, сказал бы кто-то.
Увы, таких примеров становится все меньше и меньше… Наш век примеряет более легковесные платья и фраки.
С Верой Алентовой, которая скончалась 25 декабря, простятся в ее родном театре, в понедельник, 29 декабря. А пока вспомним, что актриса говорила о той самой любви к мужу и сцене.
Моя мама, актриса, в свое время совершила одну ошибку. В театре шел спектакль, где была роль для девочки. И вдруг исполнительница этой роли заболела, и маму попросили заменить ее мной. Мне тогда было лет восемь. Мама согласилась выручить театр. Я выучила текст за пару репетиций и была готова играть, тем более меня все очень хвалили. Но тут девочка-исполнительница, как настоящая звезда, быстро поправилась и продолжила играть свою роль, а я спокойно уехала в летний лагерь. Даже без огорчения. И никогда об этом эпизоде своей жизни не вспоминала. Но однажды, уже по окончании школы, я увидела на столбе объявление: Алтайский драматический театр объявляет набор молодых людей. И почему-то сразу вспомнила и мой несостоявшийся дебют, и ту замечательную театральную атмосферу, и как я репетировала, и как меня все хвалили, и какое это было удовольствие и счастье. И сразу подумала: "А почему я, собственно говоря, так рвусь в медицинский? Мое место в театре!"
Современные люди умеют эмоции прятать за стеной, которую сами себе построили. А приоткрыть себя, достать боль и поделиться ею сегодня можно только в театре, где ценна живая человеческая энергия, горячая и иногда болезненная. Иначе скоро мы научимся жить в мире, где нет личных трагедий, нет страданий - сплошь хорошие уравновешенные люди, где нет ни любви, ни ненависти, ни болезненных разрывов - ничего нет. Мир сдержанных роботов. Я не имею в виду, конечно, мир криминала, говорю о нашем нормальном мире. Так вот, театр не позволит этого.
Сюжет показался примитивным, а отношения героев плоскими. Считала даже, что и Владимиру Меньшову не стоит заниматься этой картиной. Но Михаил Ильич Ромм учил студентов, а среди них был и мой муж: "Не думайте, что писать сценарии вам будет Лев Толстой, если хоть одна сцена показалась интересной, беритесь за работу и дотягивайте материал". Так и вышло.
В первоначальном сценарии у Володи было 42 правки - просьбы к автору. Автор править отказался, сказал, что ему проще написать еще один сценарий, чем заниматься правкой этого. Предложил Володе править самому. Меньшов начал редактировать, и сценарий из односерийного превратился в двухсерийный. Текста там, пожалуй, больше от Владимира Валентиновича, чем от Валентина Черных.
И Меньшов приступил к съемкам, из одной серии сделал две, углубил характеры и отношения героев. Получилось то, что получилось.
Кстати, когда вышел фильм "Москва слезам не верит", то все героини, все три девочки, тоже были недовольны: мы в жизни выглядели лучше! Ирочка Муравьева даже заплакала, когда увидела себя на экране. Первая часть фильма снималась на специальной пленке, которая давала другой цвет, потому что речь шла про 1958 год. У нас на площадке не было гримеров, которые бы делали какие-то невероятные прически, и косметика тогда была скромная. Эти недостатки, которые нам казались именно недостатками, оказались достоинством фильма: это добавило ему шарма! Но мы затаили недоброе на нашего оператора с мыслью, что мог бы снять нас и покрасивее!
Мы поженились после второго курса, были студентами, почти детьми, и когда прожили свою жизнь, вдруг услышали мнение дочери. Юля говорила, что мы были друг к другу достаточно резкие. Это нас удивило, нам казалось, что мы были не резкими, а честными, такими остались до конца наших дней. Наш студенческий брак, о котором говорят, что он быстро распадается, нам удалось сохранить, нам повезло - мы не распались. Мы расходились на какое-то время, потом сошлись, но привычка говорить все то, что думаем, осталась на всю жизнь. И сейчас я понимаю, что надо было Володю больше ценить...
Для меня важно, чтобы между мужем и женой, невзирая на прожитые годы, сохранялось уважительное и терпимое отношение друг к другу. Любые отношения, даже приятельские, требуют усилий и труда, чтобы их поддерживать, надо хотя бы иногда позванивать друг другу. Вы ведь комнатные растения поливаете, чтобы они не погибли? Так и отношения: вряд ли они могут сохраниться просто так, без наших усилий - за ними нужно ухаживать.
Я росла в стране, где церковь была отделена от государства (она и сейчас отделена, но тогда вообще любое приближение не приветствовалось). По маминой линии в моем роду три или четыре поколения священнослужителей. От меня родные это тщательно скрывали - боялись навредить. Я была хорошей пионеркой, прилежной комсомолкой. Я до сих пор не знаю ни одной молитвы, кроме "Отче наш". Но, очевидно, какие-то вещи, даже не очень осязаемые, по наследству тоже передаются. Откуда такой покой в юном возрасте и понимание, что то, что твое, будет твоим, а то, что проходит мимо, пусть проходит? Это я сейчас анализирую. Возможно, там наверху кто-то из предков-священников и вложил в мою головку эту мысль. Мы ведь ничего не знаем: оттуда по-прежнему никто не возвращался.
Время не люблю. Как говорит китайская пословица, "не дай бог жить в эпоху перемен". А мы так живем довольно давно. Что касается возраста - это философское восприятие жизни, понимание обменных процессов на Земле, сознание, что старое умирает, а новое рождается, осмысление пройденного, подготовка к уходу, сожаление, что человеку так мало отпущено. Вот что такое мой нынешний возраст.