Вырвавшиеся из ада. Как спасались под атаками дронов ВСУ жители Краснолиманского района

Беженцы из села Торского Краснолиманского района, которые потеряли практически все, сейчас живут в пункте временного размещения в Енакиево и считают себя самыми счастливыми людьми. Счастье - понятие относительное, а для человека, который вырвался из ада, нужно совсем немного, чтобы ощутить счастье в полной мере.

Когда-то Торское считалось зажиточным селом. Три тысячи жителей, колхоз-миллионер, свой молокозавод, школа, детсад, пекарня, добротные дома, богатые подворья… Но во время боевых действий в Донбассе и во время СВО этот населенный пункт оказался на линии разграничения и переходил из рук в руки.

"Мы старались держаться подальше от политики и просто жили своей жизнью. Но сейчас можем сравнить отношение украинской и российской власти. Когда пришли российские солдаты, военные нам помогали всем, чем можно. Пайков и гуманитарки привезли столько, что мы не знали, что с этим делать", - рассказывает житель Торского Андрей. Ему тяжело говорить, Андрей заметно заикается: последствие недавней контузии.

"Когда пришли российские солдаты, военные нам помогали всем, чем можно", - вспоминает Андрей. Фото: Сергей Рутта

"Помню, российские солдаты играли с детьми в футбол. Да и вообще подружились с местными жителями, оставив о себе самые лучшие воспоминания. Когда же зашла Украина, чувствовалось напряжение. С ВСУ лучше было не контактировать. Они были сами по себе, мы - сами по себе. В Красном Лимане тех, кто сотрудничал с российской властью, жестко прессовали. А к нам относились как к обычным крестьянам, но, судя по всему, считали ждунами", - продолжает рассказ Сергей.

"Доброго отношения не было, украинские военные могли занять любую приглянувшуюся хату, ничего у нас не спрашивая. Появились так называемые "белые ангелы". Вот именно, что одно название - "ангелы". Они добровольно-принудительно, а то и насильно вывозили детей на украинскую территорию. Притом жили мы практически без власти. Ни пожарная, ни милиция, ни скорая к нам не приезжали. А насчет гуманитарки нам сказали: если нужно, приедете за ней сами в Лиман", - вступает в разговор Ольга.

"Украинские военные могли занять любую приглянувшуюся хату", - рассказывает Ольга. Фото: Сергей Рутта

Собравшиеся в небольшой комнатке ПВР - это соседи, которые помогали друг другу выживать в родном селе и сейчас стараются держаться вместе. Они вспоминают, как ВСУ ушли из села, и, словно в отместку за то, что люди предпочли остаться в своих домах, начали яростно обстреливать Торское. Сначала били минометы и артиллерия. Потом подключились дроны.

"Мы сидели в подвале под домом всей семьей - 12 человек. С нами прятались дети и внуки, в том числе и совсем маленькие. Самому младшему было девять месяцев. И как влупили по дому и подвалу! Сначала по одной стороне, потом сразу - по другой. Как детишки наши тогда закричали - страх Божий! Когда затихло, внучок побежал к выходу из подвала. И тут снова взрыв. Осколок попал прямо в дверь: вот такая дырка осталась! Чудом внука не зацепило".

"А я вспоминаю все время, как горел наш дом. Как наяву вижу это снова и снова".

"А мне по ночам снится ракета, прилетевшая к нам во двор. Маму тогда обожгло и присыпало, а меня контузило".

"Кормилицу-коровку у нас убило. И кур, кроликов. А ту животину, которая оставалась, мы отпустили. Но на них голодные собаки напали".

Воспоминания, которыми делятся жители Торского, еще свежие, болезненные. Но видно, что людям нужно выговориться. Хотя наверняка они рассказывали все это друг другу уже не раз.

"Пока била артиллерия и минометы, еще ничего, терпимо было, но когда начали летать дроны, вообще головы не поднять стало. Нам не давали высунуться из подвалов. Украинские беспилотники круглые сутки висели над селом, высматривая любое движение, - говорит Андрей. - И ведь операторы прекрасно видели, что в селе живут только гражданские, но все равно лупили по нам. Мы готовили кушать на огне, и в этот момент прилетел дрон. Я побежал в подвал - он за мной. Я спрятался за лестницей, дрон влетел в подвал и взорвался на ступенях. Не успел бы спрятаться - не было бы меня уже".

Из-за атак украинских беспилотников в селе часто вспыхивали пожары. А если горел один дом, то огонь мог перекинуться и на другие.

"Бывало так: ударят по одной хате, а сгорит пять. Конечно, мы старались помогать друг другу. Если где-то дроны подожгли дом - бежим всей улицей тушить пожар. Но потом нам не давали этого делать. Ударит один беспилотник - загорится дом. Хватаешь ведра, набираешь воды, а по людям с ведрами лупит второй дрон. Бросаешь ведра, падаешь сам, прячешься где можешь. Вроде затихнет - опять вскакиваешь, бежишь, пытаешься потушить огонь. Но со временем дроны нас вообще перестали подпускать к горящим домам - слишком опасно стало к ним приближаться. И сгорело село", - говорит жительница Торского Любовь.

"Со временем дроны нас вообще перестали подпускать к горящим домам", - говорит Любовь. Фото: Сергей Рутта

Но и это еще не все. Как рассказывают беженцы, когда гибли люди, украинские операторы беспилотников даже не давали похоронить их по-человечески.

"Поначалу под обстрелами кое-как прикапывали убитых в неглубоких могилках, прямо во дворах, до кладбища-то уж точно не донесли бы. А потом и это сложно было сделать", - вздыхает Ольга.

Сельчане держались за свою землю до конца. Уходить решили, когда стало совсем невмоготу: дома сгорели, хозяйство было уничтожено, подвалы начали осыпаться. По большому счету, ни жить, ни дожидаться, когда к селу пробьются российские военные, было уже негде. Выбор оставался нехитрый: или ждать смерти от украинских беспилотников и голода, или попытаться самостоятельно вырваться из родного села, превратившегося в опасную ловушку, ведь из Торского украинские дроны людей не выпускали, атакуя любого, кто появлялся в поле видимости.

"Мы подгадали, когда была пасмурная погода и туман, покидали в сумки самое необходимое: лекарство, документы, смену одежды и пошли с сыном в лес. Идем наугад кричим: "Люди, помогите!" Так вот и вышли к российским солдатам. Они услышали, вывели нас в безопасное место", - рассказывает Любовь.

"И мы так же выходили. Сначала до леса добежали, а там вышли к российским позициям. Ребята приняли нас как родных. Укрыли в блиндаже, накормили. Обговорили с начальством по рации план эвакуации. Нас было человек 11. Выводили по два-три человека вместе с ранеными бойцами. Шли лесной тропкой шаг в шаг, потому что кругом мины. А лес вокруг страшный такой был, сгоревший, одни стволы от деревьев остались. Потом нас посадили на военные машины и вывезли", - вспоминает Ольга.

Сейчас часть сельчан уехала жить к родственникам, остальные остались в ПВР. Кому-то нужно оформить документы, кому-то - пенсию. Пережитое в Торском они вспоминают, как страшный сон. Но в один голос говорят: если разрушенное и сожженное село будут восстанавливать, обязательно туда вернутся.