Режиссер и сценарист Константин Лопушанский - о том, как побороть главный принцип современного кино: Не грузить зрителя

В Петербурге прошла ретроспектива фильмов Константина Лопушанского, известного своими эсхатологическими картинами, одна из которых - "Письма мертвого человека" - стала предвестницей Чернобыльской катастрофы. Об этом напоминает фронтиспис книги Лопушанского "Последние времена", презентация которой была приурочена к ретроспективе мастера. После фотосессии с поклонниками творчества режиссера мы поговорили о его "бумажном кино"…

Константин Сергеевич, если не ошибаюсь, это уже ваша пятая книга.

Константин Лопушанский: Да, но эта во многом особенная. Прежние мои книги издавались после выхода какого-то фильма, и по сути это были сборники материалов - сценарии, интервью, диалоги, размышления - так или иначе связанных с миром создания конкретной картины. Эта же книга включает в себя три еще не реализованных сценария. И любой человек, который интересуется моим творчеством и в целом киноискусством, сможет прочитать и получить впечатление о тех замыслах, которые не дают мне жить несколько лет.

Фото: Елена Боброва

Есть понятие "бумажная архитектура". Пожалуй, можно говорить уже и о "бумажном кино"

Константин Лопушанский: Что делать, если накапливаются сценарии, которые по разным причинам не находят реализацию? Три из них вошли в эту книгу. Во-первых, "Иерусалимские хроники". Это моя боль, потому что это то, что мне всегда очень хотелось снять - история, которая развернулась в Иерусалиме в евангельские времена во время Страстной недели, и увиденная глазами обычного 11-летнего мальчика. Естественно, он не участник тех важнейших для христианского мира событий, он только свидетель, зачастую опосредованный…

Читаю последние строчки сценария: "На лице его была улыбка. Какая-то не детская, взрослая уверенность чувствовалась в нем, как бывает у человека, который точно знает, что самое главное в его жизни уже свершилось…"

Константин Лопушанский: И благодаря этому драматургическому приему возникает поразительный эффект правды. "За кадром" Иисус, апостолы, Пилат - зритель должен понимать, что происходит на Голгофе, но не видеть этого. Иначе невозможно избежать лжи, некой оперности. А мне бы хотелось добиться эффекта документальности. Но как вы понимаете, проект очень дорогой - съемки в Марокко, где воссоздан средневековый Иерусалим, костюмы, оружие.

Фото: Елена Боброва

Масштабно, и без копродукции не обойтись.

Константин Лопушанский: В том-то и дело, что это международный проект. Но сейчас об этом сложно говорить. Так что фильм пока остается лишь на бумаге, несмотря на комплиментарную реакцию людей, которые читали сценарий - и мастеров кинематографа, и деятелей РПЦ. Я очень дорожу отзывом архимандрита Тихона (Шевкунов), который заметил, что "Иерусалимские хроники" позволяют как бы заново взглянуть на евангельские события и, прежде всего, открыть этот мир молодому поколению.

"Иерусалимские хроники" позволяют приоткрыть этот мир молодому поколению

Листаю вашу книгу и вижу, что еще один не воплощенный пока сценарий - "Че-2", герои - Пабло, Рохас…

Константин Лопушанский: Это своего рода парафраз судьбы Че Гевары.

Почему вас заинтересовала фигура пламенного команданте?

Константин Лопушанский: Это легендарная, культовая личность, при всех его наивно марксистских взглядах - полмира ходит в футболках с его портретом. У многих людей находит отклик обостренное чувство справедливости, которое ему было свойственно, его благородство, его жертвенность. Не забывайте, что в той же Боливии, где Че сдали властям местные крестьяне, ему поклоняются сейчас, как святому, к месту его гибели совершают паломничество.

Но история, написанная мною, вовсе не про самого революционера. Я представил ситуацию, в которой духовный наследник Че Гевары, его воспитанник, сталкивается со злом современного мира. Мне кажется, что мир очень скучает по позитивному герою с высокими идеалами. И мне самому близок герой-стоик, который понимает, что в борьбе со злом он остается, несмотря ни на что. верен своим идеалам до конца.

"Че-2" - тоже давнишняя моя задумка, но в отличие от "Иерусалимских хроник" - вполне себе коммерческий проект, современный, с интригой, с парадоксом событий, неожиданным финалом. И, наконец, в книгу вошел последний мой сценарий, который так и называется - "Последние времена".

Фото: Елена Боброва

Звучит пророчески, особенно, когда об этом пишет автор апокалиптической картины "Письма мертвого человека"

Константин Лопушанский: Да, считается, что мне свойственно апокалиптическое мышление, и оно никуда не девается.

А что касается "Писем мертвого человека", то скоро будет 40 лет, как появился этот фильм. Он имел феноменальный прокат в нашей стране - более 15 миллионов зрителей - и был продан практически во все страны мира. Его дважды показали на американском телевидении, и это было, надо сказать, исключительное явление с нашими фильмами. В Германии прокатом фильма занимался лично Вим Вендерс, в Америке ТэдТернер (бизнесмен, основатель круглосуточного новостного канала CNN - прим. "РГ"). "Письма мертвого человека" были больше, чем факт искусства.

Я помню мощнейшие антивоенные движения, которые тогда проходили по всей Европе, в США. Конечно, "Письма мертвого человека" как фильм-предупреждение попал в сердца и умы людей, выросших под дамокловым мечом угрозы атомной катастрофы. Я не знаю человека, которому бы не снились тогда сны, в которых бы не вырастал чудовищный ядерный гриб, это сидело в нашем сознании…

В "Письмах мертвого человека" есть удивительно точный образ, что катастрофа может произойти из-за того, что дежурный офицер-оператор пускового пульта поперхнулся кофе...

Константин Лопушанский: Этот образ возник благодаря Алексею Герману и Светлане Кармалите. Однажды они посмотрели отснятый мой материал, и Алексей Юрьевич заметил "Костя, больно уж романтические монологи-письма у твоего Ларсена. Давай мы тебе со Светланой чего-нибудь напишем". А написали замечательный текст, письма Ларсена, где была эта строчка про чашку кофе и про то, что оператор пускового пульта "опоздал на семь секунд". Когда я им сказал, что надо указать в титрах их имена, как авторов этих, пусть небольших, но все-таки важных текстов, они отмахнулись, мол, будут думать, что за меня Герман кино снял.

Так о чем "Последние времена"?

Константин Лопушанский: Сценарий связан с осмыслением сегодняшней непростой ситуации для русского мира. В этой истории переплетены судьбы человека, страны, мира. Герой, известный писатель, много десятилетий назад уехавший во Францию, зная, что обречен на скорую смерть, выбирает вернуться в Россию. И дело не в ностальгии, есть нечто еще большее, не нашему разуму данное. Знаете, однажды Даниил Гранин, с которым я дружил, посмотрев мой фильм "Роль", позвонил мне и сказал: "Вы там правильно сказали. У птиц бывает такое: они возвращаются в те места, где родились, - умирать". И Андрей, герой "Последних времен", тоже размышляет об этом, вспоминая "Бег" Булгакова: ""мы доберемся, мы вернемся, и тогда пойдет снег, и наши следы заметет…"" Что это - задается вопросом Андрей - "чувство Родины? Мистическая связь?"

Фото: Елена Боброва

Одним словом, "Последние времена" для меня очень важный сценарий, я трижды пытался его запустить. Уже были предварительные договоренности с очень известными актерами, причем, поскольку вначале проект задумывался, как международный, то в нем хотели сниматься и Рэйф Файнс, и Фанни Ардан. Но потом по понятным причинам все "переиграли" и провели кастинг уже на основе отечественных актеров. Подобралась отличная команда, но все упирается в финансирование…

Конечно, приходится сожалеть, что ваши новые проекты пока лишь на бумаге, но вы все равно в строю, передаете мастерство будущим кинематографистам. Ваш очередной курс готовится к выпуску? О чем они снимают?

Константин Лопушанский: Не новость, что сейчас в вузы приходят вчерашние школьники, и их жизненный баланс невелик, в основном связан с любовными историями и взаимоотношениями с родителями. Выпускники моих курсов все становятся хорошими профессионалами, кто-то уже даже преподает. И всегда на курсе есть три-четыре человека, которых, как я говорю, заносит в гибельные выси. На нынешнем дипломном курсе одна выпускница Влада Найденова уже снимает полный метр. Она поехала в глубинку России и копнула слой не то что древнерусской культуры даже, а праславянской. На основе этого написала сценарий - современное осмысление фольклорных мотивов - и сняла короткометражку, очень любопытную. Теперь Минкульт дал ей деньги на полнометражную работу на этом материале, посмотрим, что получится. Еще один студент взялся за очень актуальную тему - рассказ о военном корреспонденте. Никита Крашенинников подошел к работе очень основательно - встречался с прототипами, чтобы разобраться в характере человека, причем своего ровесника, который выбирает этот опасный путь военкора.

Неожиданностей много, надо сказать, например, еще одна выпускница уехала в Италию снимать. Историю она придумала мистическую, таинственную, но главное - профинансировать проект взялись вдруг итальянцы.

Знаете, недавно мне рассказали про поэтический конкурс, где члены жюри обсуждали присланные стихи на уровне "мне не нравится это стихотворение про осень, я не так вижу осень"

Константин Лопушанский: Это абсурд, конечно. Как мастер я крайне либерален: росточек должен расти самостоятельно, у него свой путь. И каждый из моих учеников может вырасти в настоящего самобытного художника. Для меня важно вырастить из них профессионалов, а если они еще и вдумчивые кинематографисты - то это, конечно, вдвойне замечательно. Хотя все прекрасно понимают, что им придется нелегко в киноиндустрии, в которой главный принцип - "не грузить зрителя". Но я не раз убеждался в том, что нас что-то ведет по жизни, посмотрим, куда приведет моих учеников… Могу лишь заметить, что они мыслящие люди, и у меня есть надежда на это поколение будущих режиссеров. Из предыдущих моих выпусков многие уже успели стать известными мастерами, снимают, как у нас говорят, из картины в картину.

Фото: Елена Боброва

Вспомнила о вашем короткометражном дебюте - "Соло" - про музыканта, пытающегося выжить вопреки всему в блокаду

Константин Лопушанский: Не просто выжить, в том-то и дело, что это кино про несломленный дух. Я помню, как меня поразила история музыкантов, которые работали в оркестре радиокомитета в первую блокадную осень и зиму. Они уходили из жизни один за другим, но оставшиеся продолжали играть. Их концерты транслировали на Англию, чтобы союзники понимали: город жив. Это знаковая для меня картина, очень важная, решившая мою судьбу. Ее очень хорошо приняли, и Даниил Гранин даже назвал "лучшим фильмом о блокаде". Такая оценка очевидца тех событий особенно дорогого стоит для меня.

Но почему вы не включаете "Соло" в свои ретроспективы? И на этот раз тоже?

Константин Лопушанский: Я-то включаю, и кинотеатры просят постоянно, но почему-то по бюрократическим заморочкам не могут оформить документы для показа в кинотеатрах ленфильмовских работ прошлых лет, в том числе и моих. Я знаю, что сейчас наконец эту ситуации вот-вот должны разрешить. Будем надеяться…