Архитектор Сергей Чобан рассказал, как должен выглядеть идеальный музей

В конце года встретят первых посетителей в новом здании Пермская художественная галерея и новый музейно-выставочный центр "Коллекция" в Москве. Архитектурные проекты обоих музеев разработали Сергей Чобан и архитектурное бюро СПИЧ.

Как новые музейные здания ведут диалог с гением места? Почему следы времени и стрит-арт приветствуются в музее? Как выглядит идеальный музей? Об этом разговор с архитектором Сергеем Чобаном.

Пермская художественная галерея открывается в новом здании, построенном на территории бывшего завода им. Шпагина. В декабре начнет работу музейно-выставочный центр "Коллекция" в квартале ЗИЛАРТ на территории бывшего завода им. Лихачева. До этого вы реконструировали здание старого хлебозавода в центр "Зотов". Возникновение культурных институций на месте индустриальных кварталов можно считать процессом джентрификации?

Сергей Чобан: Для меня диалог с искусством - важнейший критерий того, насколько музей хорош. Фото: Аркадий Колыбалов/ РГ

Сергей Чобан: Слово "джентрификация" для меня несет отрицательный оттенок, поскольку подразумевает трансформацию пространства, которое принадлежало всем людям, в принадлежащее лишь избранным. Я бы не стал так называть превращение промышленной территории в культурный кластер, которое происходит во всем мире. Старая индустрия перестает существовать в прежнем формате, потому что старые промышленные здания не позволяют обеспечить оптимальные производственные процессы. Обновление бывших индустриальных пространств и превращение их в площадки культурных институций открывает их для публики. Именно это происходит на территории бывшего завода им. Шпагина в Перми.

Но для Пермской галереи построено новое здание?

Сергей Чобан: Да. Здание галереи новое, при этом оно соединено с тремя сохраненными историческими постройками. И они взаимосвязаны: силуэт нового здания продолжает силуэт этих индустриальных построек.

Почему важно, чтобы окна галереи выходили к Каме?

Сергей Чобан: Хотелось, чтобы зрители в музее могли отдохнуть: выйдя из одного зала, полюбоваться рекой, потом войти в другой зал. Этот "переход" соединяет несколько этажей с залами, прекрасно оснащенными и продуманными специально под задачи музея. Например, зал, где разместится пермская деревянная скульптура, просторнее и выше остальных. Можно сказать, это во всех смыслах сакральное пространство.

Получается, вы вписывали здание музея в городской ландшафт и в историю?

Сергей Чобан: Это правда. В обоих случаях это отношения с "гением места".

Как вы выстраивали отношения с историей места?

Сергей Чобан: Через силуэт здания и материал фасада. Силуэт нового здания Пермской галереи повторяет абрис старых домов со скатными кровлями. Тех, что мы увидели на панорамах Перми XVIII века и частично видим сегодня... А в оформлении фасада использована медь, потому что промышленность города на протяжении многих столетий была связана с переработкой меди. У предварительно состаренной меди - серовато-голубоватый цвет с зеленоватым оттенком. Материал именно этого очень благородного глубокого тона использован на фасаде.

На медных листах сохранились следы рук рабочих. В этом и есть теплота

Медь стала любимым материалом? Центр "Коллекция" в Москве тоже оформлен медными листами...

Сергей Чобан: В "Коллекции" совсем другая медь - здесь она не зафиксирована предварительно. Поэтому материал имеет другой тон - теплый, золотистый. В предыдущие эпохи архитектура традиционно была полна деталей, но сегодня, когда язык архитектуры изменился в сторону минимализма и лаконизма поверхностей, в роли интересной глазу детали выступает тактильная поверхность материала.

Вы могли выбрать поверхность бетона, например.

Сергей Чобан: Бетон использован в выставочных залах. И потом не зря говорят, что бетон - это мрамор ХХ века, то есть материал, который архитекторы успешно используют. Мне показалось, что, взяв медь и позволив меди естественно стареть во времени, архитектор работает и с пространством, и со временем. На этих медных листах, например, сохранились даже следы рук рабочих.

Вы специально их сохраняли?

Сергей Чобан: Конечно. Это акцентирует, если угодно, рукотворность здания, придает его пространству теплоту, подчеркивает его тактильность. Да, это здание создавали живые люди, их следы и продолжающееся старение материала проявляют работу времени.

Но работа времени - это разрушение, руинирование?

Сергей Чобан: Невозможно все сохранить в том виде, как было на момент постройки. Это иллюзия. Но нужно создавать здания, следы старения которых их не портят. Это и есть искусство старения. Здание всегда будет стареть. Другое дело, как оно будет стариться, вопреки материалу или проявляя его уникальные свойства.

Отсутствие претензии на перфекционизм - это вызов?

Сергей Чобан: Это зашифрованное послание о том, что это сделали мы, люди. А мы все не совершенны. В этом и есть теплота и естественность соучастия.

Это проект музея, который пытается быть человечным?

Сергей Чобан: Да. Человечным по отношению к посетителям, к художникам. Надеюсь, авторам здесь будет комфортно показывать свои работы. Этот проект создан живыми людьми для живых людей, которые будут наслаждаться искусством.

Тема индустриального наследия и конструктивизма важна была для вас в этом проекте?

Здание центра "Коллекция" станет продолжением бульвара ЗИЛАРТа. Фото: СПИЧ/Андрей Белимов-Гущин

Сергей Чобан: На мой взгляд, вся архитектура сегодня является наследницей именно конструктивизма. И конструкцию фасада музея "Коллекция" держат огромные "фермы" - с косыми и прямыми стойками. Они создают образ портала и одновременно отсылают к производственной теме, к мотивам конструктивизма конца 1920-х - начала 1930-х. Конечно, наш проект укоренен в этой истории. Но в первую очередь мы идем от колоссального общественного пространства бульвара, на который выходит этот портал, эта лоджия. Самым важным было не только выдержать чистоту стиля, индустриального или постиндустриального, а спроектировать общественное пространство музея, которое было бы непосредственным продолжением общественного пространства главного бульвара ЗИЛАРТа. Отсюда - приглашение известных художников, работающих в жанре уличного искусства, для росписи эскалаторов внутри музейного атриума. Тут работали настоящие мастера - Дмитрий Аске, Андрей Бергер, Алексей Лука и Максим Има. Из той же идеи соединения внешнего и внутреннего пространства происходит и один и тот же материал фасада и интерьеров общественных зон внутри музея. И да, этот материал - медь. Таким образом и материал, и граффити говорят: мы еще не в музейном пространстве. Мы в той "переходной зоне", лоджии, которая и вне здания, и внутри него.

Конструктивизм - это про триумф машины, а не человека... И вы как раз поклонник искусства Ренессанса, если судить по вашим рисункам. Как это уживается в одном архитектурном проекте?

Сергей Чобан: Тут нет противоречия. И конструктивизм, и Ренессанс создали вполне рациональные системы архитектуры. Они создавали пространства, которые понятны человеку, в которых ему просто удобно находиться и ориентироваться. Образ портала или лоджии, в которые попадает зритель музея, напоминает о лоджиях на площадях итальянских городов, будь то Виченца или Флоренция, где когда-то шла бойкая торговля. Другое дело, что эта лоджия по-другому выглядит. У нее другой масштаб. Но это оправданно. Мы тоже стали другими. Однако унаследован сам принцип создания анфилады общественных пространств: есть пространство бульвара, из него человек входит в пространство лоджии музейного здания, а уже отсюда движется в залы музея. Сама тема анфиладности пространства и внимание к тактильному восприятию материала - родом из классической архитектуры.

Как будет жить искусство в этих анфиладах? Музей - это системы хранения, сигнализации, климат-контроля...

Сергей Чобан: Конечно, это продумано. В том числе разделение рабочих пространств и выставочных залов. Выставочные залы расположены по одному на каждом из четырех этажей, высота каждого из них - более 5 м. В каждом из этих пространств можно разместить как одну крупную экспозицию, так и несколько разных, в залы заложена возможность трансформации, так что всё зависит от решения создателей выставок.

Михаил Пиотровский сказал как-то, что проект музея начинается с подсчета, сколько времени человек может провести в музее. Для вас этот критерий существенен?

Сергей Чобан: Конечно. Для меня важно, чтобы люди могли провести здесь целый день. Тут будут кафе, библиотека, книжный магазин, детский центр... И вместе с тем посетители могут прийти и для того, чтобы посмотреть выставку, имея в запасе всего минут сорок.

Каков для вас образ идеального музея?

Сергей Чобан: Для меня диалог с искусством - важнейший критерий того, насколько музей хорош. Не его внешняя форма, не его суперфотогеничность для селфи... Главное, чтобы человек быстро попал к произведениям, которые ему нравятся, мог смотреть искусство в этих залах долго и, несмотря на большой поток посетителей, спокойно и размеренно.

Речь о комфорте?

Сергей Чобан: Скорее, о возможности сосредоточиться на том искусстве, которое вам в этот момент действительно интересно. Если вас отделяет толпа от работы, которую вы хотите посмотреть, если вы час до этого бродили по музею, пытаясь эту работу найти, то о какой встрече с искусством можно вести речь?