Могут ли аэростаты с сетками-ловушками заменить традиционные средства ПВО

Новостные ленты почти ежедневно сообщают о массовых налетах ударных дронов ВСУ на Курскую, Орловскую, Брянскую, Белгородскую, Московскую и другие области России, а также на НПЗ, предприятия ВПК, аэропорты, железнодорожные станции, базы ВМФ и ВКС. Вспомним, как в первых числах июня в Иркутской области вражеские БПЛА атаковали и вывели из строя 13 единиц техники, часть из которых входила в состав ударного отряда стратегической авиации.

Видимо, в повестку дня военного ведомства уже пора внести вопрос о повышении эффективности работы системы противовоздушной обороны. Прежде всего, для критически важных инфраструктурных объектов. В поисках возможных решений эксперты призвали по-новому оценить исторический опыт защиты стратегически важных сооружений, систем связи и командных пунктов от воздушных налетов с помощью аэростатов заграждения, поднимающих сети-ловушки. Если во время Первой и Второй мировых войн такое решение позволяло эффективно противодействовать налетам вражеской авиации, то - с учетом новых технологических подходов - возможно, что такие же воздухоплавательные кордоны позволят уничтожать и дроны ВСУ?

Один из наиболее убежденных сторонников реализации подобного решения - руководитель Московского отделения комиссии по воздухоплаванию Русского географического общества Сергей Бендин - отвечает на вопросы "РГ".

Сергей Владимирович, действительно ли аэростаты, поднимающие сети-ловушки, будут эффективны сегодня в качестве ПВО?

Сергей Бендин: Задача подразделений ПВО - выявлять и поражать воздушные угрозы. Уверен, что если в системе ПВО на боевом дежурстве будут участвовать даже самые простые привязные аэростатные комплексы, то атаки вражеских беспилотников в большинстве случаев не смогут достигать своих целей. Наверное, стоит подробнее поговорить об упомянутых вами аэростатных заградительных комплексах с сетями-ловушками.

Давайте. Что говорит исторический опыт? Уже применялись такие сети-ловушки на аэростатах в рамках военных действий?

Сергей Бендин: Вопрос об аэростатах, поднимающих улавливающие сети, естественно, не новый. О подобных решениях ПВО было известно еще со времен Первой мировой войны. Первые опыты противосамолетного заграждения начинались с так называемых "фартучных" систем, представлявших собой растянутый между двух аэростатов трос, с которого свисали тросы поменьше. Вражеский самолет рисковал погибнуть при задевании каждой такой болтающейся жесткой плети с крючком на конце. Подобные "фартуки" использовались в те давние времена разными армиями мира - Францией, Англией, Россией. Тем не менее время шло, и конструкции даже не столь сложной защиты совершенствовались военными инженерами, что в конце концов привело к созданию аэростатных растяжек в виде сетей-ловушек для самолетов. Во время Великой Отечественной войны такие заграждения чаще всего расставлялись в шахматном порядке вокруг Москвы и важных объектов. Иногда аэростаты, чтобы скрыться от воздушной разведки врага, укрывали в лесополосах. Когда начинался массированный авианалет, они, как призраки, поднимались в небо на высоту до двух километров вместе с сетями.

В более близкой ретроспективе идея привязных аэростатов с сетками-ловушками по-новому была переосмыслена российскими инженерами, которые предложили с помощью такого средства бороться с низколетящими крылатыми ракетами, считавшимися в конце XX века наиболее серьезной угрозой. Такой проект был запущен в 1994 году в рамках совместных работ Воздухоплавательного центра "Авгуръ" и Военной академии имени Ф.Э. Дзержинского. Конструкторы предложили использовать для нового проекта, названного в документации "Бредень", два 17-метровых привязных аэростата с объемом оболочки по 400 куб. м каждый и кевларовую сеть длиной 100 и высотой 50 метров.

Лично мне довелось побывать на испытаниях этого комплекса на одном из подмосковных полигонов. Это было в 2001 году. Имитатор американской крылатой ракеты "Першинг" на полной скорости угодил в сеть-ловушку. При столкновении снаряд разлетелся на куски, выбив при этом нить ячейки. Присутствовавший на военном совещании тогдашний руководитель команды проекта, известный российский воздухоплаватель Станислав Федоров, вспоминал слова начальника вооружений, генерал-полковника Ситнова: "Только что, товарищи, на ваших глазах два гондона, пять студентов и сто веревок уничтожили объект стоимостью около миллиона долларов."

В то время я как раз был руководителем одного из направлений в этой яркой команде разработчиков. Тогда было замечательное время. Кстати, комплекс тогда был формально одобрен в Минобороны и как бы принят на вооружение, но до серийного производства дело, увы, так и не дошло…

А что из себя представляют такие аэростаты-заграждения сегодня?

Сергей Бендин: Сегодня это, как правило, мало- и среднеобъемные привязные аппараты, способные днями стоять в дозоре на заданной высоте и удерживать при этом полезную нагрузку, например в виде сетевого заграждения. По крайней мере, имеющиеся в России наработки в области воздухоплавательных технологий могут стать опорой для оперативного запуска в серию не только аэростатов-заграждений с сетями-ловушками против БПЛА, но и более крупных платформ для дальнего, загоризонтного наблюдения за воздушным пространством.

Комбинированная работа аэростатов-заграждений с аэростатами наблюдения в системе ПВО позволила бы значительно повысить эффективность противодействия всевозможным воздушным угрозам.

Давайте рассмотрим и упомянутую вами аэростатную систему выявления или наблюдения. Какая разница, работает ли радиолокационная станция (РЛС) на высокой мачте, как сегодня сплошь и рядом практикуется в войсках, или на борту аэростата?

Сергей Бендин: Отличия есть, и они достаточно важные. В частях ПВО ВС РФ раннее предупреждение воздушных атак и сканирование загоризонтного пространства осуществляют радары, базирующиеся на 42-метровых мачтах. Такая архитектура была проработана еще во времена СССР. Но тогда в качестве основных воздушных угроз рассматривались крылатые ракеты и средства боевой авиации, нижний край полетов которых начинался от 200 метров над поверхностью. Беспилотные низколетящие цели, использующие эшелон до 100 метров, тогда не рассматривались. Именно поэтому сегодня для войсковых радаров ПВО "разглядеть" объекты ниже 100 метров весьма затруднительно. А ведь дроны зачастую движутся к заданной цели буквально по верхушкам деревьев или над поверхностью водоемов, прячутся в складках рельефа местности или даже маневрируют среди высокоэтажной городской застройки.

Радар ПВО из-за фактора кривизны поверхности земли может осматривать воздушное пространство на дальности до 30 км, а то и меньше, если учитывать фактор естественных и рукотворных препятствий. Вот и получается, что беспилотники врага зенитчикам ПВО оказываются "не по зубам". Уже много времени военные эксперты, в том числе и я, говорят, что качество и количество беспилотников быстро растет. Сегодня ВСУ в каждый воздушный рейд на наши территории запускают многие десятки ударных дронов. И ПВО зачастую просто не успевает справиться со всем этим атакующим роем, который на низких высотах движется широким фронтом.

Поэтому даже усиление систем ПВО с помощью поставок более продвинутых РЛС не позволяет избежать "просачивания" беспилотников сквозь имеющиеся заслоны.

А сколько дрону надо времени, чтобы покрыть дистанцию 30 километров и достигнуть точки "просачивания"?

Сергей Бендин: Известный гексакоптер ВСУ "Баба-яга" пройдет 30 км за 40 минут, "Байрактар" - за 14 минут, "Бобер" - за 13 минут, UJ-25 Skyline - за 3 минуты, OWA-UAV - еще меньше - за 2,5 минуты. И вот представьте: летит рой из 20-30 дронов, и оператору РЛС все-таки удалось засветить их у себя на экране. Но время сближения бежит, и зенитчикам нужно подготовить для поражения соответствующее количество выстрелов.

При этом часть летящих дронов "подныривает" под нижнюю кромку радиолокационного поля и становится невидимой для системы ПВО. Так что в реальности у зенитчиков на подлете зачастую не получается уничтожить все атакующие БПЛА, так как или средств поражения для многочисленного роя не хватило, или не удалось выявить летящие над кромками деревьев "невидимки".

Очевидно, весь вопрос загоризонтного дозора ПВО сводится к высоте подъема радара и его мощности. Это вполне логично: чем выше точка наблюдения радиолучом, тем эффективнее будет контроль загоризонтного пространства. Например, с высоты 2-3 километра РЛС сможет видеть почти на 200 км.

Тут и возникает для ПВО вопрос: как установить на такой высоте свои станции контроля воздушного пространства?

"Самолеты хорошо, а олени лучше". А здесь все-таки лучше были бы самолеты, разве не так?

Сергей Бендин: Конечно, наилучшей обзорностью обладает РЛС на борту самолета, способного с высоты 5000-10 000 метров осматривать огромные пространства, отлавливая любые движущиеся в воздухе объекты. Такие комплексы ПВО-ПРО авиационного базирования считаются сегодня наиболее эффективными и позволяют в реальном времени обеспечивать координацию истребительной авиации, ЗРК и ударных платформ. В частях ВКС дальнее радиолокационное обнаружение (ДРЛО) осуществляют комплексы А-50/А-50У и А-100, использующие в качестве базы борт Ил-76МД. Например, дальность обнаружения бортовой авиационной РЛС "Шмель" - до 400 км. Но при этом есть и существенный "минус": после шестичасового дежурства в воздухе самолетную платформу ДРЛО необходимо уводить на аэродром для дозаправки и смены экипажа. Дроны ВСУ при первой же возможности используют такие "окна" для проведения разрушительных рейдов. К тому же самолетов ДРЛО А-50 в составе ВКС всего лишь около десятка единиц. Львиная доля БПЛА врага в основном отлавливается штатными войсковыми РЛС на мачтах.

А насколько критичны сбои в работе РЛС из-за высотных ветров во время дежурства привязного аэростата в эшелоне?

Сергей Бендин: Привязные аэростатные комплексы состоят из наземной причальной станции, оболочки аэродинамической формы и связующего - удерживающего кабель-троса. Специфика базового наземного причального устройства обусловлена размерностью и назначением борта. В одних случаях для небольшого аэростата причальной платформой может служить специально оснащенный автоприцеп, а для огромного стратегического аэростата, способного работать на высотах до 5 километров, - конечно, - необходимо разместить наземный комплекс на мощном стационарном фундаменте.

Для удержания в эшелоне современных высокотехнологичных аэростатов наблюдения используется кабель-трос, рассчитанный на большие нагрузки. Внутри жесткой оплетки, как правило, проходят электропровод и оптоволокно. Понятно, что электричество с земли поступает для питания РЛС, датчиков, телекоммуникационного оборудования, ретрансляторов и другого оборудования, а оптоволокно - для информационного обмена между оператором на земле и оборудованием в небе.

Опять же, это общие сведения. Каждый привязной аэростатный комплекс имеет свою спецификацию и свое назначение.

А сами аэростаты разве не будут уязвимы для атак, допустим, теми же дронами?

Сергей Бендин: Разумно и целесообразно привязные аэростатные комплексы тактического и стратегического назначения размещать в безопасном удалении от линии боестолкновения. Дальность действия бортовых РЛС позволяет размещать такие аэростатные посты в тылу - за 20, 50 или даже более километров от линии боестолкновений.

Точка размещения этого высотного наблюдателя определяется в любом случае функционалом и возможностями бортовой полезной нагрузки. Попытки врага уничтожить аэростат дронами на высоте 2-3 км обречены на провал, так как любой летящий объект оказывается внутри радиолокационного поля, излучаемого с борта. Летающий для поражения аэростата боевой дрон будет обнаружен сплошным радиолокационным полем, излучаемым радаром, уже на дальних "подступах".

Так что соответствующие меры будут приняты задолго до возникновения критической ситуации.

Находящийся в высотном дозоре аэростат попросту не достанут низколетящие цели, поскольку высотность обычных БПЛА не превышает 200-300 метров. А при наборе большей высоты дрон становится легкой мишенью для штатных систем ПВО.

Но вот, предположим, что кто-то задумал уничтожить аэростат прицельным выстрелом ракетой?

Сергей Бендин: На практике такая попытка лишена смысла. Оболочка аэростата обладает высокой степенью радиопрозрачности, теплоотдачи почти нет, поэтому прицеливание в белеющую в небе маленькую точку возможно визуально, да и то с помощью специфического дальнобойного оружия, находясь на удалении от аэростатного дозора.

Важно понимать, что каждый пост привязного аэростатного комплекса - это охраняемый военными нарядами периметр, оснащенный на земле соответствующими системами сигнализации и наблюдения.

Да и по случайности пробитая оболочка не рухнет вниз, как самолет, а будет в течение нескольких часов, теряя газ, парашютируя, опускаться на землю.

Для оперативной замены опустившегося аэростата наземная команда должна незамедлительно отправлять в высотный дозор аэростат-дублер.

Так что "окон" для доступа вражеских роев дронов открывать не получится.

А что говорит зарубежный опыт?

Сергей Бендин: В войсках стран Запада и НАТО идет интенсивное внедрение привязных аэростатных комплексов загоризонтного наблюдения. Бортовая радарная станция (РЛС), находящаяся беспосадочно неделями и даже месяцами на высоте 2-3 км, непрерывно сканирует пространство на дистанции 200 и более километров.

Армия США в конфликтах в Афганистане и Ираке для защиты оккупационных войсковых подразделений ставила над периметром лагеря аэростаты наблюдения, поднимающие небольшие РЛС, сенсоры и камеры, что позволяло обеспечить раннее предупреждение о возможных атаках противника.

Аккумулируя полученный опыт военного применения привязных аэростатов, армия США к 2015 году сформировала стратегическую архитектуру - JLENS (Joint Land Attack Cruise Missile Defense Elevated Netted Sensor System), то есть воздушную привязную систему обнаружения массированных ракетных атак.

Какие армии мира, кроме США, сейчас активно применяют аэростаты?

Сергей Бендин: Аэростаты дальнего наблюдения активно используют военные Израиля, Саудовской Аравии, Кувейта, Италии, Польши, Китая, Индии, Ирана, Тайваня, Южной Кореи и Греции.

К слову, сегодня на вооружении израильского комплекса "Железный купол" (Щит Давида) стоит самый огромный в мире аэростат длиной 117 метров. Этот комплекс "Тел Шамим" был заказан и изготовлен в США. Огромная оболочка способна поднимать многотонную полезную нагрузку на высоту до 6 километров. Основным станционным оснащением борта является высокотехнологичная система под названием HAAS-1, благодаря которой с высоты не только держится наблюдение, но и анализируется состояние пространства на расстоянии до 1000 км.

По большому счету сегодня в мире негласно идет гонка аэростатных проектов, многие из которых вышли на новый технологический уровень. Многие считают, что аэростаты - это что-то устаревшее. Конечно, нет. Аэростаты сегодня - это актуальное, высокотехнологичное и перспективное направление.

А что у нас? Мы догоняем Запад?

Сергей Бендин: Нельзя догонять, когда мы даже в хвосте не плетемся, а страшно отстаем. Наши воздухоплавательные технологии и проекты в данный момент брошены на произвол судьбы. Работы по единичным проектам ведутся либо энтузиастами, работающими в инициативном порядке - без денег и надежды на признание, либо же отдельными частными компаниями, выполняющими редкие заказы на изготовление небольших аэростатов. Единичное, а не серийное изготовление аэростата означает его высокую цену. Это, по сути, - эксклюзив. Но ведь очевидно, что такая техника нужна России, поскольку она напрямую связана с обеспечением национальной безопасности. Стратосферные аэростаты, которыми активно занимаются в странах НАТО, в обозримой перспективе неизбежно станут решающим фактором глобальных геополитических процессов. Однако до настоящего времени в России никаких государственных программ по этой тематике не запущено.

Имитатор американской крылатой ракеты "Першинг" на огромной скорости угодил в сеть-ловушку. И при столкновении разлетелся на куски

Во время крутых постперестроечных "реформ" в нашей армии аэростатные комплексы вообще перестали рассматриваться в контексте ПВО, а в 2011 году была полностью упразднена Воздухоплавательная служба ВВС Министерства обороны РФ. Сегодня от нескольких специализированных воздухоплавательных воинских частей осталась только одна - в городе Вольске Саратовской области. Замечу, что до сих пор на складах этой части хранятся комплексы привязных аэростатов, которые уже сейчас могли бы в зоне СВО, в Крыму и других регионах бороться под патронажем ПВО с вражескими дронами.

Чем еще интересны аэростаты для военных? Какие функции, кроме ПВО, они могли бы выполнять?

Сергей Бендин: Привязные аэростаты - это всего лишь аэроплатформы для полезной нагрузки. С их помощью на высоту можно поднять и ретранслятор, и РЛС, и телекоммуникационную станцию. Так что современный привязной аэростатный комплекс следует рассматривать как многофункциональное решение для военных и гражданских целей. Это и мобильный военный интернет на театре военных действий, с помощью которого при любом рельефе местности можно организовать обмен данными и связью между условными "окопами" и командными пунктами, между бойцами в разных точках линии фронта и транспортными средствами. С помощью аэростатов можно корректировать огонь артиллерии. Аэростаты также могут использоваться как площадка для запуска дронов. Кстати, такой проект реализуют израильские военные на небольших аэростатах мобильного базирования.

Что необходимо для запуска отрасли?

Сергей Бендин: Если правительством будет принято решение о развертывании хотя бы на базе одного-двух предприятий научно-производственного промышленного кластера по созданию воздухоплавательной техники, тогда, объединив усилия отдельных инженерных групп, можно приступить к выпуску привязных и свободно дрейфующих аэростатов разного назначения. Не менее важно, чтобы Министерство обороны провело необходимые консультации и поставило в повестку дня вопросы о восстановлении полномочий Воздухоплавательной службы ВКС, включающие, прежде всего, формирование гособоронзаказа, а также о вооружении частей ПВО аэростатными системами различного типа.