Проблемное сияние "черного золота"

Президент РФ Владимир Путин, выступая на пленарной сессии "Российской энергетической недели", попросил правительство совместно с бизнесом продолжить настраивать инструменты поддержки угольной отрасли и держать ситуацию на контроле. Ряд мер по поддержке правительство утвердило в мае этого года. В числе прочего они предусматривают адресные субсидии на компенсацию части логистических затрат при экспорте угля на дальние расстояния. Несомненно, стратегически важную отрасль надо поддерживать. "Но и угольная отрасль, в свою очередь, также должна повышать собственную эффективность, конкурентоспособность", - подчеркнул Владимир Путин. На этом фоне в экспертной среде оживились дискуссии о векторах развития угольной промышленности. И среди экспертов есть те, кто видит в субсидировании не панацею для отрасли, а лишь один из элементов глобального механизма ее вывода на качественно новый уровень. Предлагаем читателю одно из таких мнений, его автор: к.э.н. Мария Кузьмичева.

Кто поможет угольной отрасли?

Следует ли государству субсидировать экспорт угля и кто на самом деле заплатит за поддержку угольной отрасли? Зачастую именно так ставятся вопросы на различных дискуссионных площадках. Аргументация угольных компаний обычно такова: логистические издержки снижают конкурентоспособность продукции. И многие эксперты это мнение разделяют, считая необходимостью предоставление экспортерам различных преференций: от прямых государственных субсидий до их прокси - скидок к железнодорожным тарифам, регулирование которых относится к компетенции органов власти.

Такой подход нередко позиционируется экспертами как единственно верное решение, хотя всегда имеется возможность рассмотрения и других вариантов. Может даже сложиться впечатление, что весь "жирок", накопленный в предыдущие, более успешные для угольной отрасли годы, теперь тратится не на покрытие текущих потребностей бизнеса и поддержку шахтеров в трудные времена, а на какие-то информационно-лоббистские кампании. А при ближайшем рассмотрении идея дополнительной поддержки понуждает заглянуть в будущее и подумать о том, способна ли она принести полезный эффект для экономики в целом.

Убыток убытку рознь

Первое, что вызывает вопросы, - сама необходимость субсидирования в условиях наблюдаемого роста. Объемы экспортных поставок угля после нескольких месяцев спада возобновили рост даже при отсутствии преференций. Так, по данным РЖД, в сентябре 2025 года отправка экспортного угля в адрес портов Юга выросла на 18,2% к аналогичному периоду прошлого года, портов Северо-Запада - на 0,9%. А в направлении восточного полигона и вовсе был отправлен рекордный за всю историю объем - на 8,5% больше, чем в 2024 году; на 14,8% больше, чем в 2023 году; в 1,7 раза больше, чем 10 лет назад, в 2015 году.

Эти цифры красноречиво свидетельствует о том, что отрасль способна работать в тех рыночных условиях, в которых она успешно существовала и до этого. Субсидирование в такой ситуации выглядит уже не как помощь в кризис, а как попытка искусственно увеличить маржинальность бизнеса, в том числе за счет государства.

Не стоит забывать, что все крупные угольные компании в России являются частными. А частные компании вряд ли стали бы работать себе в убыток, в то время как такой сценарий допустим для компаний государственных. Субсидирование логистических расходов угольных компаний в таком свете предстает как перераспределение средств российских налогоплательщиков в пользу частного капитала. Бюджетные возможности не безграничны. И трудно отделаться от мысли, что каждый рубль, направленный на поддержку угольного экспорта, мог бы быть направлен на другие, социально значимые статьи расходов, например, в сферах здравоохранения, образования, инфраструктуры или обороны. Хотя существует и точка зрения, согласно которой государство не может оставить без поддержки важную стратегическую отрасль, сыгравшую гигантскую роль в становлении российской экономики в непростые для нее времена.

Нужно активно развивать глубокое обогащение, производство и экспорт угля

Эффект нулевой суммы: кто заберет скидку?

Идея предоставления скидки на железнодорожные перевозки угля открывает возможность спрогнозировать рыночную реакцию. Один из вероятных сценариев: преференция мгновенно станет поводом для других участников цепочки - портов, операторов вагонов, судовых компаний - поднять свои тарифы и повысить собственную маржинальность. В этом случае общие затраты экспортеров угля останутся на прежнем уровне, а выделенные им бюджетные средства рискуют осесть фактически у посредников. Эффект для угольных компаний на выходе окажется нулевым, а для государства он может и вовсе перейти в отрицательную зону.

Куда больший эффект на рентабельность угольного бизнеса оказывают совсем другие факторы, возможность влияния на которые ограничена. Во-первых, мировые цены на уголь. Во-вторых, спрос со стороны ключевых импортеров, прежде всего Китая, который целенаправленно диверсифицирует поставщиков и во многом самостоятельно закрывает свои потребности при более низкой себестоимости добычи. А в-третьих, раз уж мы говорим об экспорте, то ключевым становится курс рубля, так как выручка угольных компаний идет в иностранной валюте, а значительная часть издержек - в рублях. В этой ситуации не стоит "перекладывать с больной головы на здоровую". Бороться нужно не с симптомами, а с фундаментальными вызовами.

Угольные гигабайты

Думается, что государству и бизнесу стоит сосредоточиться на стратегической перестройке отрасли. Это направление выглядит перспективнее, чем трата сил и бюджетных средств на сиюминутные меры, которые еще неизвестно, сработают ли, как задумывалось. Реальные проблемы угольной промышленности лежат в области глубокой переработки и диверсификации, которые вряд ли удастся решить одной лишь "бесконечной подкачкой" бюджетными деньгами ее текущей, сырьевой модели.

Как быть? Прежде всего, необходим переход от поставок сырья к продукту с высокой добавленной стоимостью. Нужно активно развивать глубокое обогащение угля, производство и экспорт готовой продукции - например, угольных брикетов, термоугля и продуктов углехимии. Это кардинально повысит доходность без необходимости наращивать объемы добычи и экспорта.

Кроме того, избыток и относительная дешевизна угля в России открывают уникальную возможность для развития других, многообещающих отраслей. На его базе можно создавать энергоемкие производства, например, крупные дата-центры. Для таких монорегионов, как Кузбасс, Хакасия или Тува, это могло бы стать серьезным конкурентным преимуществом и возможностью для диверсификации экономики: экспортировать уже не сырье, а вычислительные мощности и цифровые услуги.

Пока угольная отрасль не начнет двигаться в сторону глобальной технологической модернизации, любые субсидии будут оставаться для нее лишь временными мерами поддержки, своего рода "имитацией развития". Так не пора ли самой отрасли начать принимать комплексные решения по апгрейду с прицелом на отдаленное будущее?