Песни с пластинки: Аудиоспектакль "Алиса в Стране чудес" стал фильмом
На экраны выходит мюзикл "Алиса в стране чудес" по мотивам аудиоспектакля
Сказка Люиса Кэрролла "Алиса в Стране чудес" оказалась бездонной по смыслам и глубоко запрятанным аллюзиям, которые в каждой стране считываются по-своему. И этим гениальна. Ее неустанно расшифровывают, пишут исследования и беспрерывно фантазируют на ее темы, создавая все новые спектакли и фильмы. Из самых запомнившихся - фантазмы Тима Бертона с их сюром и гротеском.
Белый, но не совсем Кролик - артист Андрей Федорцов, не слишком удивленная Алиса - Анна Пересильд. / Централ Партнершип
В СССР брежневских времен немыслимой популярностью пользовался изданный на двух пластинках аудиоспектакль режиссера Олега Герасимова с текстами песен Владимира Высоцкого. Излишне говорить, какие взрывные смыслы в стихах полузапретного барда считывались тогда, в середине 70-х. Теперь на экран выходит мюзикл режиссера Юры Хмельницкого, снятый по мотивам этого аудиоспектакля. Хотя от него остались в основном тексты Высоцкого; они не утратили актуальности, но стали почти неразборчивыми, утонув в новой, лишенной яркой индивидуальности и для бардовских песен слишком сложной симфоджазовой музыке Владислава Саратовкина.
Сценарий, тоже с вольным полетом фантазии, написала Карина Чувикова. Теперь Алиса (Анна Пересильд) живет в России и сдает ОГЭ, хотя карикатурная училка (будущая Герцогиня) с первых сцен настраивает на сюр и абсурд, требуя от учеников исключительно неправильных ответов (Паулина Андреева). Введен ее симпатичный одноклассник, будущий пернатый Додо, а пока предмет ее робкого интереса (Олег Савостюк). Путешествие Алисы начинается, как известно, с Белого кролика, но авторы фильма не соблазнились возможностями компьютерной анимации и всех зверушек сказки доверили, как в ТЮЗе, актерам. Так что Белого, хотя уже не совсем Кролика воплотил артист Андрей Федорцов, а в облике Синей Гусеницы выступил Сергей Бурунов в перепончатом трико с хвостом. Для детской аудитории с ее развитым воображением этот ход, возможно, даже и удачен: ей любая игра ближе и понятней.
Зато постарались с гримом, и узнать в кровожадной Королеве любящую маму почти невозможно, хотя обе роли играет Ирина Горбачева. А когда в этом царстве антиподов оказывается весь школьный класс с дворовыми подростковыми ухватками, смысл затеи становится совсем неуловимым. Да и игры с навек остановившимся временем кажутся теперь просто аттракционом - занятным, но уже неспособным высечь в зрительном зале сколько-нибудь самостоятельную мысль. В диалогах можно различить некоторые из прославленных парадоксов Кэрролла, но и они остаются без продолжения, не образуя эстетическую систему. Понятно, что любая сказка - ложь, да в ней намек, но если первая максима в фильме безраздельно правит бал, то вторая утоплена в общем хаосе.
Задумав претворить рожденную математическим умом, интеллектуально насыщенную сказку в мюзикл, авторы углубились в нечто, ими не вполне освоенное. В фильме есть намерения, но нет новых, поражающих воображение решений. Есть занятно выполненные танц-упражнения за школьными партами, есть горестные куплеты Синей Гусеницы и ее взлет, на манер Икара, под небеса, есть еще пара-тройка музыкально-пластических номеров разной симпатичности, но нет единого музыкального замысла с необходимыми жанру лейтмотивами, ритмическими контрастами, драматическим развитием и потенциальными шлягерами, которых потом ждешь на радиоволнах, чтобы заново послушать уже любимое. Видимо, создатели картины это и сами поняли, смущенно уведя имена ответственных за музыку авторов куда-то в середину титров как нечто второстепенное. Хотя в настоящем мюзикле, как в опере, композитор идет первой строкой: опера Моцарта, мюзикл Фредерика Лоу.... То есть по большому счету перед нами не мюзикл, а ритмически аморфный фильм с отдельными музыкальными вставками.
Картину должны оценить зрители до шестнадцати, недостаточно уставшие от кино, чтобы впасть в скептицизм
Визуально мир антиподов интересен, в его акварелях есть сказочный флер, в костюмах и париках его обитателей - дерзость фантазии, частично заимствованной у Тима Бертона (костюмы фильма, как известно, даже удостоились персональной выставки в московском метро). Впрочем, картина рассчитана на семейный просмотр, и по идее ее достоинства по-настоящему должны оценить зрители до шестнадцати, еще недостаточно уставшие от кино, чтобы впасть в скептицизм. Для них полувековой давности пластинка с песнями Высоцкого - как для нас древнегреческая амфора с отбитой ручкой, они ее и не заметят. Они будут смотреть фильм, какой есть, возможно, впервые узнавая о приключениях неведомой им девятиклассницы Алисы. Так что хотя новая жизнь старого спектакля не состоится, успех в кассе, вполне возможно, будет.