Русская Катюша: После СВО помощь волонтеров станет еще нужнее

Бытует мнение, что добровольческая деятельность рано или поздно оборачивается психологическим выгоранием. Да и как иначе, когда ставишь целью спасение других, особенно на войне, пахнущей горем и пеплом. "Да, такое бывает, но большинство волонтеров все-таки сберегают себя, заряжаясь эмоциями людей, которым оказали реальную, а не обезличенную помощь", - уверена руководитель фонда "Добрый ангел" Екатерина Мезинова.

Если ее мужа Юрия, в этом году назначенного помощником министра МЧС России, в Донбассе прозвали "генералом гуманитарных войск", то Екатерину - "русской Катюшей" за волевой характер и веру в добро. Супруги за годы специальной военной операции эвакуировали из обстреливаемых районов сотни человек, в том числе детей. Доставили в разрушенные города десятки тонн гуманитарной помощи.

С Екатериной я встретилась в недавно открывшейся в Краснодаре школе БПЛА. В отличие от других таких образовательных мест, обыкновенно компактных, затянутых в камуфляж, обстановка здесь солнечная, с рядом панорамных окон. Так что и разговор вышел таким же непринужденным, хотя темы поднимались серьезные: почему не стоит снимать мирных жителей на освобожденных территориях, зачем помогать бойцам, несмотря на обеспечение армии, а главное, как удается совмещать на первый взгляд немыслимое: воспитание троих детей, работу и риски фронтовых поездок?

У нас трое детей. Потому мы с мужем там стараемся перемещаться в разных машинах, чтобы в случае прилета исключить гибель обоих родителей

Месяц назад волонтер побывала в Селидово, отвозила жителям питьевую воду и школьные учебники.

- Обстановка пока напряженная, в небе полно дронов и постоянные обстрелы, - рассказывает Екатерина Мезинова. - Начался учебный год, ребята соскучились по школе, но их, конечно, мало. Мальчишка, который ходит в класс с соседской девочкой, искренне посетовал: если та заболеет, то на уроках учитель будет спрашивать его одного: "А я хочу бегать на переменках с пацанами".

Недавно удалось отправить деток в "Артек". В предвкушении новых впечатлений они заметно оживились. В то же время четко врезались слова десятилетнего мальчика, живущего в доме на окраине. На мои уговоры отдохнуть парировал: "А зачем? Чтобы, вернувшись, снова бояться? Не хочу отвыкать от этого, уж извините".

Не так давно все обсуждали встречу президентов России и США, а вместе с ней и близость урегулирования конфликта на Украине. На фоне этих новостей волонтеры отмечают, что собирать средства на помощь в зону СВО стало еще тяжелее. У вас так же?

Екатерина Мезинова: Да, аналогичная ситуация. Хотя помощь по-прежнему нужна.

Увы, вижу немало людей, готовых от усталости вот-вот опустить руки. А кто-то, наоборот, в силу характера преодолевает апатию, как те солдаты, ищущие любую возможность после ранения вернуться в родное подразделение. Надо понимать, что волонтерская помощь - не разовая акция. И после заключения долгожданного мира останется множество населенных пунктов, нуждающихся в восстановлении. Тот же Северодонецк, освобожденный в июне 2022 года, только-только начинают обустраивать. В органах муниципальной власти находятся специалисты, так сказать, старой формации, которые не привыкли еще к российской законодательной базе, и, как следствие, любые изменения там происходят медленно.

Расскажите о вашей команде, какие задачи они решают?

Екатерина Мезинова: Она насчитывает уже более двух тысяч человек - от Калининградской области до Дальнего Востока. А начинали работать в 2012 году, когда произошло наводнение в Крымске. Продолжили в 2014-м. Сейчас мы уже превратились в своеобразный координационный центр, объединяющий малые группы добровольцев, и наши "кластеры" присутствуют во всех новых регионах. Вообще, складывалось все стихийно - привозим гуманитарку бойцам, а те, в свою очередь, сообщают о нуждах мирных жителей.

В то же время украинская пропаганда настолько поставлена, что, к примеру, в крохотных поселках Запорожья наши гуманитарные экипажи встречали с едва скрываемой враждебностью. Да, их улицы не тронуты огнем, как в Донбассе, но привычная социальная жизнь все равно остановилась, и у людей накапливается недовольство. А тут еще в соцсетях и телеканалах с украинской стороны на них обрушивается информация, мол, российская помощь лишь прикрытие, потом будет еще хуже…

Фото: из личного архива

Те, кто испытал на себе ужасы войны, воспринимают события иначе: уцелевшие жители Селидово рассказывали, как при отступлении вэсэушники закидывали гранатами подвалы с людьми. Им с циничной откровенностью говорили: "Вы ждуны, и незачем вас жалеть". Волонтерам, приезжающим в освобожденные города, часто напоминаю быть аккуратными с видеосъемками. Нередко при виде камеры люди судорожно отворачиваются, потому что "на той стороне" остались родственники. Боязнь оправданна, ведь кадр словно донос. Потом их легко шантажировать, требовать деньги, угрожая расправой над близкими, и склонять к пособничеству.

Приходится ли уговаривать людей эвакуироваться?

Екатерина Мезинова: Сейчас, наоборот, увещеваешь подождать, особенно в освобождаемых населенных пунктах, чтобы высчитать безопасное время. А так некоторые остаются до последнего. Однажды нашему волонтеру написали дети из города Сватово: "Обстановка тяжелая, страшно, но мама не хочет оставлять хозяйство и коз". Женщину уговорили эвакуироваться. Временно, пока стабилизируется обстановка. Выехали. Но, продолжая беспокоиться за оставленных животных, она все-таки вернулась и, увы, погибла, попав под обстрел.

Когда вы в первый раз отправились в зону СВО?

Екатерина Мезинова: В Донбасс я ездила и ранее, а вот в прифронтовые районы попала в декабре 2022 года. Предстояло развести подарки детям в рамках акции "Волшебство", и не хватало Снегурочек, знающих азы тактической медицины. Еще важно было уметь общаться с детьми: мало нарядиться в плюшевую шубку, прятавшего в подвале ребенка надо расположить к себе. И муж согласился меня взять.

А вот вы не боитесь за своих детей, так как вдвоем занимаетесь волонтерской деятельностью?

Екатерина Мезинова: Старшему сыну Ростиславу 23 года, он буквально вырос в волонтерской среде. Очень поддерживает нас и присматривает за братьями - Димой, которого взяли в Луганске, и самым младшим, он учится в кадетской школе. Конечно, испытываешь страх в таких поездках, и это нормально, так как тщательнее соблюдаешь меры безопасности: продумываешь маршруты, проверяешь работу "Булата" (детектора дронов. - Прим. автора), РЭБ. В той зимней акции мы перемещались в разных экипажах, чтобы в случае прилета исключить гибель обоих родителей.

На сентябрьском форуме БРИКС в Бразилии вы подняли важную проблему об эвакуации детей с передовой. Но международное право вывоз детей в российский тыл трактует как "похищение"…

Екатерина Мезинова: Да, на форуме мы обсуждали ситуацию с волонтерами из разных стран, которые хотят поменять положение, а главное - знают события мировой истории, не искаженные фильтром западной пропаганды, и готовы услышать нас. Знаете, меня поразило, что там основная часть населения уверенно ставит знак равенства между Гитлером и Сталиным, считают, что СССР напал на Европу, и Америка одержала победу во Второй мировой войне. И сейчас мы пытаемся на весь мир говорить, что никого не украли и те списки пропавших детей, предъявляемые Украиной, не соответствуют правде, потому что родились они по большей части из-за неразберихи эвакуации еще в 2022 году.

Фото: из личного архива

Наш благотворительный фонд в 2012 году мы назвали "Добрый ангел", и теперь понимаю, что близкая созвучность в имени с украинской организацией "Белый ангел", активисты которой целенаправленно вывозили детей под предлогом безопасности, рождает ложные смысловые ассоциации. Родственники до сих пор безуспешно разыскивают тех ребят. В Курахово я в первый раз приехала в декабре прошлого года, работала с местными жителями, и только летом мне показали 13-летнюю девочку, когда завела разговор об "Артеке". Настолько в головах укоренился страх из-за действий украинских "спасителей", что детей могут забрать насильно и близкие их больше не увидят…

Можете выделить судьбы людей, которые вам особенно запомнились в поездках?

Екатерина Мезинова: Самый трогательный эпизод произошел в поселке Нижняя Дуванка. Снегурочкой прихожу в дом к мальчику. На часах девять вечера. Внутри тишина - все легли спать, свет потушен, печь топится. И вот его поднимают с постели, подводят ко мне сонного, распаренного от жары, а у меня руки всегда прохладные, и тут от декабрьской стужи, можно сказать, совсем закоченели, беру его за ручки, и он, расширив в удивлении глаза, как воскликнет: "Она ледяная! Она настоящая!" Такие яркие эмоции остаются с тобой навсегда.

Были и тяжелые моменты. В Селидово у меня заглохла машина, и один из жителей, заметив мое положение, принес зарядное устройство для аккумулятора. Так я познакомилась с Владимиром. Доброжелательный и отзывчивый человек, помогает развозить гуманитарную помощь старикам. И потом узнаю его историю: когда отходили вэсэушники, он вместе с супругой, дочерью и крестником прятался в доме родителей. Рано утром вышел во двор в туалет, и в эти минуты раздались выстрелы. Украинские солдаты ворвались в комнаты, убили всю семью, подожгли стены. Горсть с пепелища он потом закопал у пятиэтажки, где сейчас живет. Меня поразило, что переживший такое человек не замкнулся в себе…

Справка "РГ"

По профессии Екатерина Мезинова инженер водоснабжения и водоотведения, но позже окончила Кубанский государственный аграрный университет и стала дендрологом. Основала фирму по защите растений, которую ведет до сих пор.

- Меня часто спрашивают, как я все успеваю? - говорит Екатерина. - Наверно, тут играет роль характер. Есть люди, которые могут долго и монотонно плести сети. Я так не могу, зато готова бежать, грузить, не спать (проехать без отдыха 1300 километров от Донецка в Москву). А кто-то в таком ритме быстро выдохнется. Каждый занят тем, в чем силен.