Выставка с Жанной Васильевой: "Иван Лубенников. Лето жизни", Звенигородский манеж

"Иван Лубенников. Лето жизни", Звенигородский манеж, до 14 сентября

Сейчас любят говорить о "местах силы" художника. Одни мастера ищут их у финских хладных скал, другие - в заволжских степях, третьи - под ослепительным солнцем Африки, четвертые - и вовсе на Таити. В случае Ивана Леонидовича Лубенникова ходить и ездить так далеко нет нужды. Звенигород - вот он, рукой подать. Здесь "гений места" и талант художника, однажды встретившись, потянулись друг к другу.

Та первая встреча случилась летом 1983 года. В то лето молодой 32-летний художник-монументалист, имеющий за плечами не только школу мастерской профессора Клавдии Тутеволь, ученицы Дейнеки и Лентулова, в МГХИ им. В.И. Сурикова, но и опыт росписи актового зала клуба "Трехгорная мануфактура", ломал голову, обдумывая панно для железнодорожного вокзала в Звенигороде. Создал, в сущности, портрет города. Панно получилось удачным, во всяком случае, его отметили первой премией Художественного фонда РСФСР.

Тогда никто не знал, что молодой художник станет маститым мастером. Что он оформит три станции московского метро ("Славянский бульвар", "Сретенский бульвар" и новый вестибюль "Маяковской" и одну - парижского. Витраж Лубенникова с "Курочкой Рябой" с 2009 года украшает станцию Madeleine, стекло для витража было отлито на нашем экспериментальном заводе в Гусь-Хрустальном...Впрочем, и сам Иван Леонидович, тогда еще просто Иван Лубенников, ничего такого не подозревал. Поэтому, когда в 1990-х годах панно отгородили кирпичной стеной, чтобы устроить в выгороженном пространстве буфет, он, возможно, и чертыхнулся.

А вот Звенигород его запомнил. И он Звенигород запомнил. И дачу для семьи обустроил не так уж далеко от Звенигорода - в Жаворонках. На даче же - мастерская художника. А когда в семье два художника (жена Наталия Глебова тоже монументалист, живописец), то мастерская и дом - практически синонимы.

Но мастерская у Лубенникова еще и место встречи монументалиста с живописцем. В его картинах монументалист, конечно, чувствуется. И любовь к итальянскому Возрождению, фрескам Джотто и ... натюрмортам Джорджо Моранди. Это не столько внешнее сходство, сколько сходство интонации, точности композиции, изысканности красок. Когда смотришь на натюрморты Лубенникова, кажется, что автор мог бы повторить вслед за Моранди, что его натюрморты способны "передать зрителю чувство покоя и интимности". Правда, нередко не без мягкой иронии. И тогда картина обычной кухни с чайником, плитой и газовой трубой к ней на стене превратится в метафизический натюрморт "Огонь, вода и медные трубы" с великолепным синим фоном. Таким синим, что он, кажется, говорит не столько о покраске стены на кухне, сколько о бесконечности неба. Об Иване Леонидовиче Лубенникове очень трудно говорить в прошедшем времени, хоть и нет его с 2021 года с нами. Особенно когда смотришь на его картину "Жизнь продолжается".