Все включено
Прямо сразил.
Я ведь, едва проснувшись, едва продрав глаза, подумал: а куда бы мне сегодня поехать? А вон оно, оказывается, куда - в Косово. И ведь, заметьте, не в Париж, не на Канары, а именно туда, где мне и надо быть в день рождения. В Косове местные албанцы накануне до полусмерти избили единственного российского дипломата, поэтому образовалась вакансия. А кого еще туда посылать, как не меня.
Правда, надо сказать, сначала я дал слабину.
- Можно подумать? - cпросил я своего начальника.
- Конечно, - неестественным голосом произнес он, после чего сомнений не оставалось: следующим, кого побьют, видимо, буду я.
Мой редактор знает, когда позвонить и предложить интересную командировку.
Кстати, генеральный директор в таких ситуациях более прагматичен. Что полностью соответствует его статусу. Он говорит, наставляя меня в поездку, где билет бывает в один конец:
- Ты поезжай. И ни о чем не беспокойся. Мы тебе страховку оформим. С доставкой тела за счет страховой компании.
И как после этого откажешься?
Все последующие дни накануне поездки ушли на то, чтобы найти хоть какие-то контакты в Приштине. К концу этого процесса я впал в натуральное отчаяние. Ни-че-го! Ни одного телефона. Ни одного человека. Просто черная дыра. Такое впервые встретилось в моей многолетней практике. А ведь что я только не делал: звонил в Белград, прошерстил интернет, теребил всяких людей в Москве, в Сараеве... Ни-че-го.
Рейс в Приштину был из Вены. Ладно, оформил по интернету билет, прибыл в австрийскую столицу. Там встретился со своим давним знакомым, он в Вене возглавлял крупную международную дипломатическую структуру. За обедом мой приятель стал звонить своему коллеге - российскому послу в одной из балканских стран, чтобы тот помог с контактами в Косове. Вижу: лицо его в ходе разговора вытягивается. Закончив, он говорит:
- Володя, тебе надо срочно отказываться от поездки. Наш посол категорически против. Это очень опасно. Тебя в лучшем случае депортируют обратно по прилете. А могут и убить. И никто тебе не поможет, потому что сейчас в Косове нет ни одного русского.
Выслушав, я вежливо поблагодарил своего приятеля - все же человек, похоже, искренне старался помочь - и отправился на такси в аэропорт. Настроение, конечно, было не очень. Ну как это - пускаться в путешествие, где тебя "могут убить"?
Самолет прибыл в Приштину точно по расписанию, в 23 часа 15 минут. Очередь на паспортный контроль оказалась приличной, но поскольку все были свои (кроме меня), то двигалась она быстро и уже минут через десять я оказался перед лицом косовского пограничника. Он без всякого интереса или удивления перелистал мой российский паспорт, потом поинтересовался, с какой целью я к ним приехал.
- Туризм, - сказал я, практически не соврав, потому что для журналиста любая заграничная командировка - это и туризм тоже.
Пограничник и этому не удивился, словно российские туристы к ним так валом и валят. Туризм так туризм. Шлепнул мне в паспорт штамп, однако документ не вернул, а отдал своему коллеге, который уже стоял за его спиной у задней двери. Тот поманил меня пальцем: пройдемте, сэр.
Прошли в какую-то комнатенку, там мне дали двухстраничную анкету, попросили ее заполнить на английском языке. Пришлось постараться. Задачей этой процедуры, как я понял, было узнать истинную цель прибытия, а также получить всю возможную информацию о госте. Я опять сообщил, что мечтаю ознакомиться с жизнью этого края, что пенсионер, никаких злых намерений не имею и через четыре дня обещаю покинуть сей благословенный угол. Пограничник внимательно перечитал написанное, кое-что уточнил, отксерил мои документы и пожелал счастливого пути.
В полночь я вышел наконец из здания аэропорта. Народу снаружи было немного, но и пустоты тоже не наблюдалось. На стоянке такси сел в первую машину. Водила запросил до отеля двадцать евро, но по прибытии взял двадцать пять, объяснив это тем, что если он выписывает квитанцию, то надо платить больше.
Ночью Приштина напоминала типичный западный провинциальный город: много рекламы, много отелей и мотелей, банков, заправок, магазинов.
Все те четыре дня я без устали мотался по Косову, встречаясь то с местными албанцами, то с местными сербами. Мне было интересно понять, что будет дальше с этим краем, события в котором двадцать лет назад стали причиной адских бомбардировок натовской авиации. Об одной встрече хочу рассказать подробнее.
Еще готовясь к командировке, я выяснил, что самой крупной международной миссией в Приштине руководит человек, которого зовут Вахид Х. Сразу в мозгу - щелк. Уж не тот ли этот Х., с которым я дружил в Кабуле? Он тогда был редактором популярного журнала, молодой, симпатичный пуштун. Мы часто встречались и говорили о будущем Афганистана. Он верил в хорошее.
Когда весной 1992 года моджахеды сомкнули кольцо вокруг Кабула и всем стало ясно, что дни режима сочтены, Вахид позвонил мне и попросил о срочной встрече. Он выглядел взволнованным.
- Владимир, - сказал он, - ты же понимаешь, что будет со мной и моей семьей, когда эти варвары ворвутся в город.
Я понимал. Мы договорились так: в случае опасности он позвонит и условным сигналом вызовет меня в район кабульского элеватора, я туда подъеду, заберу его со всем семейством, а потом... Что потом - было не совсем ясно. Отвезу их в наше посольство? Или будем вместе прорываться на машине к советской границе? Ясности не было, но зато я подарил своему другу хоть какую-то надежду.
С тех пор прошло почти тридцать лет. Тот ли это Х.?
Наудачу я взял такси и приехал на окраину Приштины, где за высоким забором располагалась миссия. Из бюро пропусков позвонил в приемную, объяснил секретарше, кто я, затем спросил: "Этот ваш начальник - афганец?" Она ответила утвердительно. Теперь сомнений у меня почти не осталось. "Вы скажите ему, что здесь его старый друг по фамилии Снегирев".
Уже вскоре я оказался в роскошном кабинете главы миссии. Когда хозяин этих покоев понял, что я не собираюсь ничего у него просить, то он просто расцвел. Стал мне рассказывать.
После падения Кабула он с семьей перебрался во Францию, пытался там заниматься политологией, потом его пригласили в Лондон на Би-би-си, он руководил афганской редакцией, сделал многосерийный фильм про современную историю Афганистана, стал знаменит. Последние четыре года возглавляет международную миссию в Косове. Семья живет в Лондоне, на выходные он летает туда. Извинился: вот завтра утром опять лечу, поэтому пообедать вместе не получится.
Выглядел он хорошо: типичный преуспевающий чиновник топ-уровня. Иногда переходил с английского на русский, хотя признался, что давно на нем не разговаривал.
Прощаясь, сфотографировались, его ассистентка сняла нас сначала на мой, затем на его телефон.
И с контактами мне помог.
Закончив свою командировку, я благополучно отбыл из Приштины в Вену. Пограничник в аэропорту, поставив штамп в паспорте, сказал: "Приезжайте еще".
Вот такой получился у меня туризм. Возможно, не очень комфортный, зато чрезвычайно важный для понимания того мира, в котором мы сейчас живем.