Когда-то я видела фильм, в котором маленький человек шел на лыжах через снежную пустыню, падал, поднимался и снова шел. Он был похож на героев Джека Лондона. Может, это был Виталий Корхов?
из личного архива
Нина и Виталий Корховы.
Его жена Нина дала мне прочитать дневник, который хранит уже пятьдесят лет.
Десант на Таюру
Из дневника Виталия Корхова
"11 января 1974 года. Утро синее от мороза. Темно. Чуть светлеет восток. В старой заброшенной школе (села Половинка) холодно. Выстудило за ночь. Встают ребята, надо запустить двигатели четырех бульдозеров. Эти старички-ветераны, видавшие виды еще на Абакан - Тайшете, начнут сегодня бить зимник на Таюру...".
В Усть-Кут они приехали 5 января. Неделю искали место для ледовой переправы через Лену. Лед на реке намораживали и укрепляли, чтобы не растаял до апреля и мог выдержать поток тяжело груженных машин. До весны предстояло забросить на Таюру все, что нужно для обустройства и жизни большого поселка.
Бульдозерист Николай Никонов осторожно опробовал лед: держит! И, наверное, вспомнил ту "дорогу жизни", по которой его, умиравшего от голода малыша, вывезли в войну из блокадного Ленинграда.
Новый зимник должен был стать "дорогой жизни" для тех, кто будет обживать Таюру.
Из дневника Виталия Корхова:
"Ставим бульдозеры в ряд и цепляем к ним вагончики, сварочный агрегат, большой бак для воды. Ну, кажется, все. Медленно тронулись в далекий путь. С этой минуты мы строим БАМ...".
Письмо с трассы
Их было всего семнадцать. Им предстояло пройти 60 с лишним километров и выйти к точке на карте "Таюра" (станцию потом назовут Звездной). Дорога тяжелейшая. Представьте: мороз за 50. Бульдозеры беспрестанно ломаются и "разуваются". А как ремонтировать, если пальцы прилипают к металлу? Да и сам металл крошится. Все уже обморожены. А тут еще и хворь одолела. Отравились чем-то. Врача нет. Лечатся сами. Виталий Корхов просто перестал есть. Но они не повернули назад.
Виталий вместе со Станиславом Ивановым шли впереди на лыжах, отмечая вешками дорогу для тракторно-санного поезда.
Из письма Виталия Корхова:
"Ниночка Коваль, здравствуйте!
Мы пробиваем зимник к месту дислокации СМП-266. Я бегаю с компасом на лыжах по девственным местам, ищу удобные проходы для бульдозеров. На перевалах - глубокие снега и тишина. Хотя, если осмотреться кругом, видно, что и тут жизнь идет своим чередом. Вот белки разыгрались неподалеку, а зайцы протоптали между кустов настоящие "проспекты". Вон там сохатый прошел. Он проваливался в снег по самое брюхо, следы его глубоки и достают до земли. Что за лихо загнало его в эти снега?
Да и нам идти нелегко. Стоит потерять лыжину, по уши проваливаешься в снег и барахтаешься в нем, что утопающий. Возвращаясь к ребятам, спешу, потому что темнеет быстро".
10 февраля десант дошел до Таюры. Зимник они пробили. Можно было начинать строительство поселка. Первый Всесоюзный отряд молодых строителей еще только формировался в Москве, а здесь уже готовились к его приему.
И нам пора знакомиться с нашими героями.
Живопись инженера
Корхов - личность незаурядная. Поступал в художественную академию, а закончил Новосибирский институт инженеров железнодорожного транспорта. В промежутке - три курса МЭИ, большая любовь и дорога Абакан - Тайшет, на строительство которой они уехали вместе с Люсей по комсомольским путевкам. А потом - Хребтовая - Усть-Илимская, где оказались уже после окончания новосибирского вуза.
Он мог стать художником - способностей хватало. Но стал инженером - и тоже талантливым. Все его планы, карты и схемы - инженерная живопись. А диплом Корхов защищал на английском языке. БАМ уже гремел на всю страну, в Звездный валом повалили журналисты, в том числе иностранные. Однажды пригласили и его на интервью. Заходит в кабинет к начальнику, там все при галстуках, а он - в болотных сапогах и потрепанной штормовке. Но Корхов единственный, кто смог вести беседу с гостями на английском. Потом за рубежом вышла газета, в которой с восторгом написали: вот, мол, какие люди БАМ строят!
Из письма Виталия Корхова:
"Здравствуй, Ниночка Коваль!
Вчера приехал в Игирму с Таюры (теперь это поселок Звездный). Девчонки дали мне твое письмо, прочитал и понял, что ты наверняка приедешь к нам, потому что строить БАМ и работать на БАМе - это просто здорово!
Сейчас у нас очень много неотложной работы, мы стараемся построить как можно больше жилья и промышленных объектов. В условиях Таюры это непросто. Здесь совершеннейшая глушь, сложные природные условия, оторванность от материальной базы и нехватка квалифицированных кадров. Все это плюс отсутствие согласованных проектов и технической документации создает объективные трудности, которые именуются "БАМом".
Но Звездный сегодня - это 600 молодых парней и девчонок, полных энтузиазма, желания творить и преодолевать трудности. Они еще ничего не умеют, но быстро учатся. Работать с ними одно удовольствие, даже если учесть, что с первого дня до последнего мы трудимся без выходных, с раннего утра до ночи.
В этом месяце мы построим и обязательно сдадим пять жилых домов. Готовим фундамент под школу. Она будет такая же, как в Игирме. Ты постарайся приехать к нам".
Так в нашей истории снова возникает Ниночка Коваль, которую женатый инженер зовет в Звездный.
От любви не убежишь
В Новую Игирму она приехала по распределению после пединститута. Но из школы... сбежала. Маленькую девчушку в короткой юбочке ученики воспринимали скорее как свою ровесницу, чем учительницу. В классе шум и гам - уроки вести невозможно.
Нина пошла в райком ВЛКСМ: "Направьте меня комсомольским секретарем в СМП-266!" "Да ты что, девочка? - изумился секретарь райкома. - Там же одни мужики!"
Впрочем, выбора у него не было...
Как она спасла "мужиков" от огромных долгов по членским взносам, рассказывать не будем. Но комитет комсомола с ее приходом ожил. И это многие почувствовали. Заглядывал туда и Корхов, подбрасывал ребятам идеи. Сдружились. Обсуждали дела дома у Корховых. Жена Виталия Люся готовила им яичницу с зеленым горошком. Все вместе ходили в походы, сплавлялись, рискуя жизнью, в половодье по Таюре.
Корхов и не заметил, как запала ему в душу пигалица в черном полушубке и кроличьем треухе. Глаз ее нежное сияние ночами снилось. Любовь - это как в омут головой. Про разум забываешь, слыша только сердца стук...
А Нина совсем не хотела уводить его от жены. Поэтому просто сбежала. Уехала в поселок Кедровый, стала работать в школе. Поселилась в избушке с печкой. Но, повесив там, на голой стене, портрет Виталия Корхова, поняла: от себя и от любви не убежишь...
Из письма Виталия Корхова:
"Здравствуй, Ниночка Коваль! Сегодня суббота, но у нас рабочий день. Нужно срочно составить заявки на материалы, сидим без гвоздей, шифера и стекла. Почему так? Шифер, который завозили вертолетами, ломается в руках, стекло в пакетах наполовину битое, штукатурка сухая только по накладным. Щиты для зданий или короче, или длиннее нормы, монтировать их - муки адовы. Ребята все молодые - шофера, крановщики, механики. Не имея запасных частей, технику угробили за полмесяца. При всем этом нужно строить поселок быстро, дешево, надежно, а как?
Ты пиши - не задавайся. И приезжай к нам, если к себе приехать не разрешаешь. Знаешь, БАМ - это такая стройка. Она для тебя в самый раз".
Через полгода жизни в Кедровом Нина решила Новый год встретить в Игирме у Корховых. Так хотела его увидеть, что готова была пешком идти через тайгу. И пошла...
Но Виталия не застала. Он был в отъезде.
Из дневника Виталия Корхова:
"Дождь льет как из ведра. Каждый день мы ждем, что вот-вот он кончит моросить и можно будет работать. Но низкие облака, как тяжелые бомбардировщики, пролетая над поселком, сбрасывают тонны воды. Грунт пропитался настолько, что вода стоит в лужах на склонах, бурными потоками спускается к рекам.
Аэропорт закрыли надолго. Мы остались без материалов. Хотели баржами завезти секции котлов "универсал-6" и трубы для теплотрассы. Но дороги наши пришли в негодность, и техника "разулась". Если такая погода затянется до заморозков, сидеть нам без тепла эту зиму.
Комсомольцы со съезда ведут себя по-разному. Но большинство работают неплохо. Вот только как они будут реагировать на малую зарплату? На съезде, говорят, обещали, что они смогут здесь хорошо заработать.
При мне пришел в контору парень, стал требовать работу по специальности. Он - шофер. Начальник наш Сахно говорит ему: "Погоди, парень, пока придут машины". А тот уперся: "Я махать топором не хочу! Вам хорошо - вы в конторе у теплых печей..."
И тут я сорвался: "Ты, же, и месяца еще не проработал, а заныл уже! Болота боишься? Комариков? Мы, прежде чем в конторе сесть, всю эту трассу ножками истопали. Иди - пусть комитет комсомола с тобой потолкует, а там видно будет".
Не знаю, как с ним разговаривали комитетчики, но вижу, работает в бригаде здесь, на Таюре".
Он ушел. А я осталась
А потом в Кедровом закончились занятия в школе, и Нина поехала на БАМ. Вышла на вокзале в Усть-Куте с маленьким чемоданчиком. Быстро выяснила, что до Звездного только вертолетом можно долететь. Но не всех берут. Ее и не взяли. А наутро она встретила своего бывшего начальника Сахно и бросилась ему на шею: "Петр Петрович, миленький, заберите меня отсюда, я в Звездный хочу!"
Он знал их с Корховым историю. И посадил Нину на вездеход.
Ее поселили в учительской палатке с детским названием "Ромашка". По утрам она видела идущих на работу красивых ребят в накомарниках, ковбойских шляпах и высоких болотных сапогах. Это было так романтично! Поселок вырастал и хорошел на глазах. Первого сентября за парты в только что построенной школе сели 40 детей, а к концу учебного года их было уже 220!
Она помнит, как горели в ночи костры и звенели гитарные струны. Народ в Звездном умел и работать, и отдыхать. Театр Толи Байкова "Молодая гвардия" - центр притяжения. По вечерам туда шли плотники и лесорубы, чтобы на сцене перевоплотиться в героев какой-нибудь пьесы.
Потом пошли свадьбы. Соблюдались обычаи: шли сватать невест с гармошкой парни в шароварах и заломленных картузах. Так сватался к своей Любане Саня Бондарь, будущий Герой Соцтруда. Где только наряды брали?! Наверное, в театре...
А спустя несколько лет после того, как сюда пришел первый поезд, Виталий с Люсей уехали. Друзья предложили ему интересную работу - проектировать научный городок особого назначения. И он ушел в нее с головой.
Нина осталась в Звездном учить детей русскому языку. И растить сынишку от Виталия.
Но это только середина нашей истории, потому что судьба сведет их снова.
P.S. Сколько они прожили вместе? Десять? Двадцать лет? А казалось, один миг. Жизнь была уже совсем другая: страна распалась, друзья оказались по разные стороны границ, а их БАМ стал "дорогой в никуда".
Любовь? Она не ушла, но как будто сложила крылья. А тут еще и Виталий заболел. Диагноз оказался страшный: ангиобластома.
Корхов ушел в мир иной в 2002 году.
Из дневника Нины Корховой:
"Я многое в этой жизни видела. У меня было все - безумная любовь и одиночество, светлые и черные дни. Я родила от Корхова трех сыновей и все знаю о счастье и муках материнства. Но когда оглядываюсь назад, то понимаю: я была счастлива только там, в Звездном... Я навсегда застряла там: девочка в валеночках, черном полушубке и кроличьем треухе. Была счастлива, как никогда уже не буду...".