Поделиться
Президент Франции Эмманюэль Макрон выступил 25 апреля в Сорбонне с речью о будущем Европы, заявив, среди прочего: "Мы должны ясно осознавать: Европа смертна и может умереть".
Все, конечно, преходяще, и немало великих империй исчезло с современных карт. То, что французский претендент на идейное лидерство в ЕС понимает под "Европой", тоже наверняка имеет свои пределы во времени и пространстве. Однако если проект сегодня стремительно идет к краху, то виновны в этом не внешние силы или внутренние враги, а исключительно сами элиты. От "смерти мозга НАТО", которую в свое время констатировал сам Макрон, процесс явно перешел к "мозгу" Европы. Ее единственная ставка на силу, на победу над Россией под руководством Америки в украинском конфликте, становится для европейцев роковой, но они зашли слишком далеко, чтобы признать это.
И это крайне опасно: Европа, развязавшая две мировые войны, сегодня как сомнамбула ведет мир к третьей, которая имеет все шансы стать последней. К этой исторической ситуации европейская цивилизация подошла без своих исторических козырей - дипломатии и авторитета. Этим объясняется ее украинский провал, который она все еще считает удачной платформой для своего успеха, коль скоро, во-первых, все сплотились, и во-вторых, кто-то готов умирать за ее ценности, за которые сами европейцы уже гибнуть не готовы. Однако именно из-за показушного сплочения Европы (точнее ее элит) вокруг не своих, а чужих целей, и приходится сегодня гибнуть людям, а также деградирует экономика, утрачен доступ к дешевым ресурсам, растет популярность левых и правых партий.
"Нам нужно построить такую Европу, которая была бы в состоянии показать, что она не является вассалом США и способна говорить со всеми", - заявил французский лидер. Главное в этом - признание, что сегодня Европа не в состоянии показать ни то, ни другое, и, оказывается, правильный вариант еще только предстоит построить. Однако как можно преодолеть зависимость от "Старшего брата", бросая все ресурсы на достижение его целей - ослабление экономики конкурента в лице Евросоюза и разрыв его связей с Россией?
По сути, местный политический класс разделился на проевропейских и проамериканских деятелей, и первые пока в явном меньшинстве на фоне "агрессивно-послушного большинства". Не случайно сегодня многие в ЕС испытывают страх не только от событий на "остфронте", где Украина якобы сражается за ценности и интересы Европы. Не меньший ужас Брюссель и другие евростолицы испытывают перед перспективой "второго фронта" в случае победы Трампа в ноябре этого года, что может оставить союзников наедине с "угрозами с Востока". Вопрос в том, как они, что называется, умудрились дойти до такой жизни?
Истоки нужно искать, конечно же, не в происходящем сейчас на Украине, не в феврале 2022 и даже не в 2014 году. Хотя переломным моментом стала именно поддержка госпереворота на Украине, а затем и сознательный отказ от урегулирования конфликта на основе Минских соглашений. Все это делалось во имя геополитического приза, каковым считалась Украина в соответствии с идеями З.Бжезинского.
Но "евромайдан" стал пирровой победой Запада. Неконституционными способами он привел к власти жестко прозападные и антирусские элиты (в стране, где половина населения говорит на русском), но при этом потерял Россию. Ставка была (и, похоже, остается) на то, что после потери Украины и водружения флага НАТО в Киеве и Севастополе Россия признает свое окончательное геополитическое поражение, как и подчиненное положение по отношению к Западу. Запад "доигрывает" "холодную войну", в которой Россия так и не признала себя побежденной.
Ключевое в этом конфликте с самого начала расширения НАТО на восток вопреки обещаниям - это претензия Запада на право не учитывать интересы безопасности России. Да и вообще ничьи интересы, если мыслить глобально. По сути, ничего иного в сухом остатке в этом противостоянии и нет. "Либо - как мы скажем, либо - санкции и даже война. Нам не нужен мир, в котором мы не хозяева, а одни из многих". И тот день, когда Западу придется учитывать наши интересы - не размещать, не расширять, не диктовать, не вмешиваться, - он считает самым апокалипсическим сценарием.
Страх Европы перед Россией сегодня основан на осознании того факта, что страна, которую они сознательно игнорировали и пытались унизить, обкладывали санкциями и откровенно обманывали, как с обещаниями нерасширения НАТО или Минскими соглашениями, неожиданно оказалась сильной и самодостаточной, да еще и авторитетной во всем мире. Они третировали слишком сильного противника, сделав его противником собственной высокомерной и агрессивной политикой. И все прежние уступки и договоренности России, как "вдруг" выясняется, были признаком не слабости, а доброй воли и веры в благие намерения "наших уважаемых партнеров". Поэтому она вступила в ничего не решающие структуры, вроде Совета Европы или Совета Россия-НАТО, что сегодня подается как невероятно большие шаги ей навстречу. Хотя когда дело доходило до принципиальных изменений в европейской безопасности, никто с нами демонстративно не считался.
Судя по выступлению президента Франции, никаких выводов не делается. Когда он говорит, что, мол, Европа должна быть готова к выстраиванию отношений с Россией после завершения украинского конфликта, речь вновь не идет об уважении ее интересов. "Наша система безопасности поможет нам после окончания конфликта на Украине выстроить соседские отношения с Россией", - прозвучало в Сорбонне.
Ключевое тут - "наша" система безопасности, то есть - опять без России. А "после окончания конфликта", разумеется, победой Украины и Запада соседские отношения, по мнению Макрона, будут выстраиваться под диктовку Запада, на основе его полностью доминирующей "системы безопасности". Никакого "плана Б" нет и в помине, ибо даже вообразить, что нужно будет договариваться или считаться с Россией, по-прежнему невозможно. В итоге вместо стратегической двусмысленности, которая призвана держать в напряжении Москву, налицо беспросветная стратегическая бессмысленность.
Однако в эту безальтернативную ситуацию Европа попала отнюдь не случайно. Вполне искусно (и искусственно) были созданы два надежных блокиратора восстановления отношений с Россией. Первый - мощный русофобский вал на востоке ЕС из стран ориентированных на США, по сути - иноагентов в составе ЕС. Это стало возможным вследствие ошибочного (для европейцев) расширения НАТО на Восток: помимо проблем для России они ввели в состав атлантических структур "троянских коней" с правом решающего голоса. И те отравили весь организм, уничтожили всю западноевропейскую внешнюю политику с 70-х годов, заставив каяться последних разумных политиков и отрекаться от мудрых отцов европейского проекта, признавать правоту польско-балтийских политиканов, которые внесли огромный вклад в достижение нынешней полной недоговороспособности ЕС и НАТО.
Второй фактор - запредельная морализация конфликта. Не случайно решающим фактором к этому стала инсценировка в Буче, призванная предотвратить все устремления к мирному урегулированию и переговорам. Это, собственно, и произошло в Стамбуле руками британского премьера Б. Джонсона с молчаливого согласия потрясенных кадрами из Бучи партнеров по НАТО. Такую же роль триггера в свое время сыграло падение малазийского "Боинга" над Донбассом, после которого тогдашний канцлер Германии А. Меркель, наконец, пошла на ужесточение антироссийских санкций.
Это даже не морализация, а, можно сказать, "гитлеризация" повестки. Когда в поисках моральных оправданий своим действиям, особенно неправовым, вроде отъема суверенных активов, вы объявляете своих противников "гитлерами". То есть заведомо неправыми, с чьими интересами можно не считаться, чьи намерения иррационально злы по определению. Любая договоренность с абсолютным злом, конечно, исключается, а потому невозможны ни Венский конгресс, ни Ялта и Потсдам. Нет места ни для дипломатии, ни для маневра, что всегда было коньком Европы. Да и само мирное и равное сосуществование на сопредельных территориях исключено: либо гибель, либо подавление.
Разумеется, сама эта ситуация - крупнейший провал в послевоенной истории Европы, которую она уже считает предвоенной. И до сих пор нет ответа на вопрос, как европейским лидерам пережить то, что они считают самым кошмарным из возможных сценариев - это, как ни странно, даже не ядерный апокалипсис, а победа России и провал украинской ставки коллективного Запада, за который придется отчитываться перед собственными согражданами на несколько поколений вперед.
Вот некоторые рекомендации, которые пока там вряд ли услышат, но к которым имело бы смысл примеряться уже сегодня:
- Евросоюзу пора отвязать свою судьбу (а заодно и судьбу "демократии", "свободы", ценностей, безопасности своих граждан и т.д.) от исхода СВО; мир не рухнет, а только укрепится от поражения киевского режима - денацификация еще никому не вредила; и никто никуда "после" войсками не пойдет, а все "страшилки" про неизбежное наступление России на НАТО пора так же быстро убрать из актуальной повестки, как их синхронно вбросили для давления на конгрессменов перед голосованием по пакету помощи Украине;
- нелепо и непродуктивно повторять пропагандистски выгодный, но далекий от реальности тезис о том, что на Украине и в целом между Западом и Россией столкнулись ценности, "демократия и авторитаризм" и т.п.; без расширения НАТО нам было бы вообще не до нюансов политического и идеологического устройства европейских стран; дело не в том, что очередные "леопарды" на русской земле "несут демократию" (как раньше прочие европейские идеи), а исключительно в вопросах безопасности; а Украина, "отменившая" язык и культуру половины населения, запретившая 12 оппозиционных партий и СМИ, преследующая церковь и называющая улицы именами коллаборантов Гитлера, уж точно является угрозой не по причине "опасного для Кремля примера свободы и демократии";
- нужно также отказаться от нелепых и опасных идей стратегической победы над Россией; пора осознать, что достичь одновременно двух целей - победы Украины и избежания ядерной войны с Россией - невозможно, и придется выбрать одну опцию;
- следует признать права всех без исключения стран Европы, точнее - Евразии, на участие в инклюзивной архитектуре безопасности на неделимой основе; НАТО, которого нет ни в одном базовом международном соглашении, не может далее действовать в абсолютно бесправовом пространстве и должно будет войти в обязательные для всех рамки единого правового механизма;
- необходимо на деле вернуться к правам человека и к гуманитарным, а не территориальным, подходам в политике: люди в непризнанных кем-то республиках имеют права и свободы, и не должны быть объектом разного рода санкций и блокад за свой выбор; Западу придется выполнять положение Ст. 2 Всеобщей декларации прав человека, которое гласит: в обеспечении прав человека "не должно проводиться никакого различия на основе политического, правового или международного статуса страны или территории, к которой человек принадлежит, независимо от того, является ли эта территория независимой, подопечной, несамоуправляющейся или как-либо иначе ограниченной в своем суверенитете";
- пора перестать уже верить и убеждать остальных в том, что односторонние инструменты давления, некорректно именуемые санкциями, а) имеют какую-либо международно-правовую легитимность, если используются без мандата Совбеза ООН, б) будут однажды предметом торга с Россией или в) достигнут цели в виде изменения ее поведения;
- не нужно также ожидать, поддерживать и делать ставки на некие перевороты, покаяния, репарации или появление во власти в России прозападных лидеров; она не проиграет, не будет подчиняться чужим решениям, не уступит своих интересов и никаких договоров с позиции чужой силы не примет; уйти в прошлое должна и тупиковая логика, что Россия может быть только либо колонией Запада, либо его врагом, ввиду чего, дескать, нужно постоянно "работать" с гражданским обществом в нашей стране, как и с соседними с нею государствами, воспитывая там антироссийские элиты и считая их конфликты с Россией своей победой; логика "нулевой суммы" не принесла дивидендов Западу, но стоила уже многих жертв;
- наконец, пришла пора преодолеть и историческую русофобию - а она факт, а не клише: тот же Евросоюз практически ни в одной спорной ситуации не вставал на сторону русских даже в случаях откровенной дискриминации и грубого нарушения их прав; и пока русофобия не станет в Европе чем-то вроде антисемитизма - непристойной или даже уголовно наказуемой - никакого "исторического примирения" и общего пространства не сложится.
Президент Макрон в своем выступлении обозначил географические рамки "Европы" весьма специфически: "от Балтики до Средиземного моря", "от Атлантики до Черного моря", "от Парижа до Варшавы", "от Лиссабона до Одессы". Про Одессу, кстати - есть смысл отметить. Раз под границей Европы понимается уже долгота Одессы, то, очевидно, все что восточнее, включая не только Донбасс, но и Харьков, Днепр или Запорожье - уже "не Европа", а Россия. Что ж, вполне неплохая платформа для переговоров, в отличие от тупикового "мирного плана" Зеленского, предусматривающего капитуляцию России "по очкам" ввиду невозможности на поле боля.
Кстати, сам Макрон еще несколько лет назад говорил о "европейском пространстве от Лиссабона до Владивостока". Только вот в 21 веке это может быть только евразийское пространство, точнее - Большое евразийское партнерство, идею которого выдвинул президент России В. Путин, и в котором уже не будет одного "хозяина". Включение в этот проект - это не "смерть Европы", которую предсказывал Шпенглер 100 лет назад, и которой так боялся Макрон на днях, а, наоборот, огромный шанс для нее, чтобы стать частью огромной, мирной и процветающей Евразии без "больших братьев" и конфликтов с "нулевой суммой".
Кстати, философ российскую или "русско-сибирскую" (сейчас бы мы сказали - евразийскую) культуру считал как раз молодой и перспективной в сравнении с европейской. А это означает, что шанс на спасение Европы от своего исторического заката может реализоваться не в маниакальном стремлении подчинить Россию и лишить ее своего цивилизационного лица ради "вхождения в Европу" в качестве "ученика" другой цивилизации. Напротив - включение Европы в панъевразийские проекты станет новым началом и для самого европейского проекта, сегодня не просто зависимого, но уже полуудушенного атлантическими узами.