Отец солдата
Это было 2 сентября 2004 года.
- Руслан, - мама неслышно подошла к нему сзади, положила руку на плечо.
Он сидел за столом во внутреннем дворике родительского дома в Назрани. Была ночь. Перед ним стояла чашка с чаем. Но мысли бродили далеко - он словно откручивал назад все, что случилось в тот страшный день.
- Руслан, - повторила мама едва слышно. - А я и не знала, что ты такой храбрый.
Он обернулся к ней, не в силах скрыть удивления. Ничего не ответил. И еще долго сидел, опустив голову над чашкой с давно остывшим чаем.
К тому времени он уже многие годы слыл национальным героем - и своей республики, и России, а прежде - всего Союза. Золотая звезда за Афганистан. Генерал. Первый президент Ингушетии, сумевший предотвратить расползание чеченской войны по всему Северному Кавказу. Четыре года "за речкой". Тяжелое ранение. И затем - все время на переднем крае высокой российской политики.
Он много раз рисковал своей жизнью, защищая жизни других людей, потому что так повелевал ему долг. Но эти слова мамы: "Я и не знала, что ты такой храбрый"… Она до сегодняшнего дня не знала?
Поднял голову. Тамара Исултановна молча смотрела на него. И вот только теперь ему стало ясно, отчего она произнесла те слова.
В тот день, 2 сентября 2004 года, Руслан Аушев спас два десятка матерей с младенцами, вывел их из захваченной террористами школы в Беслане. За те три дня, что продолжалось это безумие, только он один смог попасть на территорию школы и вступить в переговоры с бандитами. Его могли убить много раз - не только боевики, но и обезумевшие от горя осетинские ополченцы, да и еще мало ли кто мог держать на мушке одинокого и безоружного человека, который отважился пойти к бандитам.
Мама это поняла сразу. Вот что значит - материнское сердце. И ничего не надо было ей объяснять, рассказывать.
Возможно, эти спасенные младенцы - и есть тот самый главный подвиг в череде многих смелых поступков, совершенных Русланом.
***
Семья Аушевых удивительная, таких семей мало, а, возможно, и вовсе нет. Трое из четырех братьев добровольно поехали на афганскую войну, все трое были там ранены. На трех Аушевых три десятка боевых орденов и медалей, а также золотая звезда Героя.
Семь лет Султан Юсупович и Тамара Исултановна ждали своих сыновей с войны. Сначала Руслана. Потом Адама и Бориса, затем снова Руслана. Семь лет!
Первым ранение получил Адам, он командовал разведбатом, попал в засаду. Из госпиталя написал родителям: ничего страшного, просто легкое недомогание.
Отец знал о ранении. И мать знала. Но друг от друга они это скрывали. Никогда не говорили, словно берегли один другого.
Потом Адам приехал в отпуск с тросточкой. Следом Борис - тоже с тросточкой.
А в 1986-м пуля нашла Руслана.
В ингушских семьях не принято открыто выражать свои эмоции, какими бы сильными они не были. Когда сыновья приезжали из Афганистана, Султан Юсупович свою радость выражал только тем, что надевал по этому случаю праздничный пиджак с трудовыми медалями на лацкане. А всякие объятия и радостные многословия здесь были исключены.
Тамара Исултановна сказала мне как-то в порыве откровения:
- Адам приехал в отпуск - с палочкой ходил, худой, бледный. Молчал. Я его спрашиваю: "Сын, ты почему хромаешь?" А он глаза отводит: "Упал я, ушибся".
Отец меня успокаивал: "Что ты маешься? Не только наши там. Русские, украинцы, грузины, азербайджанцы - все долг выполняют". А вижу: сам-то он переживает еще больше. По утрам к почтовому ящику бежит, все газеты перетрясет - нет ли писем из Афганистана.
***
В 1984 году слушатель Академии имени Фрунзе майор Руслан Аушев пригласил меня погостить у них в Грозном. Тогда этот город был самым интернациональным на всем советском пространстве. Там мирно жили чеченцы, ингуши, русские, евреи, азербайджанцы, татары, немцы… Все.
Семья Аушевых занимала скромный дом с уютным двориком, увитым виноградной лозой. Тамара Исултановна вечно хлопотала по хозяйству: кухня, куры, гуси… Султан Юсупович работал в областной газете, заведовал отделом. Я его побаивался. Он всегда смотрел на гостя слегка выжидательно и строго. Слова ронял скупо. Я все время робел сказать или сделать при нем что-нибудь не так.
Вечером в день приезда мы сели за стол, но Руслана с нами не оказалось. Он был за спиной: наливал чай, приносил и уносил тарелки.
- Султан Юсупович, - взмолился я, - ну, пусть он сядет с нами. Ведь Герой же, его вся страна знает.
- Пусть, - смиренно ответил Аушев-старший. - Пусть сядет.
И ни один мускул не дрогнул на его лице. А Руслан только осторожно похлопал меня по плечу: мол, закрывай эту тему. И остался стоять у нас за спинами. Потом, когда он куда-то отлучился, Султан Юсупович склонил ко мне свою седую голову:
- Такой обычай. Сколько мы с вами просидим, столько он стоять будет. Хоть сутки, хоть трое. Потому что я так стоял у своего отца, а мой отец - у моего деда. И сын Руслана будет так стоять, когда к нему гости придут. И внук. А если Руслан нарушит этот обычай, он не мой сын и он - не ингуш.
Тамара Исултановна, услышав это, усмехнулась:
- Ишь, разошелся. А сам-то ни одного дня не воевал.
Султан Юсупович являл собой тот тип кавказца, который прежде встречался мне только в классической литературе. Высокий, худощавый, горбоносый, щеточка седых усов, неизменная папаха на голове, проницательный острый взгляд, грамотная и образная речь. Он был немногословен, но когда говорил, сразу хотелось доставать блокнот и записывать.
А еще рядом с ним всегда хотелось расправить плечи.
***
Руслан Аушев:
- Когда мне присвоили звание героя, то пришлось все время где-то выступать: в школах, в институтах, на предприятиях. Каждый день куда-то звали. Пионеры часто просили: "Расскажите, каким вы были в детстве". А каким я был в детстве? Надо у мамы спросить. Спросил. Она задумалась. Потом говорит: "Ты до четырех лет бегал за мной с табуреткой. Ставил ее, усаживал меня и пил молоко из груди. Вот потому и вырос таким".
Интересная деталь. Но как ее пионерам рассказать?
***
По словам Руслана, отец наследовал свой характер от деда. Юсуп Аушев в тридцатые годы работал председателем колхоза в Чечено-Ингушетии. Когда началась война, он пошел вместе со своим старшим сыном Хаджибакиром в военкомат. Там ему говорят:
- Твоему парню еще семнадцати нет. Призыву не подлежит.
- Ничего, - ответил Юсуп. - Будет воевать лучше двадцатилетних, я за него ручаюсь.
И ведь правда: Хаджибакир прошел всю войну, получил ордена и медали. В сорок пятом, после фронта, приехал в Казахстан, куда ингушей депортировал Сталин. Говорит матери:
- Сделай мне лепешку.
- Да, что ты? - удивилась она. - У нас муки давно нет.
Вчерашний фронтовик пошел на ток, наскреб там немного зерна, принес домой. Но кто-то его заложил и отправился солдат прямым ходом с фронта за колючую проволоку.
***
А Султан, как ни странно, там, в ссылке, поднялся. Он любил и знал технику, работал на автопредприятиях - сначала в Кокчетаве, потом в Алма-Ате. Из слесарей пробился в диспетчеры. Когда ингушам в 1958 году разрешили вернуться в Грозный, отец стал директором крупного автотранспортного хозяйства. Но недолго продержался на этой должности. Пошли конфликты с вышестоящим начальством, оно требовало делиться взятками - оно и поверить не могло, что, занимая такой пост, можно было не брать. Отец уволился, и опять семья вернулась в Алма-Ату, где его друг-казах стал начальником управления, а отцу предложил должность своего зама.
Когда спустя три года семья снова приехала на Северный Кавказ, то отца назначили директором автохозяйства в Назрани. Дела там шли из рук вон плохо, его умоляли навести порядок, сделать что-нибудь. Когда Аушев-старший вывел это хозяйство в передовые, то его тут же бросили опять на гиблое дело - руководить автобусным парком. То есть, говоря современным языком, он стал "кризисным менеджером". И опять, как и в других местах, на него показывали пальцем: смотрите, какой чудак, взяток не берет, честный.
Наверное, во все времена такие люди были и есть в большом дефиците.
Мать иногда ворчала:
- У нас пятеро детей. Кормить нечем. А ты такой щепетильный.
- Ничего, Тамара, все будет хорошо, - утешал ее Султан.
Кстати, Руслан и его брат Адам во время каникул тоже трудились в автохозяйстве, слесарями. Отец их определил к станкам и верстакам, чтобы навык пробрели. Руслан и сейчас помнит свой первый заработок - шестьдесят рублей за два месяца труда.
***
Адам старше Руслана на год, но братья были неразлучны с пятого класса. Вместе учились, сидели за одной партой. Руслан успевал лучше, но вожаком был Адам, все-таки он старший.
И вот последний класс школы, надо решать - что дальше? Адам всегда мечтал о службе в милиции. Бредил засадами, погонями, расследованиями. Руслан же хотел стать конструктором летательных аппаратов и, еще будучи школьником, написал письмо в Московский авиационный институт с просьбой выслать условия приема.
Когда братья получили свои аттестаты зрелости, отец их пригласил:
- Ну, рассказывайте, какие планы? Кто куда?
- Я хочу учиться в системе МВД, - сказал Адам.
- А я подам документы для поступления в МАИ.
- Интересные у вас планы, - одобрил отец. - И то, и другое полезно. Но мой вам совет - идите в вооруженные силы. Это единственная структура, где вы сохраните честь и достоинство. Там не берут взяток и там воспитывают настоящих мужчин.
Мама, услышав этот разговор, заволновалась:
- Ты зачем их в армию хочешь отдать? Пусть учиться идут.
- Успокойся, они и пойдут учиться - только военному делу. Офицерами станут.
Утром он вызвал свою служебную машину и повез мальчишек в Орджоникидзе, в Высшее общевойсковое командное училище.
А спустя четыре года туда же поступил и самый младший Богаутдин (в семье его звали Борисом). Он мне рассказывал: "Когда братья поступили в военное училище, то за спинами у них смеялись: вот, мол, какие странные ребята, на четверть века сапоги добровольно одели. Даже некоторые близкие родственники недоумевали. Зато и Адам, и Руслан всегда приезжали на побывку довольными - веселые, энергичные, форма с иголочки. И об училище говорили с восторгом. Поэтому я после школы тоже не стал возражать отцу, пошел по его совету в военные. В том же училище занялся спортом, выполнил норматив кандидата в мастера по пулевой стрельбе, увлекся йогой. Перечитал все военные мемуары".
Есть в семье еще и самый старший брат Магомед, но он по здоровью был не годен к военной службе, зато стал хорошим юристом. Учился, кстати, в Ленинградском университете в одной группе с Владимиром Путиным. Когда однажды Магомед заболел, попал в больницу, Путин, ставший к тому времени президентом, его навещал.
***
Адам, когда он училище закончил, напросился служить в Забайкальский военный округ. Там и застрял в укрепрайоне, в жуткой глухомани. А война началась в Афганистане. И только в 82-м, когда Руслану уже Героя присвоили, начальство положительно отреагировало на рапорты старшего брата, и теперь уже он отправился "за речку".
Правда, тогда же случилась одна загвоздка: Адам в Забайкалье завел себе кота. А ведь с котом на войну не поедешь. Тогда он попросил одного земляка-солдата, у которого был дембель, доставить животное в Грозный. Сколотил фанерный ящик с дырками, наказал солдату кормить кота и поехал тот через всю страну на Северный Кавказ. Маму Адам предупредил, что скоро от него приедет посланец с посылкой, а что будет в этой посылке, он не написал.
И вот приходит в их дом солдат. И мама говорит отцу: "Видишь, какой Адам у нас внимательный, посылку прислал". Открывают они ящик, а оттуда с диким воплем вылетает котяра. Потом этот Васька много лет у них прожил. И когда Адам в отпуск приезжал, кот с довольным мурлыканьем немедля гнездился у него на шее.
***
Борис Аушев мне рассказывал:
- Руслан был жестким. Адам, напротив, отличался мягкостью. Ну, кто еще мог кота завести? Если кому-то что-то нравилось из его вещей. Адам без колебаний эту вещь отдавал, дарил. Причем речь могла идти и о часах, и о магнитофоне. Про меня же говорили, что по характеру я между ними.
Отец специально нас никак не воспитывал. Просто жил и все, но для нас этого было достаточно - он считался безоговорочным кумиром.
Руслан, когда впервые узнал о моем желании участвовать в боевых действиях, то ответил мне, что он против. "Я за всех вас выполнил интернациональный долг". А когда я все-таки сообщил ему, что еду в Кабул, он написал: "Ну, что же… Не забывай, кто ты, откуда родом, про нашу фамилию не забывай. Я тебе помогать по службе не буду. Но кое-какие советы дам". Он писал о том, что в боевой обстановке важно ни на секунду не терять бдительности, внимательно анализировать ситуацию, быть наблюдательным. Писал о важности разведки.
Рота моя и здесь стала лучшей в полку. Спал я вместе с солдатами в палатке, хотя мог бы, как другие офицеры, ночевать в модуле. По утрам рядом с бойцами делал ту же зарядку. И столовался за одним столом. В самых тяжелых боях мои солдаты действовали, как одно целое. Один за всех и все за одного. И я никогда ни на минуту не забывал, какую фамилию ношу.
Руслан однажды признался: "Я всегда больше всего на свете боялся подвести отца. Он для меня был мерилом честности, храбрости, бескорыстия, всего самого лучшего".
***
В мае 1982-го Борис был в отпуске, в Грозном. Сидел на дне рождения у друга. Вдруг сестра его вбегает в комнату:
- Борис, у меня для тебя есть очень хорошая новость. С тебя - подарок.
- Ну, давай, говори. Будет тебе подарок.
- Руслану присвоено звание Героя Советского Союза.
Младший брат поспешил домой. Султан Юсупович косил траву на пустыре. Услышав про Героя, промолчал, но Борька по глазам увидел, какое счастье испытал при этом отец. Глаза таким огнем вспыхнули!
А 20 мая из Афганистана пришло письмо. Там было всего шесть строк:
"Дорогие папа и мама! Поздравляю Вас с присвоением вашему сыну звания Героя Советского Союза. Спасибо Вам за то, что Вы меня родили, вырастили и воспитали. Я буду и впредь делать все для процветания своей Родины. Ваш Руслан".
***
Было у отца одно увлечение. Где бы ни работал Султан Юсупович, он обязательно создавал там ансамбль танца. И сам с удовольствием лезгинку выдавал. Жил с мечтой: собрать бы самых авторитетных стариков осетин и ингушей на Черменском круге, накрыть там столы, обсудить все спорные вопросы, прийти к согласию, а потом как дать всем вместе - лезгинку.
Тамара Исултановна привычно ворчала:
- У тебя на уме одна лезгинка.
А он просто до конца жизни верил в хорошее. В то, что добро обязательно победит.
***
Борис Аушев:
В начале 90-х я покинул ряды Вооруженных Сил. Жил тогда в Одессе. Сняв погоны, занялся бизнесом, мне нравился сам процесс - когда что-то получалось, срастались какие-то связи. Деньги при этом не были главным.
В 1999-м году позвонил Руслан: "Ты мне нужен в Назрани. Приезжай". Он предлагал стать главой Совета безопасности Ингушетии. Честно говоря, мне очень не хотелось покидать Одессу: там уже появились друзья, дети ходили в школу. Пришел за советом к одному очень авторитетному одесситу: так, мол, и так, что мне делать? Он спрашивает:
- А евреи в Назрани есть?
- Нет. Ни одного не знаю.
- Тогда откажись. Делать там нечего.
Ну, короче говоря, спустя несколько дней со всем семейством оказались мы в Ингушетии. И я стал работать в его команде.
Мне было намного труднее, чем любому другому руководителю республиканского уровня. Потому что президент спрашивал с брата гораздо строже, чем с других. И я его прекрасно понимал: еще не хватало, чтобы кто-то заподозрил нас в кумовстве. В этих делах Руслан всегда проявлял большую щепетильность. Никогда и ни в чем не позволял дать себе слабины, и поэтому пользовался огромным уважением. Люди ведь всегда чувствуют и фальшь, и если ты на руку не чист, никого не проведешь.
Что больше всего ценится на Кавказе? Не деньги, не богатство, не сила. Справедливость! А Руслан - что бы он ни затевал, какие проекты не проводил - всегда в основу всего ставил справедливость, честность, пользу для людей. Ему казалось очень важным построить общество свободных и счастливых граждан. Не небоскребы из стекла и бетона городить, а сначала заложить фундамент гражданского общества - так, чтобы на века.
Когда я приехал, он сразу сказал: "Будешь курировать горский кадетский корпус". И сам туда каждую неделю наведывался, проверял все - казармы, учебные классы, как кормят ребят, что им преподают. Он хотел вырастить элиту - образованную, честную, гордую, уважающую традиции. И ведь вырастил. Ребята из первого выпуска кадетского корпуса (он состоялся в 2001 году) сегодня служат офицерами и в Назрани, и в других городах Российской Федерации. А кто-то стал юристом, кто-то чиновником, кто-то бизнесменом… Но я уверен, что все они хорошо усвоили уроки президента.
Сколько лет прошло после его президентства, а он и сейчас остается легендой для ингушей. Я это на себе ощущаю. Стоит выйти на улицу из нашего родительского дома в Назрани, как тут же окружают люди: "Как наш Руслан? Передавай ему привет. Скажи, что мы его помним и ждем".
Для меня он - как могучий кит, который плывет себе выбранным раз и навсегда курсом, а вокруг вьются всякие мелкие рыбешки в надежде, что им тоже что-то перепадет.
***
Накануне Нового 2024 года Руслан по традиции пригласил нас в гости: меня и еще трех близких друзей. Собрались на квартире у его старшей дочери Лейлы. Сели за стол. Были, как всегда, всякие душевные разговоры, теплые тосты, дружеские подначки. Чай нам разливал Анзор - сын Лейлы, внук Руслана, курсант Казанского Суворовского военного училища. Кто-то из гостей взмолился: "Ну, пусть мальчишка сядет за стол рядом с нами". И тогда я рассказал ту самую историю - про то, как Руслан, будучи известным на всю страну Героем, стоял весь вечер за спиной своего отца и разливал нам чай.
- Вопросы есть? - спросил хозяин стола.
Конечно, он явно гордился своим внуком. Но по обыкновению вслух ничего об этом не говорил.