Почему барнаульские зрители смеются над трагическим финалом "Короля Лира"

В Барнауле в краевом театре драмы им. В. М. Шукшина продолжается премьерный показ "Короля Лира". Спектакль по пьесе Шекспира обречен на повышенный интерес. Поставил его Георгий Цнобиладзе, в лице которого труппа "драмы" после долгих лет безвластья наконец-то обрела главного режиссера. Роль Лира досталась народному артисту России Георгию Тихоновичу Обухову.

Текст пьесы для постановки взяли в переводе Бориса Пастернака, чьи замечательные строчки из стихотворения "Гамлет": "Я один, все тонет в фарисействе", можно было бы поставить эпиграфом к театральной истории о судьбе монарха, отрекшегося от власти. Было крайне любопытно увидеть, как справятся со своей ношей и новый главреж, и 85-летний мэтр, и труппа в целом.

Ответы получились неоднозначными. "Король Лир" расслоился как бы на два спектакля, не стыкующихся друг с другом. С одной стороны, получился "Лир" постановочной группы с запоминающейся сценографией, в которой воедино сплелись яркие решения художника-постановщика Александра Храмцова и художника по свету Александра Рязанцева. Герои здесь часто не удаляются за кулисы, а буквально уходят "сквозь землю" благодаря подъемным механизмам сцены - словно проваливаются в преисподнюю бурных страстей. Эта метафора экономит время на сбойку мизансцен, герои быстро переносятся из одного места действия в другое.

Свою символику добавляют и металлические клетки-сферы - это и место заточения, и кандалы, и шатры, и макет земного шара с его меридианами, и, наконец, колесо судьбы, от которого следует держаться подальше, когда оно несется с горы. Длинные потолочные брусья, нависающие над сценой, постоянно меняют геометрический рисунок, создавая образы дворца, комнаты, зала для переговоров, военного времени. О сложной игре светом говорить можно еще больше - она завораживает.

Хорош и полный трагизма музыкальный ряд, хотя временами он звучит сам по себе - актеры играют что-то свое. Считается, что премьерные спектакли лучше всего смотреть с пятого-шестого показа, когда исполнители вживаются в роли, а все вылезшие на первых порах недочеты устраняются мудрой режиссерской рукой. В этом отношении январский показ представлялся оптимальным.

В реальности вышло иначе. Большинство действующих лиц просто выдает свой текст. Нет взаимодействия, каждый сам по себе. А без взаимодействия нет и самого действия. Классический вопрос: "Что хотел сказать этой постановкой режиссер?" остается без внятного ответа. Финал спектакля вышел зажеванным и поспешным, катарсиса не случилось. Театр драмы сделал роскошный и заслуженный подарок юбиляру Обухову - о такой роли мечтают многие (Георгий Тихонович, к сожалению, в этом показе не принимал участия - играл его дублер Евгений Бакуменко). Но на сколько сезонов потянет "Король Лир", большой вопрос.

Третья интрига "премьеры года" крылась в имени драматурга. На "Вильяма нашего Шекспира", конечно, может замахнуться кто угодно, однако далеко не каждая попытка заканчивается успехом: гении задают высочайшую планку, к тому же любую трагедию актерам необходимо играть на разрыв аорты, на пределе возможностей, от чего в "драме" многие отвыкли - не только актеры, но и зрители. Один из лучших режиссеров в новейшей истории краевого театра драмы Владимир Золотарь заметил однажды в интервью "РГ", что зрителя надо воспитывать, и за этот процесс отвечает театр.

Слова Золотаря вспомнились в финале спектакля, когда публика неожиданно дружно рассмеялась на последней реплике погибающего Эдмонда в адрес умерших в муках Реганы и Генерильи: "Я помолвлен с обеими. Теперь нас всех троих смерть обручит". Очевидцы самого первого премьерного спектакля с недоумением говорили о той же самой реакции в зрительном зале. Нелепый, неуместный смех звучит как приговор всей работе над спектаклем. Возникает вопрос: что-то не так с актерами или со зрителями? Лично мне вспомнилась фраза-диагноз из гоголевского "Ревизора": "Над кем смеетесь? Над собою смеетесь".