Поделиться
У нас - "Переводчик", название нейтральное, ничего особенного не сулящее. В оригинале - "Завет", "Обязательство", а в данном контексте - "Долг". То есть нечто возвышенное, связанное с мужской честью, со способностью ощущать и отдавать свой моральный долг. Новый фильм Гая Ричи - об этом.
Он мог бы стать еще и актуальной критикой так и не выполненных моральных обязательств Соединенных Штатов по отношению к своим коллаборационистам в Афганистане - переводчикам, сотрудникам разнообразных американских миссий. Было обещано их эвакуировать в США, спасая от неминуемой мести исламских экстремистов, но на практике люди в массе оказались брошенными на произвол судьбы, когда в августе 2021-го американцы стремительно свернули свою операцию "Страж свободы" в этой стране и оставили ее на волю "Талибана" (запрещен в России). Однако Ричи не предполагал делать политический фильм и остался в границах привычного круга жанрового кино. Эта тема заявлена только во вступительных титрах и в дальнейшем сведена к реальному случаю, когда спасенный своим переводчиком Ахмедом американский сержант Кинли, преодолев бюрократические препоны, все же добыл для Ахмеда и его семьи американские паспорта, вернулся в Афган и, рискуя жизнью, сумел вывезти их всех туда, где свобода и безопасность.
Главный герой картины Ахмед, берясь за работу переводчика, не скрывает, что его главная цель - заработать и получить право уехать с семьей из страны, где рулит криминал. Это и только это объясняет его верность тому, кому он взялся так самоотверженно помогать, - немногословному сержанту Джону Кинли. Впрочем, есть еще мужская честь - важный лейтмотив фильма, его ведущая интонация.
Джона Кинли играет Джейк Джилленхол, уже набивший руку на подобных ролях, и здесь он не вносит в образ ничего нового: тот же суровый взгляд, та же повадка "хорошего парня", верного долгу, чести и семье. В роли Ахмеда - датский актер иракского происхождения Дар Салим - тоже суровый, тоже немногословный, но мы чувствуем в нем не только внутреннюю мощь и цельность, но и серьезный интеллект. Его действия в фильме выходят далеко за рамки обязанностей переводчика: он хорошо знает и местность, и местные нравы, умеет вычислить засаду и так уберечь своих подопечных, отряженных искать военные склады талибов, от роковых ошибок.
Но он не маг, и одна из вылазок кончается скверно. Сержант Кинли тяжело ранен, и начинается "второй акт" драмы: соорудив из подручных материалов сначала носилки-волокушу, а потом и телегу, Ахмет из последних сил доставляет его к своим. Смотреть эту часть фильма тягостно: крутые горные тропы, унылые пустоши, по которым пролегает путь подвижника. Редкие встречи с добрыми людьми, готовыми поделиться бутылкой воды. Талибские патрули, с которыми надо по-мужски разобраться. Динамики здесь мало, но атмосфера фильма раскалена, и название классического французского триллера "Плата за страх" исчерпывающе ее характеризует - здесь есть нечто общее.
И наконец, третий, самый развернутый "акт", достигающий накала высооктанового триллера. Кинли летит в Афганистан, где семья Ахмеда прячется от мести талибов, объявивших премии за головы обоих. Он должен его отыскать и попытаться вывезти из страны, вручив обещанные американские паспорта. И здесь Гай Ричи, отлучившись было на территорию психологического триллера, возвращается к хорошо отработанному и в совершенстве освоенному им жанру "экшн" - с назойливо бьющей по ушам и нервам закадровой музыкой все того же Кристофера Бенстеда, но уже без своих фирменных приколов и хохмочек. Здесь действие мчится стремительно, даже в минуты осторожного торможения сохраняя накал. В сцене перестрелок режиссер, увлекшись, теряет контроль - в монтажной суете перестаешь понимать, где есть кто. Но это ненадолго - фильм выруливает к привычной в голливудском кино теме красоты сурового мужского братства, уважения к боевым доблестям и мощи американского оружия, неуязвимого для талибских карабинов и возникающего на горизонте всегда в последнюю решающую минуту.
Оперативно идя по следам недавних событий, фильм предпочитает не углубляться в исследование причин, побудивших отважных воинов к бегству, как и в особенности загадочной страны, которую безуспешно звали к демократическому мироустройству, но потерпели полное и, как считается, поучительное поражение. Мы видели в телехронике, как обезумевшие от ужаса люди цеплялись за шасси улетавших самолетов, - это была национальная катастрофа, причиной которой стало, если называть вещи своими именами, предательство. Позор, эхо которого долго не утихало в сознании мира. Все это, еще свежее в памяти, в боевике Гая Ричи сведено к двум-трем финальным титрам - горьким, но никак не связанным с тем, что мы увидели. Его фильм застрял между общеизвестной документальной правдой и типовым голливудским боевиком с выжженными солнцем марсианскими пейзажами и замотанными в тряпки невнятными аборигенами, от "салям алейкум" которых всегда исходит неясная угроза.