Календарь поэзии: Володя Полетаев чувствовал поэзию во всем, что его окружало

Володя Полетаев родился 70 лет назад, в 1951 году, в Саратове. После переезда семьи в Москву учился в школе N 567.

Ушел восемнадцатилетним - необъяснимо, нелепо и странно - в 1970-м. Прочерк между двумя датами всегда краток, но тут он и вовсе как искра от костра.

И бьют в висок строки Пастернака, который был любимым поэтом Володи: "О, знал бы я, что так бывает, // Когда пускался на дебют, // Что строчки с кровью - убивают, // Нахлынут горлом и убьют!.."

При жизни у Володи было лишь две-три публикации. Первая книга его стихов вышла через тринадцать лет после гибели юноши, в 1983 году.

Недавно появилась вторая*. Поклон ее составителям Елене Семеновой, Борису Кутенкову и Николаю Милешкину, а также Ремме Арштейн, сохранившей архив поэта.

В новой книге не только стихи Володи Полетаева, но и его письма, переводы, заметки о поэзии и искусстве перевода. Володя переводил с украинского, белорусского, болгарского, польского, испанского, немецкого и грузинского языков.

Грузию и грузинскую поэзию он любил особенно, поэтому после школы поступил на грузинское отделение факультета художественного перевода Литинститута.

Стихи Володя писал с семи лет. Поэзию он видел, слышал и чувствовал во всем, что его окружало. Дом на Ленинградском проспекте, где жил Володя, издавна пронизан поэзией: до ухода на фронт в нем жил автор "Бригантины" Павел Коган.

А годы отрочества и юности Володи Полетаева - 1960-е - сами по себе были поэтической эпохой. Никогда больше стихи не значили для людей так много, как тогда. Что-то легкое, светлое и нежно пьянящее было в том воздухе.

"Я люблю стихи, которые могу пробормотать на ходу, в такт дыханию, в такт шагу... люблю стихи, которые ходят со мной рука об руку..."

Если у вас за окном сейчас падает снег, то это стихи Володи. "Неприбранная мостовая лежала в белом беспорядке, мучительно напоминая об ученической тетрадке..."

* * *

Окно выходит на задворки,

на жестяные гаражи,

учебник в почерневшей корке

на подоконнике лежит.

А дальше - ветхие ограды,

подслеповатые дома,

и воробьи не в меру рады,

что вот кончается зима.

А ты молчишь, меня не слышишь,

страницу пальцем шевелишь

и вдаль на облака и крыши

сквозь стекла пыльные глядишь.

А там, гудками пробивая

окраинную благодать,

легла дорога окружная -

не развести, не разорвать.

* * *

Небо начинается с земли,

с лепета невнятного былинок,

с огонька случайного вдали,

с желтых Якиманок и Ордынок.

Как страницы, листья шелестят,

где-то рядом,

слышишь, подступает листопад,

мы с тобой стоим под листопадом.

Задыхающаяся жара

торопливо обжигает щеки,

дождь зарядит с самого утра,

глухо забормочут водостоки.

Дождь заладит с самого утра.

Эта осень на дожди щедра.

Капли расплывутся на стекле -

небо возвращается к земле.

* * *

Вот снег неумелый и мокрый

по горло дворы завалил.

О, привкус живительной охры

на синьке февральских белил.

А большего нам и не надо,

такая у нас благодать,

такая простая отрада

снежки в мирозданье кидать.

* * *

...Оно написано лиловым,

оно еще не стало словом,

случайный выдох или вдох,

презреньем поднятый врасплох.

Оно возникло как разгадка

того, о чем давным-давно

шептала детская кроватка

и лампы желтое пятно...

1966-1969 годы

Из писем Владимира Полетаева Алле Каюмовой, 1967-1969 годы

"Только стихи у меня в ушах звучали..."

Алла, здравствуй!

На днях получил твое письмо... В той книжечке Блока, которую я тебе прислал, это, пожалуй, самые лучшие стихи. Тебе они должны понравиться. Вот ты пишешь, что некоторые стихи Блока не понимаешь.

А что значит - "не понимаешь"? Мало просто видеть то, что написано, надо это чувствовать.

Настоящий поэт - это тот, кто не сообщает тебе о своем чувстве, а передает его тебе. Вот и Блок передает.

...И нет у Блока непонятного. Есть недосказанное. Но ведь в настоящей лирике почти всегда есть что-то недосказанное, что ты должен домыслить и дочувствовать сам.

...Я помню, как я в первый раз прочитал "О, весна без конца и без краю...". Помню, как меня, когда я его только что прочитал, послали за чем-то, кажется, за хлебом. Был уже вечер, на улице было много народа, а я шел, не разбирая дороги, на всех натыкался, руками размахивал и ничего не видел, только стихи у меня в ушах звучали.

* * *

Посылаю тебе несколько своих стихотворений. Жду от тебя самого подробного и дотошного суда...

В большинстве этих стихотворений - Москва.

Старая Москва с ее кривыми переулочками, зарастающими тупиками, мелкими золочеными головками церквей, купецкими особняками Замоскворечья, мне очень хотелось бы, чтобы она пришла к тебе и стала тебе своей, родной. Если бы ее не было, я, наверное, не писал бы стихов.

* Владимир Полетаев. Прозрачный циферблат. Москва. ЛитГОСТ, 2019. Тираж 500 экз.

Пишите Дмитрию Шеварову: [e-mail]