Поделиться
Он прожил длинную жизнь - и оставался вечным юношей с хохолком надо лбом, неукротимым, насмешливым, страстным. Он владел тем летучим, сияющим веществом, что называется магией театра и не подлежит описанию. Его лучшие спектакли стали легендой, вошли в учебники по истории русского театра - и при этом некоторые из них до сих пор можно видеть на сцене, и это живые постановки, а не муляжи самих себя - так мощен заряд театральной жизни, вложенный в них создателем.
Львовянин, одиночка, европеец, знавший польский и украинский, влюбленный в музыку и поэзию, всюду гость и нигде не свой окончательно - он был блуждающей звездой, "беззаконной кометой в кругу расчисленном светил". Ставил спектакли в Вильнюсе и Киеве, Таллине и Одессе, в провинции, в Ленинграде и в Москве, в Италии и Америке. Студенческий театр МГУ и первая сцена страны - МХАТ СССР, Тверской ТЮЗ и Краснодарская Музкомедия, Сатирикон и Современник, Вахтангова и Моссовета - в театральном мире ходили легенды о виктюковском пиджаке, оставленном на спинке режиссерского кресла, пока его обладатель уже летит в другой театр или город. И сами эти пиджаки, его платки, кольца - все становилось частью изысканно выстроенного образа мага, способного возникнуть, ослепить и исчезнуть.
Ему было интересно все мировое наследие - Шиллер, Шекспир, Уайльд, Жене, Кокто, Олби, Уильямс, Цветаева, Гумилев, Сологуб, Петрушевская, Коляда, Арбузов, Вампилов, Зорин: он брался за классику или открывал новых авторов, но каждый в его интерпретации становился предметом его личного искусства, произведением театра Виктюка. Театр этот эстетически возник задолго до того, как его коллективу московские власти передали разваливающийся ДК Русакова на Стромынке - и двадцать лет не могли найти средства на ремонт. За эти два десятилетия Виктюк, собрав труппу учеников, воспитанных в его вере, объездил весь мир - на всех континентах и в разных концах страны им рукоплескали, бросали букеты, ждали с нетерпением нового приезда. Трудно вспомнить другой театральный коллектив, столь же любимый публикой, как театр Виктюка, чья жизнь была чередой гастролей. Он умел превращать в театр все - от радиоприветствия до финального поклона, и когда его театр наконец был отремонтирован и принял зрителей, он окрестил его Домом Света - и сделал точкой притяжения на театральной карте Москвы.
Он был свободным человеком - это восхищало, притягивало одних и пугало других. Он всю жизнь говорил, кричал и пел о свободе и любви, он никогда не терял острой точности восприятия реальности и искусства, юмора и изысканности.
Он мистификатор и мистик - каждое его интервью становилось моноспектаклем, и никогда оно не было скучным рассказом о биографии и творческих планах. Он излагал фантастические версии космической истории, лукаво-серьезно вспоминал свои творческие хулиганства, объяснялся в любви тем, с кем сводила судьба. А действительно больших актеров и актрис для совместных свершений судьба подарила ему щедро - Елена Образцова, Вера Васильева, Алиса Фрейндлих, Марина Неелова, Валентина Талызина, Маргарита Терехова, Людмила Максакова, Эрик Курмангалиев, Константин Райкин, Сергей Маковецкий… И целый театр молодых его учеников, ныне осиротевший. Ученики его обожали - те, кого он называл своими детьми. Один за другим набираемые, его курсы в ГИТИСе получили "прививку Виктюка" - ту неистовую честность в своем деле и всепоглощающую любовь к красоте, театру, жизни, которая была сутью и тайной их Мастера.
Невозможно представить, что тот, в ком было столько жизни и огня, тот, чья фантазия была неистощима и вкус безупречен - что он больше не выйдет на сцену после спектакля, держа за руки своих актеров. Виктюк не раз говорил, что "Травиата" будет его последним спектаклем - но не спешил, не хотел готовиться к завещанию. Мы никогда не увидим его, но там, где смерти нет, он поставит Верди.