Поделиться
Александр Кибовский пришел на пост главы департамента культуры Москвы три года назад. Мы пригласили Александра Владимировича в "РГ" для пристрастного разговора.
Не каждая столица и, конечно, не каждый город в России могут похвастаться таким бюджетом на культуру, как у Москвы. Практически - половина федерального.
Александр Кибовский: На этот год общий бюджет департамента 60,6 миллиарда.
Так вы настоящие миллиардеры
Александр Кибовский: Еще около 5 миллиардов предусмотрено по объектам культуры в адресной инвестиционной программе. Следует добавить 16 миллиардов собственных доходов учреждений. То есть с 2015 года общий рост сразу на треть, а с 2010-го, когда пришел новый мэр и его команда, так и вовсе в 2,5 раза.
Вы - сторонник государственных дотаций или вы учите сегодня культуру зарабатывать деньги? За многое сейчас приходится платить, за музыкальную школу, например...
Александр Кибовский: Это не совсем так. Вернее, совсем не так. Москва имеет самую крупную в мире сеть бесплатного творческого образования для детей. В 142 городских школах искусств 75 тысяч бюджетных мест. Кроме того, десятки тысяч ребят бесплатно занимаются в творческих студиях в своих школах, домах культуры, досуговых центрах. С 1 сентября прошлого года в рамках проекта мэра Москвы "Музеи - детям" все школьники посещают городские музеи бесплатно. Сейчас стартовал проект "Активное долголетие". Уже сформированы десятки групп, в которых начали бесплатные занятия сотни москвичей старших поколений. Могу сравнивать с другими мегаполисами - ни один из них не предоставляет бесплатно такие возможности для своих жителей в сфере творческого развития.
Как такового требования зарабатывать деньги нет. Город достойно финансирует свои учреждения. Средняя ежемесячная зарплата в культуре сейчас 68 тысяч рублей. В рамках проекта "Искусство - детям" каждый педагог, занимающийся с детьми, получает помимо зарплаты еще персональный грант от мэра по 140 тысяч рублей в год. В рамках той же программы в ближайшие три года все наши музыкальные, хореографические, художественные школы будут отремонтированы, закуплено 35 тысяч единиц специальной мебели и оборудования, 15 тысяч новых музыкальных инструментов.
Но каждое учреждение само заинтересовано иметь внебюджетные средства. Это их собственный фонд для своих проектов, для оперативного решения текущих вопросов. Для этого они расширяют свои предложения, дают дополнительные возможности. И внебюджет действительно растет. Значит, то, что предлагается, востребовано москвичами.
В городе 440 библиотек. Вам удалось вернуть людей в районную библиотеку, которая в эпоху Интернета кажется явным анахронизмом?
Александр Кибовский: Так действительно казалось еще совсем недавно, поскольку сама библиотечная система фактически замерла в своем развитии. Содержательно она так и осталась на уровне советской эпохи, когда главным ее мотиватором являлся книжный дефицит. Но сегодня вы можете нужную книгу купить или найти текст в Интернете. Привлекательность библиотеки как эксклюзивного места встречи с печатным текстом уже давно утрачена. И именно по этой причине к ней стала зарастать народная тропа. Москвичи вовсе не потеряли интерес к книге и чтению - достаточно зайти в любой крупный книжный магазин или 6 июня на фестиваль "Красная площадь". Но горожане перестали нуждаться в посреднике. Многие же библиотекари вместо того, чтобы осознать происходящие изменения, найти новые формы работы, просто решили обидеться на человечество, успокаивая себя мантрами о том, что снижение числа посетителей - это якобы результат бездуховности. Всегда же удобнее искать причину не в себе, а сетовать, что "опять не повезло с народом". В пустеющих библиотеках под разговоры о деградации общества шла деградация самой библиотечной системы. Постепенно выросло новое поколение москвичей. Оно уже вообще не имело никакой надобности в библиотеках и, самое печальное, приговорило их на уровне стереотипа. Это мы всё увидели в 2015 году на социологических опросах. Юные ребята никогда не были в библиотеке, но все заочно были уверены, что ходить в нее "неприкольно", это "нафталин" только "для бабушек". И этот стереотип сегодня самый главный враг для развития наших библиотек.
Вы увеличили время работы библиотек и, грубо говоря, разрешили там пить кофе и читать лекции?
Александр Кибовский: В 2015 году, когда я впервые собрал директоров библиотек, вопрос стоял принципиально - как мы видим свои перспективы лет через 10-15? Можно ведь было все оставить как есть. Сидеть и ждать читателя, который случайно забредет на огонек. Этакий "библиождун", как шутит сегодня молодежь. Перспектива понятная - долгая, но неизбежная агония. Либо все-таки попытаться изменить стиль работы, осознать перемены и предложить интересную повестку москвичам, в том числе молодым. Когда совет директоров библиотек одобрил такой подход, начинали с азов, просто с графика работы. Ведь раньше большинство библиотек работали только с понедельника по пятницу с 10.00 до 18.00. Ну и как в них попасть, если вы не пенсионер?! Сегодня вы можете зайти библиотеку и вечером, и в выходные. В библиотеках проводятся тысячи мероприятий, работают 725 творческих объединений. Городские музеи, театры, дома культуры в праздники работают на пределе возможностей - ведь у москвичей выходные, каникулы. Самое время для семейного посещения! А библиотеки в эти дни стояли на замке, сами себя освободив от горожан. Так что же потом удивляться, что и москвичи забыли к ним дорогу?!
Наиболее активные библиотеки перестали быть просто "районным звеном", а собирают аудиторию со всего города. Ведь среди миллионов горожан любая тема будет востребована. Именно такие библиотеки задают тон и на нашем Московском культурном форуме, который за три мартовских дня снова посетили рекордные 54 тысячи человек. Из них 3 тысячи прямо в Манеже записались в библиотеки, взяв на стендах 5629 книг. А за все три форума это уже составило 11 тысяч новых читателей. То есть могут библиотеки успешно бороться с тем самым "нафталиновым" стереотипом.
Понятно, что мы еще только в начале процесса. Инертная среда, каменевшая десятилетиями, не может сразу зазеленеть молодыми побегами. Когда тихая заводь вдруг превращается в центр активности, многие ее обитатели этому совсем не рады. Надо же работать, что-то придумывать, организовывать. Да и накручивать дутую отчетность уже не получается. С этого года в библиотеках введена единая универсальная система электронного учета посетителей, которая сразу показывает, куда реально приходят люди, где им интересно, а где нет. По итогам первого квартала наблюдаются случаи, когда объективная статистика в десятки раз отличается от собственной отчетности библиотек. Сейчас выясняем причины таких чудес.
И молодежь пошла?
Александр Кибовский: Уже сейчас половина зарегистрированных посетителей библиотек - это молодые люди до 30 лет. Кстати говоря, эти цифры близки результатам проекта "Списанные книги". В прошлом году нам удалось отменить варварские правила, требовавшие уничтожать всю списанную из библиотек литературу. Теперь ее официально разрешено не отправлять на костер, а отдавать людям. Благодаря этому уже более 300 тысяч изданий получили вторую жизнь. Честно говоря, мы думали, что изношенные книги будут забирать в основном люди старшего поколения. Но ничего подобного: 80 процентов в возрасте до 50 лет, причем треть 20-летние москвичи. Значит, все это поколенческое бурчание, что "плохо мы воспитываем нашу молодежь", лишь повод оправдать собственное неумение заинтересовать молодую аудиторию.
При всех досуговых и образовательных мероприятиях в библиотеках основная функция - выдача книг - не исчезла?
Александр Кибовский: Нет. Наоборот, в прошлом году Москва стала призером всероссийского конкурса "Самый читающий регион". Мы во всех библиотеках установили Wi-Fi и подключили их к Национальной электронной библиотеке. То есть вечная проблема, что в районном учреждении нет нужной книги, преодолена технически - читатели имеют виртуальный доступ к миллионам изданий из главных библиотек страны. Правда, для этого нам пришлось тотально заменить оборудование. В прошлом году мэром были специально выделены средства и в библиотеки поставлены 1700 современных компьютеров. Вдумайтесь, мы меняли Pentium 4! То есть вся красивая риторика о превращении библиотек в модные информационные центры просто не имела технической основы. Теперь все новшества помогают работе по выдаче книг. В этом году мы планируем ввести единый электронный читательский билет, который позволит москвичам брать книги в любой удобной библиотеке. Начнем внедрять общий электронный каталог изданий, чтобы вы сразу через Интернет могли узнать, в какой библиотеке есть нужная вам книга.
С 2016 года мы вернули средства на закупку книг и подписку периодики самим библиотекам. Они в этом совершенно самостоятельны. Но и тут заметны изменения. Библиотеки все меньше заигрывают с читателем, потакая бульварным вкусам. Вместо игривых детективчиков и романчиков, которых у метро продается в избытке, все больше современной серьезной литературы. Департамент централизованно приобретает книги лауреатов основных литературных премий. Ведь если уважаемые мэтры уже оценили тех или иных авторов, то и нам есть смысл прислушаться к их мнению. И вот результат - по итогам 2017 года 8 из 10 самых востребованных в библиотеках книг оказались как раз книгами лауреатов. Значит, есть интерес у московских читателей к качественной современной литературе. А вульгаризация аудитории и пичкание ее легким жанром это лишь удобный повод для "ждунов" ничего не делать и сетовать на бездуховность.
В Москве 250 театров, из них 82 - городских. Во времена Лужкова столица приняла на бюджет десятки театров, в том числе "театры имени меня". Прекрасное и уязвимое наследство. Вы провели очень серьезную театральную реформу. В чем суть новой грантовой системы?
Александр Кибовский: Когда в 2015 году я стал встречаться с руководителями театров, то столкнулся с многочисленными взаимными упреками и жалобами. Мне говорили: вот у меня театр такой же, как у соседа, но бюджет в полтора раза ниже. И действительно, понять, почему у того или иного театра был именно такой бюджет, практически оказалось невозможно. Никаких внятных объяснений, только риторическая фраза: "Так исторически сложилось". То есть кто сколько смог себе в прежние годы выбить, столько и имел. Театральная корпорация была серьезно разобщена. Как вы понимаете, ни один театральный деятель никогда не признает, что он менее значим, чем сосед. А в такой ситуации размер бюджета еще становился неким индикатором государственной оценки. Зависть "отверженных" к "любимчикам", имевшим влиятельных лоббистов, конечно, не добавляла позитива.
Мы больше года с этой запутанной ситуацией, складывавшейся десятилетиями, разбирались. Все театры разные: есть большие - с балетной и оперной труппой, оркестром полного состава, а есть театры маленькие, почти домашние. Есть детские, есть кукольные, есть даже с животными, как "Уголок дедушки Дурова", и т. д. Тем не менее вместе с советом худруков и советом директоров московских театров нам удалось выработать универсальные критерии, определяющие размер бюджетного финансирования для каждой конкретной организации. Получилась ясная прозрачная система, прекращавшая взаимные подозрения. Но дальше возникла опасность нового конфликта. По этой системе следовало выровнять финансирование театров и "раскулачить любимчиков". Очевидно, что это привело бы к новой эскалации. Тогда мэром было принято ключевое решение, которое собственно и позволило нам ввести грантовое финансирование московских театров. Тем, кому по новой системе следовало увеличить бюджет, дополнительно выделили 440 млн руб. Это позволило ни у кого ничего не отбирать и в то же время купировать то самое разъедающее неравенство, которое столько лет портило всем жизнь.
И вроде бы нет недовольства тем, что департамент культуры вмешивается с цензурой в художественную политику театра, который он финансирует.
Александр Кибовский: Недовольства нет, поскольку и вмешательства нет. Особенно теперь. Ведь раньше, как ни крути, государственное бюджетное задание навязывало театрам их внутреннюю жизнь: число постановок, сколько должно быть зрителей и т. д. Причем каждый нюанс необходимо было согласовывать, ежедневно кипы бумаг до потолка. Хотя особого смысла в этом нет. Финансовые показатели театра мы и так видим в "облачной бухгалтерии".
Теперь в государственное бюджетное задание, которое в любом случае должно быть, включены все средства на содержание имущества, оно же городское. Это вся коммуналка, охрана, уборка, где-то 15 процентов от общего бюджета театра. А вот 85 процентов (всего более 8 млрд) - постановочные, зарплата артистов - мы доводим грантами до каждой творческой организации. Бюрократия сразу сократилась на треть. Театр более свободно может управлять своими средствами, исходя в первую очередь из творческих задач, а не быть "рабом лампы" в виде бесконечной отчетности и согласований.
Сейчас уже некоторые успешные музеи смотрят на театры и тоже думают о переходе на грантовую систему. Более того, замученные многочисленными требованиями некоторые коллективы думают вообще о том, чтобы при наличии грантовой поддержки уйти из лона государства, чтобы жить свободно по примеру фестивальных проектов.
С сентября в концертном зале "Зарядье" должны начаться концерты, причем звезд и известных музыкантов, следовательно, их надо букировать - то есть заключать контракты - уже сейчас. Кто руководит процессом?
Александр Кибовский: Есть дирекция зала, которая занимается такими вопросами. Есть наблюдательный совет, который возглавляет Валерий Абисалович Гергиев. Существует предварительная программа, ориентированная на открытие зала в сентябре.
По московской традиции - все крупное открывается в День города?
Александр Кибовский: На мой взг-ляд, это вполне логично. В прошлом году в День города открылся сам парк "Зарядье". И для Москвы большое событие получить современный зал высочайшего уровня, музыкальный центр мирового значения.
Александр Владимирович, вы большой знаток истории военного костюма, преподавали эту тему в Школе-студии МХАТ. Вы открывали выставку Василия Верещагина. Ваши впечатления от нее?
Александр Кибовский: Зельфиру Исмаиловну Трегулову (генеральный директор Третьяковской галереи. - Ред.) я знаю много лет как прекрасного организатора сложнейших художественных суперпроектов. Картины Верещагина - это то, что любой человек должен обязательно посмотреть в оригинале. Никакая репродукция не способна передать их подлинное впечатление. Тем более на выставке собраны такие работы... Некоторые из частных коллекций, которые вообще ни разу в России не видели. Конечно же, потрясающие серии, которые можно посмотреть в их логичной последовательности. Взять тот же цикл, посвященный неудачному штурму Плевны.
По моему мнению, Верещагин - высшая точка русского батального реалистического искусства с его абсолютно не бравурной концепцией. Он лучший баталист среди пацифистов и главный пацифист среди баталистов. Я проходил срочную службу в армии, так что имел возможность узнать и эту сторону жизни. Мне импонирует взгляд Верещагина на войну глазами не генерала с командного пункта и даже не офицера, а глазами простого солдата, той самой "серой скотинки", которая, как писал Куприн, "когда дело дойдет до боя, вас своей грудью прикроет".
Скажите, вы мягче стали в кадровой политике? Или вы стали опытнее?
Александр Кибовский: Вот так да. А когда же это она была жесткой? Да и кто ставит такие оценки? Те, кого увольняют, ясное дело, будут называть ее жесткой. А те, кто постоянно пишет нам требования снять того или иного директора, наоборот, упрекают Департамент в нерешительности. Тут никогда всем не угодишь. Да и нет такой задачи. Кадровая политика должна быть не мягкая или жесткая, а адекватная складывающейся ситуации. В нашем ведении 428 самых разных юридических лиц, 2357 адресов, 3,2 тысячи гектаров парковых территорий, 37 тысяч работников. И всем этим управляют 473 руководителя. В какой-то момент ротация прекратилась. Люди занимали административные посты по 20-30 лет, и на этом фоне возникало немало перекосов. Обычным явлением стали семейные фирмы: во главе стоит прославленный, но сильно сдавший директор, доверивший дела своим замам, среди которых дети, родственники, земляки. Им всем хорошо. Есть покровители, чьи близкие прописались в этом учреждении. Есть свои подрядчики, которые по заточенным конкурсам обслуживают организацию. Есть раздутый штат, черная бухгалтерия, фальшивые показатели и полная уверенность в своей неприкасаемости - только троньте, я вам такой скандал устрою!
Люди искусства эмоциональные, даже экзальтированные. Во все времена культурная сфера была источником скандалов. Но департамент не имеет права поддаваться на шантаж. Период удельных княжеств позади. Управляемость сетью восстановлена. Средний возраст руководителей 52 года. Хотя тут нет возрастных предпочтений, главное - деловые качества. Я больше двадцати лет работаю в управлении культурой. Многих директоров знаю лично. У той же Ольги Свибловой пороха хватит на десятерых. Она мне подарила песочные часы, которые стоят на моем столе. Так прямо и говорит - мне надо к тебе попасть на 3-4 Свибловых. И это правильно. Культура - не конвейерное производство. Тут нельзя просто назначить "эффективного менеджера". Руководитель должен сам любить свое дело. Не насиживать тепленькое местечко, а заставлять окружающих само время сверять по нему. У Льва Озерова есть знаменитые строки: "Пренебрегая словесами, жизнь убеждает нас опять: талантам надо помогать. Бездарности пробьются сами". Если говорить про мою личную концепцию, то она именно такая.