Поделиться
Погода нам не благоприятствовала: сыпался бесконечный мелкий дождь. Но роскошный прибольничный парк умудрился сохранить даже зеленую листву. Народа, как обычно, немало. В основном это те, кто приходит навестить своих родственников. Укрывшись зонтиком, молодая женщина кормит белку, которых тут много. Не была в Кремлевке пять лет, потому не сразу узнала этот старый корпус.
- Его отреставрировали и отдали на откуп детям, - говорит главный врач Центральной клинической больницы Николай Витько.
- Николай Константинович, в стране немало детских больниц, тем более в Москве. Чем вызвана необходимость создать специальный детский корпус на базе Кремлевки?
- У вас неточная информация, - отвечает главврач. - Детский корпус в Кремлевке был вторым по счету на нашей территории. Это естественно: у тех, кто лечился в Кремлевке, были дети, внуки. Их тоже надо было лечить. А теперешняя реконструкция корпуса проведена, потому что появились такие технологии, такие возможности лечения, реабилитации, которых раньше не было.
- Вы сказали, что детский корпус появился потому, что надо было лечить детей кремлевского контингента. Скажем честно, привилегированного контингента. Ведь 60 лет назад, когда на карте Москвы появилась ЦКБ, она была учреждением именно для них. Для простых смертных Кремлевка была из разряда чего-то недосягаемого, недоступного. Времена изменились. В том же детском корпусе сейчас, как вы сказали, лечатся дети из всех регионов России. Дети, не имеющие никакого отношения к кремлевскому контингенту. Кому выпадает этот счастливый билет?
- Тем, кому требуется самое современное, самое высокотехнологичное лечение. Для них у нас созданы все условия. Должности, звания родителей значения не имеют.
- Какие болезни лечатся здесь?
- Все виды хирургического лечения желудка, кишечника, органов грудной клетки, почек...
- Например, гемодиализ есть?
- Конечно.
Николая Константиновича, похоже, мой вопрос обидел. В Кремлевке есть все самое современное, самое высокотехнологичное. И тот же Робот Да-Винчи, и гамма-нож, и оригинальные - не дженерики! - препараты.
В детское отделение идем вместе с его руководителем доктором медицинских наук, профессором Игорем Киргизовым. Позволю небольшое отступление. Было лестно познакомиться с Игорем Витальевичем, потому что знаю и не раз писала о его удивительном сыне Кирилле Киргизове. Кирилл умудрился в 28 лет впервые в мире успешно пересадить сперва клетки костного мозга, потом стволовые клетки и тем спасти жизнь девочке из Нижегородской области Регине Парпиевой, страдающей редким, практически неизлечимым заболеванием. Это я к тому, что несмотря ни на что, профессиональные династии не устарели. Не могут устареть. В том числе и в медицине.
Длинный, сияющий чистотой просторный коридор отделения детской хирургии.
- Игорь Витальевич! Дети лежат вместе с родителями?
- Только так.
- Как они сюда попадают?
- Регионы знают о нашем существовании. Знают наши возможности. И дают квоту на лечение у нас.
- Квота подразумевает, что сами родители не платят за лечение. Все расходы берет на себя федеральный бюджет?
- Да, - отвечает Игорь Витальевич.
Мы в палате, где лежит 33-летняя Татьяна Козлова с семилетней дочкой Лизой. (С разрешения Татьяны называем имена, проводим съемки.) Козловы живут в Кургане. У Лизы врожденный язвенный стеноз пищевода. Она с рождения не могла глотать. Ее поили и кормили только из бутылочки. Лиза - первый, очень желанный ребенок в семье Татьяны и Николая. Диагноз синдром Эдвардса (редчайшее и тяжелейшее заболевание) был поставлен поздно, после длительных посещений разных лечебных учреждений и в Кургане, и в Челябинске.
Чего только не наслушались за эти годы Таня и Николай! В одной клинике родителям сказали, что во время операции, а без нее не обойтись, придется разрезать весь живот, и вряд ли девочка это вынесет. А время шло. Лизе становилось все хуже. Сейчас девочке семь лет, а выглядит, как трехлетняя. Наконец, повезло: хирург из Кургана направил их в Кремлевку.
- Мы прилетели неделю назад. Поступили в приемный покой, - рассказывает Татьяна. - Тут же сразу начали нас готовить к операции. Узнали, что оперировать будет сам Игорь Витальевич. Немного успокоились. Операция была на следующий день. Мы сидели с Колей в палате и плакали. Потом не выдержали, пошли к операционной. А когда вышел Игорь Витальевич, сразу поняли: все удалось. Перестали плакать.
- Мы провели лапороскопическую операцию, - комментирует Игорь Киргизов. - Бескровную. Без больших разрезов. С помощью лапороскопов наши специалисты восстановили пищеварение.
В палате Козловых Игорь Витальевич (пять дней после операции. - И.К.) бережно снимает крохотные наклейки пластыря с четырех точек, через которые вводились малышке лапороскопы. Операция, которая родителям показалась бесконечно долгой, длилась полтора часа.
- Мы готовим девочку к выписке, - говорит Игорь Витальевич. - Лиза нормально ест. Но наблюдение врачей требуется. Будем наблюдать и мы.
- Квота без проблем. Такое возможно? Знаю же, как трудно она достается. А судя по тому, что рассказывают родители детей, проходящих лечение в Кремлевке, они не сталкивались с этой проблемой. Выходит, Кремлевка нынче доступна, как никакая другая больница? - спрашиваю Николая Константиновича.
- Центральная клиническая больница с 2012 года работает в системе обязательного медицинского страхования, - объясняет главный кремлевский врач. - С 2013 года мы включены в перечень учреждений, которые имеют право на получение высокотехнологичной медицинской помощи по квотам. Более того, мы получили право принятия решения о выдаче квоты у себя в ЦКБ. Для этого создана врачебная комиссия. В нее поступают материалы о пациенте с мест. Мы их рассматриваем и сами принимаем решения, то есть оформляем саму квоту. Сообщаем номер квоты пациентам. И они по месту жительства оформляют проездные документы. А мы встречаем и начинаем лечение. В прошлом году у нас по этой системе пролечилось более пяти с половиной тысяч пациентов из всех регионов России.
- Николай Константинович, это так заманчиво! Почему эта система не работает в других медицинских центрах? Это что, тоже кремлевские привилегии?
- За все медицинские центры я ответить не могу, - говорит Николай Константинович. - А вот на счет привилегий, по-моему, это представление о Кремлевке устарело.
- Помню девяностые годы, когда впервые о привилегиях громко заговорил Борис Ельцин. В газете, в которой тогда работала, появился материал, который так и назывался "Привилегированная поликлиника". Речь шла о том, что при лечении заболеваний привилегий быть не должно, что перед болезнями все равны. Прописные истины рубили сплеча. И все-таки надо сказать, наверное, о том, что именно так называемое Четвертое управление, которое в народе именовалось Кремлевкой, и создание 60 лет назад ЦКБ было очень важным и оправданным.
- Четвертое управление - соглашается со мной Николай Константинович, - осуществило важнейшую задачу. Была создана система охраны здоровья, профилактики заболеваний, основанная на постулатах великого соотечественника, организатора здравоохранения Николая Семашко. Система предусматривает доступность медицинской помощи. Уделяет огромное внимание профилактике заболеваний. То есть это система, которая работает на каждого человека. Кремлевка это начала, Кремлевка задала тон. Потом это было подхвачено всей системой здравоохранения в Советском Союзе. Кстати, сейчас эту систему используют Куба, Китай, Финляндия, некоторые другие страны. К сожалению, нашей страны в этом списке нет. Кремлевка от этой системы не уходила и, очень надеюсь, не уйдет.
Приведу один пример. К Кремлевке прикреплены не только высокопоставленные государственные служащие, а многие другие по системе ОМС или добровольного медицинского страхования. И благодаря системе Семашко мы выявляем онкологические заболевания на первой и второй стадиях. Проводим онкоконсилиум, определяем тактику ведения пациента, подбираем оптимальный способ лечения. И для этого у нас все есть. Есть отделение химиотерапии, где мы стараемся применять оригинальные препараты, не дженерики. Лучевое лечение. Сейчас идет реконструкция гамма-луча. Тут, наверное, стоит заметить, что два года назад было решение о дальнейшем развитии нашей больницы. Это подразумевает реконструкцию всех корпусов, а их одиннадцать. Обновление всего медицинского оборудования. Чтобы оказывать помощь на самом высоком уровне.
- Выходит, ЦКБ как было привилегированным учреждением, так и остается на зависть всем остальным.
- А вы не заметили, - парирует Николай Константинович, - что вся служба здоровья России стремится быть в привилегированном положении, потому что, как мы уже сказали, охрана здоровья - главная составляющая благополучия страны.
- С давних времен, когда говорили о Кремлевке, ходила байка: "Полы паркетные, врачи анкетные". Бывало так, что из-за анкетных данных лучшие специалисты не числились в штате Кремлевки. И когда случалась беда с "важным человеком", приглашали специалиста со стороны. Кремлевка по-прежнему по такому принципу подбирает кадры? Известная всем ситуация: операцию на сердце Борису Ельцину провели не в Кремлевке, а в Чазовском кардиологическом центре. Сегодня подобную операцию могли бы провести в ЦКБ?
- Да, - отвечает главврач. - У нас создан Центр сердечно-сосудистой хирургии. Операции по поводу шунтирования клапана сердца у нас на потоке. Но хочу сказать: у пациента любого ранга должно быть право выбора. Не вижу ничего зазорного в том, что приглашаем специалистов со стороны. Недаром именно врачеванию присуще слово "консилиум". Всегда желательно мнение не одного, а нескольких специалистов. Хотя у нас есть все условия для проведения самых современных операций на сердце и сосудах.
Доверяй, но проверяй. Потому идем в отделение кардиологии N 1. Заведующий отделением доктор медицинских наук профессор Виктор Ликов в Кремлевке 40 лет. Он приводит нас в палату, где лежит пациент из Ставропольского края 77-летний Юрий Георгиевич Молибога. В графе диагноза при поступлении указано: "Критический стеноз левой внутренней сонной артерии, стент 2016 г.". Юрий Георгиевич, можно сказать, старожил Кремлевки. Еще в 2005 году академик Ренат Акчурин провел ему шунтированию клапана сердца. В 2012 году здесь же еще одно "сердечное вмешательство" - стентирование по поводу критического поражения коронарных сосудов. В 2016 году второе стентирование, уже сонной артерии. Сейчас Молибога проходит здесь обследование. Он не по квоте. Он не из прикрепленного контингента. Он платит по счету. Такое тоже есть в Кремлевке. Принимает нас Юрий Георгиевич не в спальне, а в уютной гостиной, где круглый и журнальный столы, диван, удобные стулья, торшер, холодильник, телевизор, сервант. В другой комнате спальня. Конечно, туалетная комната. Просто домашняя обстановка.
Могут сказать: за деньги все можно. И ох как ошибаются! Знаю больницы, в которых пациенты платят немалые суммы за каждый чих, но ни о каком комфорте речи нет. И палата не обязательно одноместная, и холодильник один на весь коридор, и удобства не всегда персональные. В Кремлевке подобное исключено. Те же Татьяна с Лизой лежат в очень комфортной отдельной палате.
- В таких условиях, да еще окруженный таким вниманием, пациент не торопится уходить? - спрашиваю Виктора Федоровича.
- Любая болезнь угнетает человека. И если условия, в которых его лечат, из позапрошлого века, то это мешает самому современному лечению. У нас многопрофильный стационар. У нас все возможности быстро и качественно проводить и диагностику, и лечение. Оптимизация здравоохранения совершенно необходима. От привычки длительного пребывания на больничной койке надо отрешиться раз и навсегда. Теперь в Кремлевских палатах никто не отдыхает, - отвечает Виктор Федорович.
- Это в прошлом, - добавляет Николай Константинович. - Мы живем под другими ритмами. Недаром даже Нобелевскую премию в этом году присудили тем, кто занимается здоровьем в зависимости от времени. А как иначе? Вот поступил пациент с острым коронарным синдромом. Он тут же попадает в операционную. И наши специалисты в области интервенционной хирургии тут же проводят стентирование. Не только коронарных артерий, но и сонных, и позвоночных, и внутримозговых, и периферических. Через два-три дня такой прооперированный пациент уходит домой. Никаких разрезов, никаких кровопотерь, никакого использования аппаратов искусственного кровообращения. И такие операции у нас, повторюсь, на потоке.
- Таким больным требуется специализированная реабилитация.
- Сейчас заканчивается реконструкция реабилитационно-терапевтического корпуса, - поясняет главный врач. - И тогда не будем таких пациентов выписывать домой. Будем переводить в отделение реабилитации.
- Там будет так же комфортно, как в других корпусах?
- Более того, для желающих, как и в наших старых корпусах, там будут палаты люкс. Но это за деньги.
- В Кремлевке сейчас 1200 коек. А было, если мне не изменяет память, 1400. Коек стало меньше...
- А лечим, - говорит Николай Константинович, - в три раза больше пациентов. Не только коек стало меньше, но и персонала. В 80-е годы было 6000 человек, сейчас 3600. Это свидетельствует об одном: интенсивность лечения и диагностики стало выше, оно соответствует мировым стандартам.
- Но как и в былые времена, кадры решают все. Врачи анкетные?
- Абсолютно нет, - отвечает Николай Константинович. - Хотя мы рассчитываем на привлекательность самого слова "Кремлевка". У нас хорошим, надежным специалистам зеленая улица. 60 лет не время подведения итогов? И все же нас радует, что как она изначально была задумана стать неким эталоном организации медицинской службы, она эту планку держит. Несмотря на реконструкцию, мы сейчас вплотную занимаемся проблемами медицинского образования. Дело в том, что никогда ранее практическая медицина и научная не развивались такими темпами. Человек, поступивший сегодня в мединститут, к его завершению может оказаться в конце колонны, потому что полученные знания устарели. Поэтому, как ни в одной другой отрасли, необходимо непрерывное образование медиков. Наши врачи стажируются во всех лучших клиниках России, Европы, Америки. Чтобы ничего не упустить, чтобы всегда быть на должном уровне
- Кремлевка - это некий бренд. Не только московский. И он никогда не устареет. Наверное, помните то время, когда были популярны кремлевские таблетки. Никого они не спасали. Но все надеялись спастись от всех болезней с их помощью. Кремлевская диета актуальна и сейчас, хотя она не отличается от тех диет, которые прописаны учеными и которые для каждого конкретного случая свои. Кремлевка есть Кремлевка. Работать и лечиться в ней всегда престижно. И очень важно, чтобы эта престижность не мешала получению помощи в этом учреждении не только привилегированному контингенту. Потому не могу не задать неприятный вопрос, который задаю всегда: Марии Ивановне из подъезда Кремлевка доступна сегодня или нет? Мария Ивановна может оказаться в роскошной одноместной палате или...
- Если ваша Мария Ивановна имеет полис ОМС, то, согласно законодательству, она должна лечиться по месту территориального прикрепления, - отвечает Николай Константинович. - Если в регионе нет возможности лечения ее заболевания (Москва не относится к таким), она попадает в профильное федеральное учреждение. Не исключено, что этим учреждением будем мы.
И значит, Кремлевка всегда была и всегда будет.