Поделиться
Инга, в МХТ им. Чехова готовится громкая премьера с вашим участием…
Инга Оболдина: Александр Молочников делает очередной спектакль, который называется "Светлый путь.19.17" - 3авершение трилогии. У него уже есть спектакли "19.14" и "Бунтари". Он сам сочиняет пьесы и ставит их, несмотря на то, что очень молод - ему всего 25 лет. Это первая наша работа, но его спектакль "Бунтари" мне очень понравился. Это - нечто новое, необузданное, наглое, смелое и талантливое.
Саша мне близок, как режиссер, поэтому я очень хочу с ним довести работу до премьеры в МХТ (улыбается). Говорю так, потому что пьеса все еще в процессе написания, мы знаем только первый акт, второго даже еще нет. Летом, когда все разъехались, он писал пьесу, при этом перелопатил массу исторических материалов - про Ленина, Троцкого, Крупскую, революцию и НЭП в целом. Пьеса о революции напрямую: об истории, как трое договорились между собой, да и перевернули хорошо живущую Россию, и потом сами не знали, что с этим переворотом делать. Это взгляд на историю, и хотя по форме спектакль - буффонада, такая сказочная мистерия, по мысли это очень правдивое и точное высказывание.
Ваша роль в пьесе?
Инга Оболдина: Я играю Крупскую. Ленина играет Игорь Верник, Троцкого - Артем Соколов, и все мы не похожи на своих прототипов. И такой необходимости не было. Главная достоверность - в их действиях и мифах, которые они создавали. Притом, в трактовке Молочникова, Крупская - не совсем Крупская. Это некие люди-авантюристы, эдакая "воландовская" тройка. Они на уровне драйва совершили революцию. Ведь действительно, это только в фильме Эйзенштейна так красиво брали Зимний. А на самом деле это сделала вооруженная кучка головорезов. В кино - важнейшем из искусств - все мощно и помпезно. А в жизни все это было похоже на своего рода теракт.
Не в первый раз революционеров сравнивают с террористами.
Инга Оболдина: Молочников делает акцент еще и на том, что бунтари, революционеры, как правило, люди молодые.
Вы с ним согласны?
Инга Оболдина: Абсолютно! У нас сейчас половина тех, кто ходил на Болотную площадь, не будем называть фамилии, поженились, вышли замуж и успокоились. Это всегда энергия молодости, азарта - все поломать. Энергия протеста, в принципе. Не важно, против чего бунтовать. Главное - "против". И еще бы хорошо, чтобы твоим именем назвали улицу.
Есть известная фраза, что плох тот, кто в юности не был революционером, а в старости не стал консерватором.
Инга Оболдина: Эта тема звучит и в спектакле - о том, что молодым и горячим хочется подвигов, и неважно, на каком поприще. Отчасти это было так. Отчасти - умело использовалась эта энергия молодых авантюристами. И эту авантюру мы расхлебываем и по сей день. Со всеми идеями, которые порой были запредельные, например - общие жены. Почему так приветствовался план ГОЭЛРО? Потому что это все из воздуха - электричество, свет, "сметана из облаков", и всем вдруг стало ясно - какая приходит "волшебная" власть. Спектакль - многонаселенный, со сложными декорациями, специально написанной музыкой. Должно быть что-то не вторичное и смелое. Если хватит сил поднять такую махину - сто человек актеров, задействовано кино… Одним словом - масштаб.
Как случилось, что к вам пришла роль в фильме "Жги!"?
Инга Оболдина: Как говорил режиссер Кирилл Плетнев, этот сценарий он писал на меня. Но, несмотря на это я честно прошла пробы, наряду с другими артистками. Это было продюсерское кино. У нас с Кириллом до этого фильма была совместная работа - короткометражный фильм "Настя". И в нем родился некий образ-эскиз к фильму "Жги!". Бабы-мента с дубинкой, но очень трогательной. Не хотелось его бросать. И Кирилл написал сценарий на основе документального сюжета, взятого из СМИ, когда в Америке охранница женской колонии Сэм Бэйли запела и попала в хит-парады страны.
Какая у вас была реакция, когда вы посмотрели фильм "Жги!"?
Инга Оболдина: Я его впервые увидела на "Кинотавре", вместе со всеми зрителями. Я ничего не поняла из того, что увидела, потому что в ушах пищало и давление зашкаливало от волнения. Обычно я фильмы смотрю в рабочем порядке, и готова к тому, что увижу дальше. Это при том, что монтаж - волшебное дело, абсолютно отдельный процесс, и качество съемочного материала вместе с затратами на площадке порой совсем не соответствуют финальному варианту картины. Такое бывает очень часто. И случается - страшно увидеть фильм в конечном варианте. Я, конечно, жуткая отличница и перфекционистка, мне мало что нравится из того, что сделано…
То есть у вас был шок или разочарование?
Инга Оболдина: Нет, шока не было. Фильм хорош, но есть моменты, которые мне хотелось бы сыграть по-другому. Но главное - я сделала вывод, что кино получилось эмоциональным, как Кирилл и планировал. Зал затихал, смеялся, плакал. И это - большая победа режиссера.
Как работалось с Викторией Исаковой, сыгравшей заключенную. У этой актрисы, как и у вас, довольно сильная энергия.
Инга Оболдина: У нее мощная энергетика. Когда две героини сталкиваются, не должно быть "провиса" ни в одну сторону, ни в другую. Обе - равны. Только одна - заключенная, а другая - ее начальница. С Викой мы сразу сработались. Она потрясающая! И это ее недосказанность, тихая улыбка… Но уж если взорвется, то мало не покажется. По роли, конечно (улыбается). Вообще в фильме был кастинг мечты.
Даже Ольга Бузова...
Инга Оболдина: Бузова играла саму себя и была очень даже на месте. А я говорю о таких легендах, как Владимир Ильин, Татьяна Догилева. О блистательных Анне Уколовой, Алексее Шевченко. О молодых - Дане Стеклове, Саше Бортич, Кате Агеевой, Вике Кузнецовой. Мы все там настолько оказались в команде, что любая идея режиссера тут же находила отклик.
В процессе подготовки к роли вы смотрели телешоу?
Инга Оболдина: Шоу "Голос" я видела. Даже ждала выпуски. Во-первых, приятно профессионально, потому что шоу сделано на высоком уровне. И потом это же сказка, исполнение мечты! Столько у нас в телевизоре несчастья, криминала, и катастроф, что когда появляется счастье, то это всем в радость.
Поэтому такой успех у шоу. А в истории героини фильма меня подкупило не участие в шоу, и не то, что она становится звездой, а развитие этой женщины - как она меняется. От мужеподобной начальницы до деревенской красавицы с кудряшками в красном платье, и потом - переход к оперной диве. Сыграть эту метаморфозу было очень заманчиво. А что уж там получилось - судить зрителю.
Я попала в число ваших поклонников после просмотра сериала-саги "Дети Арбата". Очень люблю вашу роль в фильме "Дирижер" Павла Лунгина. Вы снимаетесь на телевидении, в кино - в полном и коротком метре. Не ставите для себя никаких ограничений?
Инга Оболдина: Мне еще сейчас сценарий симпатичный короткометражного фильма прислали. Видите, сколько сейчас именитых актеров - Виктор Вержбицкий, Роман Мадянов и другие - идут в короткий метр. А почему? Потому что это возможность попробовать, поэкспериментировать, поиграть во что-то новое.
Вам этого не хватает в большом кино с маститыми режиссерами?
Инга Оболдина: Может быть. Все равно бывает, что режиссеры используют в тебе увиденные в других фильмах качества. То есть я очень долгое время после "Детей Арбата" ходила "политической героиней". Дальше была меньшевичка Шура Шлезингер. И пошло-поехало. Удачные роли становятся своего рода штампом. Тебе хочется выпрыгнуть из этого, уйти в другое. Как только я отрастила волосы, то перешла в амплуа лирических героинь. После фильма "Голубка" был калейдоскоп лирических героинь, и я от них порядком устала. Потом я подстриглась…
И что изменилось? У вас действительно был такой период в жизни, по моим ощущениям, когда вы играли маму, сестру, лучшую подругу. И вдруг это как-то все смыло, и вы вновь вышли на первый план.
Инга Оболдина: Это не факт. Сегодня - одно, завтра - другое. Если проект интересен, мне все равно - главная роль или эпизодическая. В фильме "На Верхней Масловке" у меня был эпизод, но - прекрасный. В нем считывалась судьба героини. То есть для актрисы важен персонаж, характер, судьба. Если этого нет, никому это не надо. Я не люблю истории, в которых нет развития. А что играть тогда? Мне неинтересно ходить одним и тем же персонажем и менять платья.
А каково в вашей жизни соотношение театра и кино? Как правило, когда актриса много занята в кино, на театр времени не остается.
Инга Оболдина: Кино выхолащивает. Начинаешь себя тиражировать, хочешь ты того или нет. В театре тебе волей - неволей нужно искать новые пути, чтобы не повторяться, и на каждом спектакле держать публику. А дальше все, что наработано в театре, можно нести в кино. Потому что часто на площадке тебе говорят, мол, камеры стоят во все направления, давай импровизируй. Тогда приходится быстро-быстро самой. Вспоминать какие-то театральные опыты, решения сцен, эмоциональные вновь найденные вещи. Театр - это процесс. А кино - результативно. Целый день может настраиваться камера, а потом за две минуты надо сыграть. Так у Лунгина было в "Дирижере". Целый день не могли с объектом разобраться, потому что это был рынок в Иерусалиме. А, когда у меня оставалось полчаса до того, чтобы поехать в аэропорт и улететь, Павел Семенович сказал: "Все готово! Давайте! Полчаса!" И собраться в такой ситуации - архисложно.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"