Поделиться
В последнее время в СМИ активно обсуждают возможные перемены в Главной военной прокуратуре. Хотелось бы узнать действительную картину, что называется, из первых уст.
Сергей Фридинский: Вопрос о реформировании органов военной прокуратуры действительно обсуждается не один год, причем не только в нашей стране. Мы посетили международные форумы военной юстиции и убедились, что во многих странах существует эта проблема. Дискуссия то затихает, то поднимается вновь. И причины для этого совершенно разные. Однако необходимо отметить, что военная юстиция имеется практически во всех государствах где есть вооруженные силы.
На сегодня положение дел таково. Еще в июне 2014 года принят федеральный закон №145-ФЗ, который определил все основные параметры нашей службы с 1 января 2017-го. Согласно ему, в Генпрокуратуре вводится военная служба, а органы военной прокуратуры из министерств и ведомств в том виде и построении, в котором они сегодня существуют, переводятся в штаты Генпрокуратуры. Наша структура продолжает действовать в том же режиме, в котором мы сегодня пребываем.
Ваши структуры передаются Генпрокуратуре только де-юре?
Сергей Фридинский: Да. Ничего в системе работы не меняется. Никто не будет увольняться, никто не будет приниматься, офицеры и служащие продолжают проходить службу на своих должностях, на своих рабочих местах со всеми видами обеспечения, с воинскими званиями, со всеми социальными гарантиями, которые для них предусмотрены.
Сегодня мы занимаемся решением единственной проблемы - механизмом реализации этого самого де-юре перевода. Потому что теперь все финансирование, которое раньше предоставлялось ведомствами на наше содержание, с 1 января переходит в Генпрокуратуру. И нам нужно соответственно организовать движение материальных и денежных средств, обеспечение офицеров и служащих, их снабжение. А также решить, как будут возмещаться расходы на коммуналку, заключаться договора и т.д. То есть определиться с чисто техническими вопросами. Все остальное уже решено законом и обсуждению не подлежит.
А кто будет присваивать вашим сотрудникам очередные звания?
Сергей Фридинский: Этот вопрос в законе тоже решен. Звания младших офицеров будут присваивать военные прокуроры округов. До подполковника включительно - Главный военный прокурор. А первое офицерское звание "лейтенанта" и звание "полковника" - Генеральный прокурор России. Генеральские звания будет присваивать Президент.
В вашем новом штате по-прежнему останутся и военные прокуроры, и гражданский персонал?
Сергей Фридинский: Конечно. Прокурорские работники - это офицеры. Но есть и госслужащие, которые занимаются обеспечением деятельности.
Что же касается инсинуаций по поводу "распогонивания" наших работников, то мне абсолютно понятно, что этим стоят конкретные лица. Непонятно другое: что хотят с этого поиметь? Если таким образом пытаются внести смуту в наши ряды, то вряд ли у них что-нибудь получится. Если надеются создать очаг социальной напряженности среди офицеров, то я не вижу в этом смысла. Ведь когда все происходит ровно и спокойно, я думаю, этим должны быть довольны все. Баламутить пусть даже небольшую частьобщества в этом отношении, мне кажется не надо.
Некоторое удивление вызывает позиция отдельных журналистов и редакций, которые без всестороннего обсуждения проблем, без учета нашего мнения публикуют о Главной военной прокуратуре все, что им принесли. Уже три года действует закон, и я не понимаю, почему сегодня кому-то вздумалось трактовать его, как угодно. Вы у нас спросите, мы расскажем даже больше, чем вы написали. Не хотят.
Перевод ваших органов в Генпрокуратуру как - то связан с желанием вывести военных правоохранителей из-под давления силовиков?
Сергей Фридинский: Органами военной прокуратуры всегда руководил только Генеральный прокурор России. Если бы когда-нибудь я испытывал давление, то первый бы сказал: надо уходить. Разговоры о некой зависимости военных прокуроров - это чьи-то байки. Никаких скандалов, никаких споров на этой почве никогда не возникало.
Бывшие ваши работники-отставники теперь будут получать пенсию от Генпрокуратуры?
Сергей Фридинский: Все, кто ушел или уйдет на пенсию до 1 января 2017 года, останутся военными пенсионерами ведомств. А уволенные после этого срока станут военными пенсионерами Генеральной прокуратуры. Это все тоже прописано в законе.
С каким настроением встретили юбилей работы в Главной военной прокуратуре?
Сергей Фридинский: В этом году у меня еще одна юбилейная дата - 40 лет, как одел погоны и поступил на службу Отечеству. Многое произошло за эти годы, но в целом испытываю удовлетворение от того, что они прожиты не зря.
Основным достижением нашей деятельности считаю позитивные перемены в состоянии законности и правопорядка в министерствах и ведомствах где предусмотрена военная служба. Судите сами. За последние десять лет количество правонарушений в воинских формированиях сократилось более чем в два с половиной раза, с 25 до 11 тысяч, а воинских преступлений - в четыре. В разы сократилось и количество таких уродливых проявлений как "неуставные" взаимоотношения и уклонения от службы. И никаких манипуляций со статистикой здесь нет.
Есть в этом и немалая доля нашего труда. Военными прокурорами вместе с командованием, другими правоохранительными органами проделана огромная работа, устранены сотни тысяч нарушений законов, пресечено множество мошеннических преступных схем по разграблению казны, государству возвращены за это время десятки миллиардов рублей. В последние годы мы вернули из незаконного владения суммы практически равные затратам государства на содержание органов военной прокуратуры. Стараемся хлеб зря не есть.
Вопрос от нашей читательницы из Калининградской области. Она интересуется, что вы делаете, чтобы выглядеть подтянутым, доброжелательным, с пронзительным взглядом, острым умом? Сказывается образ жизни?
Сергей Фридинский: Наверное, уже образ жизни.
Полный текст "Делового завтрака" с Сергеем Фридинским читайте в одном из ближайших номеров "РГ".