Поделиться
"Что в имени тебе моем?" - фраза красивая, возбуждающая мысли и эмоции. Когда дело идет о любви. Когда же речь идет об искусстве или литературе, имя создателя имеет подчас решающее значение.
У одного умного человека спросили: "Для вас важнее в спектакле или фильме: мысль - то есть, что сделано; или форма - то есть, как сделано?" "Не "что" и не "как", - ответил умный человек. - Для меня важнее всего: кто сделал?" И не то чтобы в искусстве, что положено Юпитеру - не положено быку. Это уж как-то слишком однозначно. И все-таки есть художники, которые своими работами, да просто своей жизнью, заслужили право на внимательное отношение к тому, что они делают.
Кажется, что Хотиненко снял свое кино вопреки всем законам кинематографа. Ну, что такое, право, слово? Почти весь фильм - это ток-шоу на телевидении. Конечно, рамки телепередачи расширяются, мы узнаем людей - участников ток-шоу, между ними возникают свои взаимоотношения, даже любовь... Все так. Но сюжет, интрига возникает не сразу. Герои говорят умно, интересно. Однако много. В общем, как-то все неправильно. Не по-киношному.
Так. Спокойно. Мы знаем Владимира Хотиненко? Да, мы знаем Владимира Хотиненко. Нам известно, что он - мастер, что он умеет снимать кино? Да, нам известно, что он - мастер, что он умеет снимать кино. Почему же он снимает здесь столь необычно? Ответ один: потому что ему надо было сделать картину именно так - непривычно.
На мой скромный взгляд, "Наследники" - это не совсем даже кино. А может быть, даже совсем не кино. Это такой кинематографический крик: у художника накипело, и он высказался.
А когда человек кричит, корректировать его - мол, нельзя ли чуть потише; нельзя ли чуть пояснее - бессмысленно. Крик - это такая форма общения, которая возникает, когда все иные, интеллигентные, привычные формы не сработают. Когда хочется выйти на площадь и заорать - не для того даже, чтобы тебя услышали, а потому, что сил молчать больше нет.
Вот такую картину снял Владимир Хотиненко.
Ток-шоу, которое стало основой картины, - это разговор о Сергии Радонежском. И поначалу на зрителя сыпется невероятное количество очень интересной информации о нем. Тут только раскрывай уши и душу - и слушай. Если, конечно, не на стрелялки пришел смотреть.
Леонид Бичевин точно играет ведущего телевизионного ток-шоу: с одной стороны, ни на кого конкретно он не похож - тогда была бы пародия. С другой - очень узнаваем и типичен.
Но постепенно мы понимаем: это вовсе не про историю кино. Это кино-крик про то, почему мы так просто заменяем суть - формой? Почему нам так легко кричать, что мы наследники великой России, и так трудно задумываться над тем: а что, собственно говоря, мы наследуем? Тот же Сергий Радонежский - это для нас образ, миф, или живой человек, чьи идеи нам по-настоящему нужны сегодня?
Наследники - вообще странное слово: велик русский язык! С одной стороны, это те, кто идет по следам предыдущих поколений. Но ведь можно прочитать это слово и как определение тех, кто готов сам наследить так, что никаких прошлых следов уже и не останется в помине.
Хотиненко снял картину о памяти, которая не есть некое руководство к сегодняшней жизни; и даже не есть некий урок, который не плохо бы знать, дабы не повторять ошибок. Все гораздо жестче. Хотиненко создает фильм о памяти как о некоей, необязательной к исполнению клятве. Ею клянутся, ею присягают и тут же забывают о ней.
Это, безусловно, публицистическая картина. Это, без сомнения, крик о том беспамятстве, которое так тревожит знаменитого режиссера. О том, как удобный миф заменяет суть.
Но для меня лично - не навязываю - все равно самое интересное в любом кино - это люди. Судьбы. Не исторический, но человеческий выбор.
Который совершает тот же герой Бичевина, уже, казалось бы, готовый уйти с телевидения, но не умеющий сопротивляться новым возможностям, которые оно ему предлагает.
Ток-шоу не предполагает глубины: вот - люди, вот их позиция, вот их спор. Ты, зритель, следи, смотри и решай, чью позицию принять.
И потому так интересно наблюдать, как Хотиненко постепенно делает всю эту историю многомерной. Это, знаете, как зимой: дыхнешь на оконное стекло, потрешь, а за ним - картинка яркая, цветная. Так и тут. Участники ток-шоу, по воле авторов фильма, становятся живыми, настоящими.
Если бы Хотиненко просто крикнул о том, что мы не умеем (а часто не хотим) наследовать память об ушедших годах, - это тоже было бы важно. И серьезно. Однако это неумение-нежелание он показал на конкретных людях. Это не просто вопрос о том, что с нами, абстрактными, стало. Это исследование - что стало вот с этими людьми - героями картины.
В "Наследниках", как и в любой работе Хотиненко, плохо сыгранных ролей нет. Но для меня лично самой серьезной актерской удачей стала работа Агриппины Стекловой. Ее героиня возникает в фильме, как слегка "отмороженная", патологически глупая эстрадная звезда. А потом мы слышим, какой у нее, на самом деле, глубокий оперный голос. А потом мы понимаем, что вся ее "отмороженность" - не более чем маска, столь востребованная сегодняшним экраном. Что она, настоящая, с ее подлинными проблемами, телевидению просто не нужна.
"Наследники" - непростой фильм. Кричать, что он нужен всем, не буду. Он нужен людям думающим. И они эту картину увидеть должны.