Поделиться
Три года назад праздновали 130-летие Фешина, а теперь московская Галерея Вересова собрала у себя его графику и миниатюры из отечественных музеев. Уроженец Казани с первых эскизов и угольных набросков предстает на выставке как первейший реалист, во главу угла ставивший тщательную проработку темы.
Вот дипломная "Капустница", девушка, уходящая от торговых рядов с белыми кочанами в руках: сбор натурного материала и работа над эскизами заняли не один год. Гуашевых набросков к "Капустнице" много, и на каждом - фешинские водовороты цветовых пятен и деталей, поворотов головы, поз, выражений глаз... Один набросок, сценка на рынке, так и просто представляется полноценной работой - столько динамики, страсти в этой властной торговке, восседающей посреди людского моря!
Фешинских ню-штудий на выставке собралась целая стенка, тут рисунки из козьмодемьянского и самарского музеев - и снова поражаешься разнообразию вариантов, штриховой проработке каждого изгиба натурщиц. И всюду очевидно стремление охватить изображаемое целиком, в каждой мелочи.
То же касается и портретов. Отечественные музеи сохранили и передали Галерее Вересова наброски выразительных, крупно взятых женских лиц, пусть порой трудноразличимых и неважно сохранившихся (графика - вещь деликатная, изображения портятся от света, перемещений, выставляют их нечасто, и на выставке есть вещи, прежде не показывавшиеся зрителю), но все же живых, "телесных", "дышащих". Женский портрет", "Портрет неизвестной", знаменитая "Дама в черном" (из коллекции Чувашского музея) 1915-1917 годов: упругая, завершенная, плотная линия, непонятно как, но переданные - углем! - оттенки цвета, чувств и характера. Перед нами настоящие шедевры портрета эпохи модерна.
В работах Фешина мощными толчками пульсирует жизнь, его штрихи и мазки кистью кажутся стихийными, идущими от невозможности унять эмоции (притом что это, прежде всего, скрупулезная проработка материала). Модерн, искусство побеждающей жизни, нашло в казанском мастере вдохновенного интерпретатора. Даже в миниатюре - а галерея, конечно, не могла пройти мимо темперной серии, предназначенной для крышек табакерок и пудрениц (заказ голодного 1920-го), художник на нескольких квадратных сантиметрах дерева варьирует композиции и ракурсы, демонстрируя полнейшую свободу палитры. И вписывает в маленький кружок крышечки нежные женские и детские головки, портреты жены и дочки.
Николай Фешин уехал в Америку от невостребованности и голода и в последние годы много преподавал, писал под заказ, усвоив, отчасти, стандарты Голливуда и глянцевые образы рекламы. В экспозиции Галереи Вересова поздних работ немного: и портрет мужчины с Бали, и хрупкий образ девочки из частной коллекции уже абсолютно, безукоризненно точны в деталях и композиции.
В единственной на выставке обнаженной модели того периода Фешин думает не о буквально-точном воспроизведении увиденного, а о буквально-художественном. Покажи этот монументальный торс какому-нибудь мастеру Высокого Возрождения - обзавидуется наверняка.