Поделиться
Суть его новаторства в данном ленкомовском случае заключалась в следующем. Представьте, что "Бориса Годунова" вам взялся бы пересказать не слишком прилежный второклассник в стилистике фейсбука, комментируя события со своего уровня развития (например: Самозванец сидит на берегу реки и смотрит на воду. В воде плавают польские рыбы), и допуская орфографические ошибки в ключевых фамилиях. Итак, картины спектакля первые, с либретто на телеэкранах на сцене: "Это монастырь. Здесь живет Царица. К ней пришел Гадунов. (именно через "а"). Давайте посмотрим, зачем".
Смешно? Временами. Но не пушкинскими.
Другой прием (у Константина Богомолова их много - фантазия богатая). Из истории Бориса Годунова сделать рейтинговый информационный повод и расчленить изложение событий на интервью в телестудии, прямые включения с места военных действий, речовки бойких репортеров, кадры хроники, политические дебаты, публичные игры в демократию с оппозиционными эмигрантами, в общем, бегом куда подальше от смысла, главное - быстро, скороговоркой, валяя даже не слова - отдельные буквы во рту, с мерзкими дикторскими интонациями максимально приблизить театральное действие к истеричной атмосфере телешоу.
Актуально? Не то слово.
По законам этого жанра из Бориса Годунова, Марины Мнишек и Григория Отрепьева надо было делать откровенных ньюсмейкеров. Но на спектакль в "Ленком" стоит идти затем, чтобы успокоиться: выдающиеся, блестящие актерские работы Александра Збруева, Марии Мироновой и Игоря Миркурбанова никакими даже самыми радикальными режиссерскими экспериментами не испортишь. Да, Годунова, кажется, просто силой заставили при первом появлении на публике выходить с жвачкой во рту и участвовать в диалоге, на который запрет об использовании ненормативной лексики не распространяется: "Привет, сестра. (Это Годунов Царице - вдове прежнего царя Федора) - Привет, брат. - Как ты? - Нормально. - Ты дашь мне благословение на царство? - Не дам. - Почему? - Ты не понимаешь? - Нет. - Ну и иди отсюда. - С..а. - Скотина. Ты убил царя Федора! - Ты дура, я никого не убивал!". И так далее.
Да, Игорь Миркурбанов поначалу играет не столько Григория Отрепьева, сколько гремучую смесь Остапа Бендера с господином Челобановым, которого редко кто видел с экранов телевизоров в адекватном состоянии, но чей взор во время пения производил почему-то магическое воздействие на разновозрастную публику. Его Самозванец в каком-то наркотическом дурмане цедит слова сквозь зубы. Выигрывает поначалу за счет скульптурной пластики лица и туманности взгляда. "Ты был в Рио-де-Жанейро? - допытывается он у Пимена. - Не, я в Костроме был", - ответствует Пимен, который на самом деле - обкуренный мастер тату-салона, старательно выводящий на теле клиента еще одно последнее сказанье... Но потом в сцене объяснения с Мариной Мнишек Игорь Миркурбанов с Марией Мироновой показывают такой высочайший класс актерского мастерства, что остается только догадываться, каким бы великим мог бы получиться спектакль, если бы только Богомолов вдруг рискнул очистить свой постановочный труд от новомодного эпатажа и не постесняться вспомнить, зачем люди все-таки иногда выключают телевизор и идут в театр. С актерами ведь он умеет работать великолепно - его бы способности, да в мирных целях...
Но, увы, "достиг я высшей власти" Годунову приходится произносить как тост под водку в пластиковых стаканчиках, а Марине Мнишек в какой-то момент выслушивать признание Самозванца как полупьяное пение под караоке "Я люблю тебя, Марина". Навязчивое ощущение, что все массово заигрались в поддавки с тем зрителем, который вместо спектакля хотел бы попасть на некое подобие попсового концерта - нате, смотрите. Для передачи всего трагизма фигуры Царевича, сына Годунова (красивая, бессловесная работа молодой актрисы Марии Фоминой), не нашлось ничего другого, как дважды дать фонограмму шлягера Глюкозы "Танцуй, Россия, и плачь Европа, а у меня самая, самая, самая красивая ...опа". К чему все это? А к тому, что больше всего режиссер боится показаться скучным и считает, что в борьбе за внимание зрителя любые средства хороши - эпатаж, скандал, провокация. Кажется, его даже не смущают обвинения в безвкусии - главное, чтобы в зале не осталось ни одного равнодушного, невозмущенного человека.
Нельзя сказать, что это безнадежно. С юмором там все в порядке. С харизмой - в переизбытке. Со вкусом - беда. А с Пушкиным - вообще катастрофа.
В конце на экране на сцене плывут строки: "У Годунова резко повышается артериальное давление. Он понимает, что умирает".
А дальше следует финальный, достойный Оскара монолог Александра Збруева, за который прощаешь все хулиганские выходки Богомолова и покидаешь спектакль с непреодолимым желанием сохранить навеки в памяти Годунова Збруева, стерев все лишнее из Годунова Богомолова.
Одним из следующих в его творчестве после всех скандалов должен стать, ни много ни мало, "Гамлет" в МХТ им. Чехова.
Наши соболезнования Шекспиру.
Факт
Текущий 88-й сезон в "Ленкоме" впервые открылся без личного присутствия худрука. Марк Захаров получил серьезную травму. Во вторник он должен был отправиться на лечение в Германию. Дирекция театра выразила надежду, что отсутствие Марка Анатольевича в театре не окажется продолжительным - уже запланированы репетиции нового спектакля Захарова "Вальпургиева ночь" по произведениям Венедикта Ерофеева.