Поделиться
Нежный, с легкой косинкой взгляд юной Самойловой встречает на фестивальных постерах по всему городу. Если Самойлова напоминает о славном прошлом кино оттепельной поры, то образ Жерара Депардье обещает, видимо, его светлое будущее. Фильм "Виктор", где он сыграл заглавную роль, открывал новый конкурс "Игровое кино. Копродукция" (не участвуя в нем). А на аллее звезд напротив кинотеатра "Выборг Палас" сразу вслед за звездой с рельефом имени Самойловой должен появиться отпечаток левой руки Депардье. "Левая - от сердца", - кричали из зрительного зала "Выборг Паласа", на сцене которого легендарный француз решал, какую ладонь впечатывать в бетон. Актер, протягивая левую руку, прокомментировал: "Бог мне дал любить Россию, поэтому пусть будет рука Бога". В общем, перефразировал знаменитую фразу Диего Марадоны.
Впрочем, о светлом будущем российского кино и копродукции, в частности, лучше не судить по фильму "Виктор" (режиссер Филипп Мартинез). Понятно, что Жерар Депардье, как Юпитер, может позволить себе многое. Даже сыграть, мягко говоря, не в блестящем коммерческом опусе интернационального назначения. Кассовый сбор этой франко-российской копродукции должны обеспечить Депардье и Элизабет Хёрли в роли боевой подруги. Они встречаются после возвращения героя из французской тюрьмы в Москве, а именно, в "Метрополе" под проникновенное пение "Очей черных…", а в эпилоге со слезами на глазах смотрят, как спасенный внук героя семи лет зажигательно танцует лезгинку на сцене в Грозном. В промежутках между этим двумя трогательными сценами будет много погонь, ужинов в дорогих ресторанах, и видов Кремля с Москвы-реки и Грозного-сити с вертолета… За Виктором-Депардье охотится московская полиция, требуя вернуть неосторожно украденную картину из Московского музея современного искусства. Признаюсь, тут первый раз мне стало очень интересно, но картину предусмотрительно не показали, и даже автора не назвали… Сам герой в компании с Сулейманом (заботливым учителем танцев, а по совместительству отличным стрелком и надежным другом французского гангстера) в свою очередь охотится за убийцами сына. Наконец, и московские "нехорошие" ребята, когда им уж совсем прямым текстом объяснили, что дело швах, начинают тоже шевелиться. Финал (не фильма, но гангстерской саги) прекрасен: Виктор в поле колосящейся ржи идет с двустволкой за главным злодеем (во всем черном, разумеется) и расстреливает его на полевой тропинке. Словно этакий Микула Селянович, даром, что француз, расправляется с городским выскочкой, пусть и с Урала.
Судя по тому, что режиссер Филипп Мартинез, больше десяти лет набиравшийся опыта в Голливуде, на пресс-конференции вспомнил вдруг фильм "Однажды в Америке…", лавры Сержио Леоне тревожили его воображение. О фильмах Алексея Балабанова он, кажется, не подозревал. Большой пробел для человека, отважно приступающего к русской теме. В отличие от Мартинеза Жерар Депардье на пресс-конференции апеллировал больше к Александру Дюма и "Графу Монте Кристо" и доказывал, что речь идет лишь о жанровом кино, но никак не о специфике России. "Имидж страны от этого не страдает", - заметил актер. И тут он абсолютно прав. Случались вещи и более опасные для имиджа, чем клюква на киноэкране.
Надо сказать, с фильмами открытия, что копродукции, что основного конкурса "Осенние премьеры", Выборгу в этом году не очень повезло. "Виктор" от Филиппа Мартинеза открывал окно не в Европу, не в Россию, а скорее уж в интернациональную кинопродукцию класса В. Что касается фильма "Пацаны" Рената Давлетьярова, с которого начался фестиваль, то он по идее должен распахнуть дверь одновременно в советские 70-е и в отрочество тех, кому от сорока до пятидесяти пяти. В основе - сценарий Юрия Короткова, по которому однажды уже был сделан фильм - на излете 1990-х Дмитрий Месхиев снял фильм "Американка". Права на сценарий уже тогда были куплены Ренатом Давлетьяровым, и вот пятнадцать лет спустя он решил снять новую версию той же истории. На вопрос "РГ", были ли особые причины вернуться к этому сюжету именно теперь, режиссер ответил, что причина одна - сценарий, который ему очень нравится. И, конечно, его коммерческий потенциал.
В отличие от ситуации ремейка, когда новый фильм эксплуатирует любовь зрителей к старому фильму, здесь режиссер сделал все, чтобы дистанцироваться от предыдущей постановки. Даже название сменил: вместо "Американки" теперь "Пацаны". И если искать звездные ориентиры, то это, конечно, не давний фильм Динары Асановой, а тогда уж "Амаркорд" Феллини с его чувственностью, гротеском, грубоватым плотским юмором. Давлетьяров явно пытался добиться того же микста - смешения подростковой чувственности и мальчишеской неопытности, низкой прозы и полудетской влюбленности, встречи со смертью и брутальным мужским миром. И не сказать, что это вовсе не удалось.
Другое дело, что почему-то у нас, как в старом анекдоте: что бы ни собирали, выходит автомат Калашникова. Каким образом из "ста пудов любви", точнее, ста пудов подростковых разговоров о сексе вышел фильм-сказка на тему "Back in the USSR", отдельный вопрос. Дело даже не в том, что всадники из "Неуловимых мстителей", сойдя с экранов стареньких ТВ, приходят на подмогу в драке с поселковыми. И не в том, что выступления провинциальных рок-гитаристов с лампами на штанинах брюк смешиваются со сладкими песенками, например, про то, как однажды-однажды девчонку невесту король издалека привез в королевство, а та, конечно, сбежала к пастушку, как настоящая хиппи. Сценарист Юрий Коротков написал когда-то сказку о юности, обрамленную условным хэппи-эндом и выстроенную как лирическое воспоминание. В этой сказке все свои: от алкаша Митьки до милицейского старшины, живущего тут же во дворе, играющего с мужиками в домино и пьющего пиво; от "железнодорожных", с которыми можно объединиться против "поселковых", до смешной учительницы, строящей класс на демонстрацию… Главный сюжет связан тем, что в этот уютный космос врывается смерть. Настоящая. И это подлинная основа сценария.
В фильме "Пацаны" акценты невольно смещаются. Перед нами прежде всего история о взрослении подростка. А вместо аранжировки - "комиссары в пыльных шлемах", портрет Дзержинского, от которого крестом ограждается испуганная старушка, и памятник Ленину, указывающий в направлении большой драки. Словом, смесь оттепельных 60-х с трогательным соцартом 1970-х в качестве украшения. Так сказать, лайт-версия прошлого для массового употребления. Ретро, знаете ли, в моде. Ничего личного, просто ребрендинг - истории и сценария.