Поделиться
Картина снята по пьесе Елены Греминой об одном дне из жизни 25-летнего Антона Чехова (его играет Егор Корешков), том самом дне на даче в деревне Бабкино, когда необъяснимо сорвалась его женитьба на Дуне Эфрос (Яна Иртеньева). Дальше, как говорит Михаил Угаров, были просто холодные похождения, которые закончились в результате Книппер-Чеховой: "Она стала для Чехова успокоением. Более от рассудка, чем от сердца". Никто еще не знает, что Чехов великий писатель. Он и сам еще не знает. Великим он станет потом. А что все-таки случилось в тот самый день?.. Михаил Угаров вырос в актерской семье в Архангельске, с детства обожал театр, а вырос и избрал роль ниспровергателя традиционного театра. Почему? И почему сейчас заинтересовался Чеховым? Двукратный лауреат "Золотой маски" рассказал об этом "Российской газете".
Михаил Юрьевич, устарел ли, по-вашему, Станиславский?
Михаил Угаров: Совсем не устарел, наоборот, делается все более актуальным. Его сила была в том, что он ввел среди режиссеров и актеров понятие этики в отношении к материалу роли. Понимание сверхзадачи: зачем я выхожу на сцену, себя показать или сказать о чем-то важном? Если себя показать, ты можешь кривляться, принимать разные позы и надевать красивые платья, но тебе будут говорить: "Ты - вешалка". А если ты серьезная актриса, значит, ты будешь нести смысл. Станиславский актуализировал это понятие, потому что до него в театре было много лицедеев, которые занимались на сцене бесконечной самопрезентацией - "вот я такой красивый в этом костюме, а вот в другом". Все серьезные театры до сих пор идут по системе Станиславского, в общей идее он абсолютно актуален, а в частностях, возможно, и обновились некоторые понятия.
А как сегодня соотносится с системой Станиславского такое ответвление, как Михаил Чехов?
Михаил Угаров: Оно почти неразличимо для неспециалистов, а сам Михаил Чехов говорил, что у него "то же самое, только проще, понятнее и доступнее".
Как относитесь к чеховскому Треплеву из "Чайки"? Может, это была "новая драма", документальный театр, он же Театр.doc, конца XIX века?
Михаил Угаров: Нет, это совсем не Театр.doc, вспомните монолог, который он дал Нине - "Люди, львы, орлы и куропатки", это предел бездарности, я бы ухохотался в этом театре. "Серой запахло" - они себя так и вели, и они были правы, потому что Треплев - мальчишка, который только начинает. Наверное, он талантлив, но талант не просто так дается человеку, его нужно еще вытащить из себя, понять свой голос, свои сильные и слабые стороны. А вообще история с Треплевым это то, про что я снимаю кино "Братья Ч". Молодой Чехов 25 лет - вот он, непроявленный Треплев, другое дело, что Антоша Чехонте не писал - "Люди, львы, орлы и куропатки", конечно, в этом есть бешеная ирония. "Одна мировая душа" - это детский сад какой-то, театр символики, канувший в прошлое. Возможно, когда-нибудь он и возродится в новой форме.
Почему "новодрамовцам" так хочется запечатлеть на пленке свои театральные работы? Вырыпаев, Сигарев... Вот и ваши "Братья Ч" были вначале спектаклем в Театре имени Станиславского в постановке Галибина.
Михаил Угаров: Что касается меня, я получил предложение снять фильм "Братья Ч" по пьесе Елены Греминой, а в том, что театральные режиссеры идут в кино, нет ничего удивительного, по природе они сильнее кинорежиссеров, потому что у нас за плечами 2000 лет. Вспомним, что Эйзенштейн, театральный режиссер, пришел к киношникам и подарил им систему монтажа, стройную теорию, которой они до сих пор пользуются. Так что, считаю, театральный режиссер может снять хороший фильм, а вот хорошего спектакля я еще не видел ни у одного кинорежиссера.
Можно узнать, какая болевая точка заставила вас снимать "Братьев Ч"?
Михаил Угаров: Мне было интересно освоить новую профессию, а, главное, задевала эта история. Я вспоминал себя в 25 лет, когда ты пишешь, но не понимаешь, хорошо или плохо, графоман ты или писатель. Друзья, одни одобряют, а другие окатывают холодной водой, так что в истории Антоши Чехонте для меня есть момент автобиографизма.
У актеров свои точки подключения, но главное - всем очень нравился материал. Я же вижу, что то, в чем их занимают в фильмах и сериалах, а все они активно снимаются, их не вдохновляет, а к истории братьев Чеховых все отнеслись всерьез. И, на мой взгляд, точно схватили чеховскую тональность картины, характеры героев. Особенно Егор Корешков - Антон Чехов. У него была огромная нагрузка с текстом, но он всегда был готов к съемкам, все знал наизусть, никогда не путался.
По жанру наш фильм семейная драма, никак не байопик, просто происходит она в семье Чехова.
Вам хотелось опротестовать в своем фильме то, как было принято изображать Чехова?
Михаил Угаров: Конечно. Вымышленного Чехова в образе мягкого интеллигента с бородкой и в пенсне боготворила советская интеллигенция. Но это не совсем Чехов. Настоящего Чехова узнаешь по его письмам, поражающим жесткостью иногда на грани фола. Писатель обладал трезвым взглядом на жизнь и весьма иронично смотрел на женщин. То есть это был далеко не "милый, чудесный" человек, просто он умел конфликтовать мягко. В своем творчестве он был документален, в его пьесы вошли многие события именно из этого периода жизни, о котором снималось кино.
Он все брал из жизни - своей собственной, а также окружавших его людей, описывал женщин, с которыми у него были отношения, забирал у них целые фразы. Словно при нем всегда был магнитофон. И женщины на Чехова немало обижались, узнавая себя в его произведениях, они боялись, что их тайны откроются публике. Как писатель он, конечно, был прав, а как человек весьма неудобен в общении.
Что было самым сложным на съемках?
Михаил Угаров: То, что связано с технологией кино - камера, свет, монтируется - не монтируется, доснять-переснять и т. д. Но с оператором Алишером Хамидходжаевым мы понимали друг друга без слов. Помогала, конечно, природа толстовских мест, хотя для съемок сгодилось бы любое Подмосковье, просто в течение нескольких лет мы проводили здесь лабораторию драматургов и режиссеров. Я знал, что здесь полное безлюдье, мешать нам никто не будет. Но из мемориальных построек в усадьбе одна лишь церковь, остальное новоделы, дом сожгли в 18-м году. Для съемок мы построили беседку и купальню на реке, расширили мостки, чтобы на них могла расположиться съемочная группа.
Театр.doc недавно отметил 10-летие. Скажите, вы и дальше продолжите работу в лабораторных условиях, выйти на широкую дорогу мейнстрима желания нет?
Михаил Угаров: А зачем? На большой дороге полно театров. Лаборатория - данность Театра.doc, иначе он перестанет существовать, зачем же нам повторять кого-то? Мне даже трудно расставить вехи, по которым 10 лет шел наш театр, д орога-то неизвестна, это интуитивный путь проб и ошибок, лабораторные работы. У нас были спектакли, которые репетировались, а потом исчезали - не получилось, и ни у кого не было по этому поводу огорчения. Были моменты, когда мы превращались в политический театр. И будем еще превращаться, потому что театр - это общественная инстанция... А вы заметили, что театральная публика стремительно стареет? В театры ходят люди за 40, женщина с подругой - вот модель, мужчины не любят ходить в театр. Они другим себя развлекают, один Интернет чего стоит, можно вообще из дома не выходить. Ну и много увеселений более серьезных, чем театр. Мне нравится, что у нас абсолютно другая аудитория - от 16-летних продвинутых подростков до молодых интеллектуалов. Наши зрители понимают, в чем интерес Театра.doc, где на сцене ни красоты, ни волшебства. У нас надо работать мозгами, и это ли не достойное признание?!