Поделиться
Петр Болотников бегал 10 тысяч метров. И на этой убийственной дистанции установил мировой рекорд и взял первое место на Олимпийских играх 1960 года в Риме.
С таким результатом, который показал тогда Петр Григорьевич, наши стайеры побеждают и сегодня на чемпионатах страны. Он был и победителем первенства Европы, и, сколько раз, чемпионом СССР.
Он вообще гордился своей страной. И всегда, на любых торжествах к лацкану пиджака был прикреплен орден Ленина.
Сколько в этом человеке было всего самого разного, но неизменно хорошего. Не шла тренировка у Пети, и он закутывался в жару в теплый тренировочный костюм и к ужасу тренеров накручивал свои бесконечные круги по пустому стадиону.
Тренировал молодых, и до конца дней сокрушался: хорошие ребята, но только чтобы выиграть "десятку" надо выложиться до конца, да так, чтобы после финиша еле доковылять до раздевалки, а вы... Понимаете, за чей флаг бегаете? Или нет? Тут сражаться надо, терпеть, умереть, а выдержать. Бегать-то все умеют. В терпении, в вере была его главная сила.
Не было лучшего собеседника у нас, журналистов. Дружелюбие - необыкновенное, он готов был рассказывать о стайерском беге с только ему, профессионалу, известными подробностями.
В компании Петр был центром притяжения, душой. Лились бесконечные анекдоты, он поднимал тост за тостом, вечно оставаясь в полном порядке. Его здоровье было предметом зависти для многих.
Жизнь после спорта, даже для великих, неизменно трудна. Он тренировал своих спартаковских бегунов. Потом трудился в Алжире, откуда "привез" вполне приличный французский и любил поболтать на нем со мною. Наступили тяжелые 1990-е, и Петр Григорьевич пошел в большую молодежную газету, куда мы его пригласили на должность спортивного организатора.
Наш общий друг Геннадий Швец, ныне, как и Петя, покойный убеждал меня, что из больших спортсменов - плохие работники. Но Болотников опроверг опасения, и мы вкалывали душа в душу.
Он мог поехать, договориться, и делал все быстро - не в стайерском, а в спринтерском темпе. Горевал только по поводу того, что не оставил спортивных наследников, и поражения наших ребят на пятерке и десятке переживал тяжело.
Всегда мне с ним было легко. Разница в возрасте - 20 лет, но на "ты" мы перешли как-то естественно. Да и с другими он сходился запросто: никакого вздернутого носа. Попросишь куда-то приехать, дать старт состязанию, поговорить с молодыми ребятами, и Петя тотчас соглашался. Единственной причиной для отказа могла стать поездка в родную Мордовию, где в честь Петра Болотникова проводились состязания.
Долго болел Петя. Его лечили, за ним дружно ухаживали всей семьей. Петру становилось все хуже. Но общение с ним и в последние годы заставляло думать о героизме. Не его, а он успокаивал: мы еще поборемся, повоюем, кончай переживать, слышал последний анекдот? Жизнь уходила из него медленно, потому что стайер цеплялся за нее всеми силами.
Иногда казалось, что их у Петра Григорьевича оставалось еще много. Но в пятницу силы иссякли. Болотников скончался на 84-м году жизни. Прощай, друг. Многие помянут тебя прощальной рюмкой.