Поделиться
Жена
Откинув со лба шевелюру,
Он хмуро сидит у окна.
В зеленую рюмку микстуру
Ему наливает жена.
Как робко, как пристально-нежно
Болезненный светится взгляд,
Как эти кудряшки потешно
На тощей головке висят!
С утра он все пишет да пишет,
В неведомый труд погружен.
Она еле ходит, чуть дышит,
Лишь только бы здравствовал он.
А скрипнет под ней половица,
Он брови взметнет- и тотчас
Готова она провалиться
От взгляда пронзительных глаз.
Так кто же ты, гений вселенной?
Подумай: ни Гете, ни Дант
Не знали любви столь смиренной,
Столь трепетной веры в талант.
О чем ты скребешь на бумаге?
Зачем ты так вечно сердит?
Что ищешь, копаясь во мраке
Своих неудач и обид?
Но коль ты хлопочешь на деле
О благе, о счастье людей,
Как мог ты не видеть доселе
Сокровища жизни своей?
Николай Заболоцкий, 1948 г.
У многих русских литераторов были замечательные жены - самоотверженные, понимающие без слов, терпеливые хранительницы очага, детей и рукописей. Но стихотворений с названием "Жена" немного в русской поэзии.
Недавно замечательный дальневосточный издатель Александр Колесов подарил мне свежий номер альманаха "Рубеж". В нем опубликованы лагерные письма Заболоцкого - многие из них впервые. Письма хранились в архиве сына поэта, а подготовил их к публикации новосибирский литературовед Игорь Лощилов.
После этих писем стихотворение "Жена" видится в особенном свете. В щемящем свете бессонной лампы в окне. Стихи были написаны в 1948 году, вскоре после возвращения поэта из заключения и ссылки.
Заболоцкий был арестован весной 1938 года. 2 сентября его отправили этапом в лагерь на Дальний Восток. Николай Алексеевич работал на лесоповале, на строительстве железной дороги, на добыче озерной соды, чертежником в лагерном проектном бюро.
После ареста поэта его жене Екатерине Васильевне пришлось вместе c детьми покинуть Ленинград и уехать в Кировскую область, в Уржум, где прошло детство Заболоцкого.
Из писем Николая Заболоцкого семье*
5 октября 1938 года.
Родная моя Катенька, милый мой сынок Никитушка, ангел мой Наташечка, здравствуйте, родные мои! Я жив и здоров, и душа моя всегда с вами. Я получил пять лет лагерей. Срок исчисляется со дня ареста. Не горюй и не плачь, родная Катя. Трудно тебе будет, но нужно сохранить и себя, и детей...
4 июля 1939 г.
Родная моя Катенька, милые мои дети!
...Как бы хотел я быть около тебя, помочь тебе, утешить тебя. Вспоминаю, как раньше болели дети, как мы вместе ухаживали за ними. Теперь все легло на твои плечи... Моя душа всегда с вами, и только для вас я и храню мою жизнь.
23 марта 1941 г.
Моя милая Катя!
По временам очень устаю, и настроение портится. И в такие минуты я вас вспоминаю, как тяжело тебе одной с детьми, как ты устаешь безмерно, как ложишься поздно одна, когда дети спят, и некому приласкать и утешить тебя. И тогда я мысленно всегда с тобой и целую твои усталые руки...
Николай Заболоцкий увиделся с семьей лишь через три с лишним года, 17 ноября 1944 года. Поэта формально освободили, но оставили при лагерном проектном бюро чертежником. Екатерина Васильевна приехала к нему с дочкой и сыном. Они встретились в станционном домике. Не в силах произнести что-либо, поэт опустился перед женой и детьми на колени.
В 1946 году Заболоцкому разрешили поселиться под Москвой. Жили первое время у знакомых. Николай Алексеевич часто болел. После тяжелого инфаркта Заболоцких навестил друг юности - драматург Евгений Шварц. В его воспоминаниях есть такие строки: "Николай Алексеевич решил встать к обеду. И произошло нечто, тронувшее меня. Екатерина Васильевна вдруг одним движением опустилась к ногам мужа. Опустилась на колени и обула его. И с какой легкостью, мягкостью и женственностью движения..."
...На днях я получил бандероль из того края, где прошло детство и отрочество Заболоцкого. Свой новый сборник стихов мне прислала вятская поэтесса Елена Наумова. Книга раскрылась вот на этом стихотворении:
Мир наш с тобой независим
Ни от каких передряг.
Тонкая ниточка писем
Тянется через гулаг...
Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru