Поделиться
Приехав в Китай в 1953 году корреспондентом "Правды", я, разумеется, писал прежде всего о новостройках первой китайской пятилетки, которые возводились с помощью советских специалистов. Но на втором году своей работы в КНР все же выкроил время, чтобы посетить родину "пятого великого изобретения Поднебесной" - захолустный городок Цзиндэ.
Тогда, в 1954 году, меня прежде всего интересовал вопрос: выживут ли народные художественные промыслы в эпоху социалистической индустриализации? Ведь я знал об их отнюдь не безоблачной судьбе в Советском Союзе. Однако меня уже тогда порадовало внимательное отношение китайских властей к приумножению всемирной славы китайского фарфора.
Теперь статистика свидетельствует: производство и экспорт фарфоровой промышленности КНР каждый год увеличиваются на 10%. Гончары Поднебесной ежегодно обжигают 27 млрд керамических изделий общей стоимостью 60 млрд долларов.
Улочки Цзиндэ поразили меня знакомым запахом, рождающим воспоминания о только что вытопленной русской печи. Это дым сосновых дров смешивался с запахом обожженной глины. Городок теснился на берегу реки, на фоне голубоватых гор. Весь берег был густо облеплен джонками с каолином - белой глиной для изготовления фарфора. Грузчики на бамбуковых коромыслах уносили эти белые кирпичики наверх, к гончарням и печам. А другие катили навстречу им тачки с укутанными в рисовую солому связками готовой посуды. Сам городок был похож на пчелиные соты. Он состоял из замкнутых двориков-ячеек. Каждый такой дворик действительно представлял собой первичную ячейку фарфорового производства.
Все гончарни были похожи друг на друга: прямоугольник крытых черепицей навесов окаймлял внутренний дворик. Посреди него рядами стояли кадки, в которых отмучивался каолин. Человек в фартуке осторожно переливал плоским ковшом почти прозрачную, чуть забеленную воду из одной кадки в другую. Через несколько часов верхний, самый светлый слой ее вычерпывали в третью. Таким многократным отмучиванием достигается тончайшая структура сырья.
Под навесами работали гончары. Каждый сидел перед большим деревянным кругом, широко расставив ноги и опустив руки между колен. Он то раскручивал палкой тяжелый маховик гончарного круга, то склонялся к куску фарфоровой массы, умелыми нажимами пальцев превращая ее в блюдо или вазу. От гончаров черепки, как тут именуют глиняные заготовки, поступали к точильщикам. Вооруженные лишь примитивными резцами, они доводили изделие из хрупкой полусухой глины до толщины яичной скорлупы.
Обточенные черепки окунали в похожую на молоко глазурь и отправляли сушить. К полудню темно-серые крыши городка Цзиндэ становились белыми.
За обточкой следовал обжиг - таинственный процесс, при котором глина обретала свойства драгоценного нефрита. На искусство горновых мастеров в Цзиндэ издавна смотрят как на колдовство. Проявляется это уже с загрузки печи, с умения удачно "проложить дорогу ветру и огню". Ведь нужно учесть особенности каждого вида фарфора, качество дров, погоду и даже - направление ветра. Впрочем, помимо знаний и опыта порой играет роль и интуиция, а порой - просто везение. Недаром среди обжигальщиков ходит пословица: "Загрузить печь - все равно что выткать цветок. А вот удачно обжечь - все равно что ограбить дом!"
Одним из самых древних и наиболее уважаемых видов художественной росписи фарфора считается "цинхуа" (буквально - "голубой узор"). Он наносится одним лишь цветом: причем еще до того, как черепок покрыт глазурью и обожжен. Аналогами такой подглазурной росписи являются наша "гжель", чешский "цибулак", германский "мэйсен".
Кисть мастера "цинхуа" должна двигаться со строго определенной скоростью. Дело в том, что необожженный фарфор очень активно впитывает влагу. Нанося узор, художник видит только равномерный зеленоватый тон. Но там, где он помедлил лишнюю секунду, после обжига появится не светло-голубое, а темно-синее пятно.
Однако это же коварное свойство черепка открывает перед виртуозным мастером и новые возможности. Ускоряя или замедляя движение кисти, он может создать узор с целой гаммой полутонов. Китайцы давно поняли, что овладеть искусством "цинхуа" легче всего талантливому каллиграфу.
Нельзя не поражаться совершенству формы, которого добиваются мастера Цзиндэ при обработке необожженного черепка. Перед тем как поставить в печь, его качество проверяют каплей воды. Если, сбежав по внутренней стенке вазы, вода проступает снаружи ровной темной полоской - обточка сделана безукоризненно.
"Цинхуа", пожалуй, самый популярный, но отнюдь не единственный жанр художественной керамики в Поднебесной. Другое важное направление именуется "фэнцай", то есть многожанровая роспись. В этом случае над каждым изделием трудится несколько художников, строго соблюдая традиционное разделение труда. Сначала за дело берутся декораторы, которые частично покрывают изделие орнаментами, присущими данной эпохе или будущему предназначению изделия. При этом они специально оставляют на поверхности "окна", над заполнением которых трудятся уже не орнаменталисты, а живописцы различных жанров.
К примеру, жанр "шаньшуй" ("горы и воды") может намекать на регион, с которым связана деятельность будущего владельца. Жанр "хуаняо" ("цветы и птицы") позволяет судить о предназначении изделия. Пионы и пара уточек намекают, что это подарок для молодоженов. Расцветающая под инеем хризантема дает пример тем, у кого поседели виски...
Что же изменилось в Цзиндэ за последние годы? Перемены затронули лишь продукцию массового спроса, то есть выпуск фарфоровой посуды для повседневного быта. Здесь налицо механизация труда путем замены гончарного круга на штамповочную машину, а ручной росписи на разновидность "переводных картинок".
Между тем
По данным официальной статистики, фарфоровая промышленность КНР ежегодно производит по 27 миллиардов керамических изделий (то есть по 20 штук на каждого жителя Поднебесной). Однако художественная керамика составляет лишь пятую часть валового производства (то есть 6 миллиардов единиц). Здесь по-прежнему доминирует ручной труд.