Поделиться
- Видите, рядом с Данелией бутылка, в руке сигарета дымит? - автор снимка обращает наше внимание на детали изображения. - На самом деле сигарету ему раскуривал я, к бутылке Гия даже и не притрагивался. А выражение лица, согласитесь, - будто он выпил и покурил.
Но таких постановочных фото на выставке единицы. Классики нынешней русской культуры на снимках Роста все в себе, спокойно делают свои дела, мало обращая внимания на объектив. Отар Иоселиани с одинаковым артистизмом пьет чачу, дирижирует мизансценой из своего фильма и показывает актеру, как мести двор. Илья Кабаков в серии снимков бредет по нашему русскому Монмартру, Чистым прудам, останавливается у исторических колоннад, что-то говорит, иногда невзначай поворачиваясь в вашу сторону. Андрей Битов в до тошноты узнаваемом антураже советской кухни 70-х что-то сбивчиво доказывает коллеге, а через несколько метров выставочного пространства на трех, пяти, десяти кадрах с безнадежной меланхолией вглядывается в питерскую серость.
Рост - журналист, и его съемка человека, по сути, - репортаж, схваченный момент. В изображениях классиков, сделанных не просто в разное время, но в разные времена и эпохи, никакой комплиментарности нет - откуда ей взяться в репортажной съемке, когда палец сам нажимает на спуск в единственно возможный момент? Другое дело, что герои фоторабот - это его друзья и своему испытанному товарищу классики газетной фотографии, классики кино и живописи всецело доверяют. Потому и - тут, кстати, замечательное достоинство выставки - предстают перед нами такими, какие они есть: смешными (интересно, что скажет Юрий Норштейн, увидев свой шутовской портрет с босыми ногами на зимнем снегу?), разгульными, демонстративными, но чаще отчего-то печальными, замкнутыми в себе (в той же фигуре замершей у окна художницы Натальи Нестеровой трудно не увидеть какой-то внутренней брошенности). Впрочем, сам Юрий Михайлович с такой точкой зрения не соглашается:
- Понимаете, это просто жизнь, в которой все присутствует - и радость, и счастье, и одиночество. Другое дело, что человек бывает часто грустен, особенно если это человек умный и думающий.
На газетной полосе редко когда можно проиллюстрировать один текст несколькими фото.
Здесь, на выставке, Росту, большому мастеру "схваченных моментов", не было нужды отбирать тот единственный, который бы точно отражал образ человека, о котором идет речь. В сводчатых залах "Дома Нащокина" на каждого героя нашего времени нашлось место целой галерее - и так появилась возможность, отойдя на расстояние, рассмотреть этих людей во всей их сложности, красоте, характерности. Помогают зрителю в этом короткие тексты самого автора, такие же лаконичные и выразительные, как и его портреты. Прочтя их, начинаешь сам смотреть на классиков глазами их друга:
..."Дверь открыл худой высокий человек, большелобый, горбоносый, полубритый, с глазами умными и внимательными. Без предисловия он (Отар Иоселиани. - Ред.) обнял меня и сказал: "Здравствуй! Ну, как у тебя дела?" Возникло ощущение, что мы давно знаем друг друга и расстались недавно".