Поделиться
По канонам политической борьбы в США прямые личные нападки на соперника считаются контрпродуктивными. Избирателям они не нравятся, действует правило из детских песочниц: "Кто первый обзывается, тот сам так называется". Естественно, особенно неприятно бывает, когда задирается более сильный. Вероятно, в частности, и поэтому Обама в первом раунде дебатов две недели назад вел себя чрезвычайно пассивно и в итоге безоговорочно проиграл.
Теперь, как все понимали, деваться ему было уже просто некуда. И это понимание, по сути, развязывало ему руки, позволяло бить если уж не совсем, то почти наотмашь. Что он на всем протяжении поединка и делал, то и дело уличая оппонента в том, что тот говорит вещи, не соответствующие действительности. По существу он постоянно уверял избирателей (а за дебатами следили у телеэкранов десятки миллионов человек по всей стране), что республиканец им просто врет.
Конечно, это не было неожиданностью и для самого Ромни. Но все-таки "держать удар" такого рода со стороны действующего президента страны чрезвычайно сложно. Лидер оппозиции пытался спорить и с Обамой, и с модератором дебатов журналисткой из CNN Кэнди Кроули, а также контратаковать, обвиняя главу государства в неисполнении множества прошлых предвыборных обещаний.
Однако, улыбка, которая в первом раунде просто сияла на его лице, теперь быстро поблекла, а затем и вовсе сошла, сменившись "приклеенной" кривой ухмылкой. Во взоре претендента появилось выражение злой затравленности, что очень ему вредило, поскольку он и без того не внушает к себе больших личных симпатий и считается человеком неискренним и недобрым.
Оба участника политической дуэли не стояли на месте, а постоянно расхаживали по сцене и при этом не раз вторгались в "личное пространство" друг друга. Со стороны порой казалось, будто они готовы перейти от словесных выпадов к физическим. Однако, Кроули позже утверждала, что не чувствовала в них острой личной неприязни друг к другу и что на самом деле атмосфера была не настолько накалена.
По содержанию спор был абсолютно предсказуемым. Шла борьба за голоса не определившихся с выбором избирателей, особенно женщин, и акцентировались соответствующие темы. Ромни упирал на свой опыт работы в бизнесе и при каждом удобном случае обещал американцам, что сумеет создать для них достаточно рабочих мест. Обама, естественно, тоже давал схожие заверения, ссылаясь на то, что занятость в стране уже растет, пусть и медленно. Он также вписывал специфически женские заботы наподобие права на предотвращение и прерывание беременности в контекст общих социально-экономических проблем страны.
О внешней политике речи почти не было, хотя редкое исключение - обсуждение недавней вылазки террористов в Ливии и убийства американского посла в этой стране - оказалось драматичным и всем запомнилось. Тема считалась выигрышной для республиканца, поскольку давала возможность обвинить действующую администрацию в недооценке террористических угроз и пренебрежении интересами безопасности дипломатов.
Но когда об этом, наконец, зашла речь, Ромни распорядился представившимся шансом неудачно. Он дал повод для спора о том, сразу ли Обама расценил происшедшее в Бенгази, как теракт. И хотя республиканец был скорее прав, формально слова о теракте в Белом доме звучали на следующий же день после случившегося, так что в выигрыше в этом эпизоде остался президент. Он к тому же заработал еще и дополнительные очки, поскольку взял на себя полную ответственность за обеспечение безопасности американских дипломатов, возмущенно отверг любые сомнения в мотивации своих действий и со своей стороны обвинил соперника в "политизации" трагических для США событий.
Помимо того, что в дебатах звучало, любопытно и то, чего в них не было. Например, за оба раунда не было сказано ни полслова о мормонской вере Ромни, хотя для многих набожных американцев эта тема скорее всего не безразлична.
Интересно и то, что во вторник до самого конца дискуссии Обама помалкивал о нашумевшем недавно публичном высказывании соперника, назвавшего почти половину населения страны нахлебниками, не умеющими самостоятельно позаботиться о себе и нуждающимися в государственной помощи. Ясно, что у Ромни должны были иметься в запасе "домашние заготовки" для парирования вопросов и упреков на этот счет. Но воспользоваться ими ему не довелось. Хозяин Белого дома приберег этот козырь для своего заключительного слова в дискуссии, с которым он выступал вторым и последним. Концовка получилась эффектной.
Но при всем том последнее слово в предвыборной гонке в целом прозвучит лишь 6 ноября, и скажут его американские избиратели. Опираться им во многом придется не на знания, а на веру, поскольку, по оценкам независимых наблюдателей и прессы, посулы и заверения обоих кандидатов оставляют желать лучшего. Например, блоггер столичной "Вашингтон пост" Эзра Клайн, ведущий в газете тему выборов, по этому поводу писал: "Ромни может вам совершенно точно объяснить, чего он хочет добиться, но зато почти ничего не может сказать о том, как он собирается это делать. Обама не в состоянии описать, чего он хочет совершить, но зато легко вам растолкует, как именно это будет делаться. Так что это кампания без реальной политики против кампании без ясного видения конечной цели".