"РГ" публикует отрывок одной из глав новой книги о Лео Бокерия

В серии "Жизнь замечательных людей" издательства "Молодая гвардия" развивается новый проект "ЖЗЛ: Биография продолжается...". Он посвящен известным политикам, ученым, деятелям культуры, живущим и работающим в наши дни. Героем очередной книги серии стал кардиохирург академик РАН и РАМН Лео Антонович Бокерия. Сегодня публикуется отрывок одной из ее глав.

Игорь Цыбульский

Мы идем по коридору в операционную.

Лео Антонович Бокерия:

- Сегодня у меня три операции... Первая. Ребенок в возрасте полутора месяцев. Очень сложный врожденный порок сердца. Редкий случай так называемой транспозиции крупных сосудов - это когда аорта отходит от правого желудочка, а легочная - от левого. То есть все наоборот, и, кроме того, еще и внутрисердечный дефект межжелудочковой перегородки. Совсем недавно эта болезнь являлась смертным приговором... Операция состоит в том, что аорту и легочную артерию необходимо поменять местами, а заодно переместить сосуды, питающие сердце, и закрыть дефект перегородки...

Вторая операция. Новорожденный, который был оперирован несколько дней назад по поводу большого дефекта межжелудочковой перегородки и стеноза легочной артерии. У него начала развиваться недостаточность трехстворчатого клапана. Когда не удается такого ребенка своевременно экстубировать, то, как принято в медицинском сообществе, проводят повторную операцию. Вот сегодня такую операцию мы будем делать.

Третий пациент - взрослый человек сорока с лишним лет. У него тяжелый порок аортального клапана. Этому больному нужно будет поставить искусственный клапан сердца... У меня сегодня Президиум Академии медицинских наук, и потому, вместо обычных пяти-шести, я вынужден ограничиться тремя операциями.

...Лео Антонович моет руки.

- Раньше это долгий был процесс, - замечает он с удовольствием, - теперь пользуемся специальными дезинфицирующими составами. Стало быстрее и проще.

Сестра подает халат с завязочками на спине. Бокерия продевает руки в рукава, потом опускает их в розовый тальк и сразу после этого в хирургические резиновые перчатки. Руководитель операционного отделения центра - доктор медицинских наук Арслан Караматов приносит и надевает Лео Антоновичу на голову сложную конструкцию из очков с длинными объективами и фонарем на лбу.

- Сейчас войдем в операционную, вы можете стоять на том месте, где находится анестезиолог, это возле головы пациента, оттуда будет хорошо видно операционное поле, - говорит Лео Антонович. - Если возникнет необходимость, можете задавать вопросы, - добавляет он.

- У операционного стола четыре человека, - уточняет Лео Антонович, - первый ассистент - Беришвили Давид Олегович, доктор медицинских наук, между прочим. Второй - Попов Алексей. Операционная сестра - Максимова Катя, ну и я, конечно...

- Лео Антонович, а что это за объективы такие у вас... на очках?

- Это увеличительные линзы специальные, они могут быть разными, в зависимости от величины сосудов, с которыми придется работать. Дают увеличение от двух с половиной до четырех с половиной. В данном случае три с половиной: у новорожденного ребенка ведь все маленькое. Ну а в середине - лобный рефлектор, который освещает то место, куда ты смотришь во время работы.

- Здравствуйте! - Лео Антонович подходит к операционному столу.

Наводит фонарь-рефлектор, тот, что у него на лбу, очень тщательно наводит. - Сейчас будем останавливать сердце, чтобы можно было на нем работать. - Катя! Дайте лед...

Операционная сестра подает ложку со льдом, обыкновенную чайную ложку, и Лео Антонович обкладывает сердце этим зернистым сероватым льдом. Второй ассистент хрипящим отсосом убирает кровь и воду от тающего льда. Сердце постепенно замирает, остывает. Вместо сердца работает механика, вот эти бесшумно, гладко вертящиеся насосы машины "сердце - легкие". Постоянно хрипит отсос.

- Удаляем раствор, которым мы охладили и остановили сердце, - говорит Лео Антонович, - Нельзя, чтобы он попадал в кровоток, поэтому отсасываем...

(Долгое молчание...)

- Это называется кардиоплегия - остановка сердца, комбинированная, фармако-холодовая, - находит время объяснить ситуацию Лео Антонович. - Достигается она введением вот этого фармакологического раствора и наружного холода... В настоящее время у нас подключен аппарат искусственного кровообращения, благодаря которому мы можем делать сложные операции, надолго отключая сердце... Машина на время операции замещает функцию сердца и легких...

Лео Антонович берет из рук операционной сестры большие пружинящие ножницы с крохотными, едва видными лезвиями на концах.

- Вот мы разрезали аорту, - говорит он, - которая отходила не от своего места... и будем теперь пристраивать ее на новое место... Скальпель!

(Долгое молчание... сосредоточенная работа...)

После такой операции дети живут и развиваются нормально, вырастают здоровыми, могут стать спортсменами

- Иглу...

Медсестра подает едва видную, искоркой мелькнувшую согнутую полумесяцем хирургическую иглу, за которой тянется синяя паутинка нити. Лео Антонович зажимает искорку концом пинцета и начинает шить, прокалывая иглой краешек сосуда и поднимая иглу вверх. Нитку ловко подхватывает ассистент. Так они идут стежок за стежком, шьют и режут, режут и шьют. Эта невесомая и почти невидимая ювелирная работа продолжается долго. Бесконечно, как мне кажется.

Только тихие команды слышны, после которых меняются в руках хирургов инструменты. Что-то завораживающее в этом напряженном безмолвном процессе...

- Вообще эта операция относится в высшей категории сложности, - говорит Лео Антонович как бы между прочим. - Без операции такие детишки недолго живут.

(Долгое, долгое молчание...)

Изредка: "Угу", "Еще", "Так, держалочку дай", "Руки намочи, пожалуйста"... Катя поливает на руки из большой детской резиновой клизмы. И опять: "Угу", "Достаточно"...

- Вот мы отрезали аорту и эти сосудики коронарные, - поясняет Лео Антонович, - их тоже надо будет переместить на новое место...

(Опять долгое молчание...)

- Салфеточку дай... ножнички еще... Вот, мы переместили аорту, теперь она там, где надо.

(Молчание, тихие разговоры, которые мне почти не слышны и непонятны.)

- Вот смотрите, теперь здесь сформирована неоаорта, так можно сказать, перемещены коронарные сосуды...

Я вижу, что Лео Антонович взял в руки и прикидывает к месту небольшой лоскут эластичного светлого материала, похожего на тонко раскатанное крутое тесто.

- Что это? - не удерживаюсь я.

- Это перикард свиной, специальным образом приготовленный. Я говорил, что, кроме перепутанных артерий, тут есть еще и дефект в межжелудочковой перегородке и его необходимо устранить. Дырочку закроем этим вот материалом.

Работа идет уже давно, напряжение накапливается..

- Да, пока все в штатном режиме... На мониторе мы можем видеть частоту сердечных сокращений, кардиограмму, сейчас это все на нуле. Сердце остановлено, и там, понятно, никакой деятельности нет.

Красная линия - это давление... Тоже сейчас мы видим почти прямую линию, так как работает искусственное кровообращение. Вот у нас есть клей специальный для сосудов, - говорит Лео Антонович.

- Значит, можно не шить, а просто клеить?!

- Нет. Шьем обязательно. Но ткани у детей такие нежные, что клей нужен как дополнительная страховка.

(Вновь долгое молчание...)

- Ну а теперь начинается дорога домой, - объявляет Лео Антонович, и все вокруг как-то сразу становится проще, светлее, веселее даже. Все оживились.

Раз идем домой, значит, все сделано, как надо. Хотя возвращение - половина работы, но главное-то сделано, и чувство такое, будто мы уже дома. Лео Антонович неожиданно громко, как-то совсем по-домашнему объявляет: "Греемся!"

Только тут, только теперь холод отпускает окончательно. Сразу становится легче дышать. "Греемся" - это значит, что заледеневшее сердце сейчас начнет оживать...

- Греемся, - повторяет Лео Антонович. - Так. Голову опустили.

Анестезиолог нажимает какую-то кнопку, и операционный стол переходит в горизонтальное положение. Самая трудная, рискованная часть пути пройдена! Живая теплая кровь, которая в течение полутора часов струилась в обход сердца по прозрачным трубкам, отходящим от аппарата искусственного кровообращения, начинает согревать остывшее и глубоко заснувшее сердце.

- Согреваемся помаленьку. Сердце начинает работать, - говорит Лео Антонович. - После такой операции дети обычно живут и развиваются нормально, вырастают здоровыми, могут даже стать спортсменами и чемпионами...

анонс

Остро чувствуя все новое и актуальное в медицине, Лео Антонович не раз в течение жизни бесстрашно и коренным образом менял направление своей творческой деятельности. Как это происходило? Об этом в книге Игоря Цыбульского "Лео Бокерия".

5 апреля в 14 часов в "РГ" состоится презентация книги с участием героя повествования Лео Бокерия, спасенных им пациентов, деятелей медицинской науки и практики, автора книги Игоря Цыбульского.