Поделиться
Болезни пищевода, помимо мучений физических, приносят тяжелейшие моральные страдания. Современная медицина может их облегчить?
На этот вопрос отвечает заведующий кафедрой хирургии Российской медицинской академии последипломного образования на базе Московской клинической больницы имени Боткина профессор Роберт Мумладзе.
Российская газета: Роберт Борисович, почти полвека вы занимаетесь хирургией пищевода. И вам, конечно, известно, что и по сей день, несмотря на все достижения современной медицины, прогноз при таких патологиях не самый оптимистичный. А уж тем более, если речь идет о новообразованиях - и даже неважно - доброкачественные они или злокачественные...
Роберт Мумладзе: Пищевод - орган особый. Это по сути пищепровод от полости рта в желудок и кишечник. И если этот орган поврежден каким-либо недугом, то человек лишается возможности нормально питаться через рот. Это страшная психологическая травма и для самого больного, и для окружающих его людей. Тогда вступают в силу иные пути питания пациента. В основном через зонд, который при помощи операции введен в желудок или в тонкую кишку. В моей практике были, и не раз, случаи, когда пациенты не выдерживали этой моральной травмы и уходили из жизни. И хотя постоянно совершенствовались хирургические методы лечения болезней пищевода, эта проблема не уходила.
РГ: Что вы имеете в виду под совершенствованием хирургических методов?
Мумладзе: После удаления пораженного опухолью пищевода формируется искусственный пищевод из собственных тканей и органов пациента. Прежде всего из тонкой или толстой кишки или части желудка.
РГ: Не раз наблюдала за проведением подобных операций. Они не только длительные по времени, но и весьма травматичные. Не так уж безобидно вмешиваться не только в больной пищевод, но и "тревожить" здоровый кишечник или желудок.
Мумладзе: Согласен. Хотя и сейчас подобные операции мы проводим. Потому что отдаленные результаты таких вмешательств себя оправдывают. Однако не всегда они возможны. К сожалению, опухоли пищевода трудно распознать в самом начале болезни. А когда они заявляют о себе, то уже достигли такого уровня развития, что избавиться от нее чрезвычайно сложно. Уже нельзя сформировать искусственный пищевод из собственных тканей и органов. Такие пациенты погибали: мы бессильны были им помочь. Лишь в последнее время появилась возможность эндопротезирования пораженного опухолью пищевода. Такие операции стали нормой в нашей больнице: главный врач Боткинской профессор Владимир Николаевич Яковлев добился, что уникальные протезы доступны всем нуждающимся в них пациентам.
РГ: Эндопротезирование обычно ассоциируется с тазобедренным или коленным суставами. Там применяют для их изготовления титан, костные ткани, инертные металлы. Но... Это же все не приемлемо для пищевода?
Мумладзе: А я и не говорю, что приемлемо. У нас эндопротезы совсем из других материалов. Используются особые синтетические ткани, которые организм не отторгает, принимает "за свои". Более того, этому протезу можно дать "задание". С помощью эндоскопа под рентген-телевизионном контролем мы вводим его в пищевод через зону опухоли с заданием: в этой зоне расшириться до нужных параметров и обеспечить свободное прохождение пищи изо рта в кишечник и желудок. Да, это не избавляет человека от раковой болезни. Но обеспечивает нормальное качество жизни пациента.
РГ: На какой срок?
Мумладзе: У меня нет ответа на ваш вопрос. Эндопротезирование пищевода только начинается: тысячами и даже сотнями такие операции пока не исчисляются. Это не лечение раковой болезни. Но это улучшение качества жизни пациента. Согласитесь, это тоже очень важно. У человека должна быть человеческая жизнь, а не мука вместо нее. И, наверное, здесь уместно напомнить: после сорока лет каждый, ради сохранения собственного здоровья, должен раз в год пройти через гастроскопию.