Поделиться
В следующем году в России начнется внедрение цифрового радиовещания, а традиционным средствам массовой информации уже сейчас надо готовиться к жесткой конкуренции на информационном рынке.
Об этом в эксклюзивном интервью "Российской газете" рассказал министр связи и массовых коммуникаций Игорь Щеголев.
Российская газета: У вас не создается впечатление, что программа создания цифрового ТВ отошла в тень? Некоторые эксперты даже говорят, что проект провалился из-за развития альтернативных способов доставки цифрового сигнала.
Игорь Щеголев: Программа цифрового телевещания реализуется по намеченному графику. К концу текущего года цифровой сигнал смогут принимать на территории 41 региона, где проживают 43 миллиона человек. И это через 2 года после начала кампании.
В конце августа я побывал на Дальнем Востоке - на Сахалине, на Камчатке, и уже слышал слова благодарности от тех людей, которые знают о цифровом телевидении не понаслышке - смотрят и довольны качеством сигнала. Есть места, где принимал всего один канал, есть несколько мест, где телевидения не было вообще. Сейчас там доступны восемь каналов первого мультиплекса. Так что программа не ушла в тень - она вместе с солнцем с Дальнего Востока идет к центральным регионам России.
В Тверской области, кстати, уже развернута сеть цифрового телевизионного вещания стандарта DVB-T2. Полученные результаты весьма оптимистичны и подтверждают преимущества этого стандарта. К тому же техническое перевооружение действующих сетей DVB-T не потребует дополнительных затрат федерального бюджета.
Относительно альтернативы хочу сказать, что сети 4G и мультисервисные кабельные сети развиваются на коммерческой основе и строятся прежде всего в региональных центрах и относительно больших городах. А небольшие населенные пункты остаются не охваченными сигналом. Тогда как сети цифрового ТВ доставляют сигнал абсолютно во все домохозяйства независимо от коммерческой привлекательности. В качестве примера можно привести развертывание цифровой телевизионной сети в Хабаровском крае, где вещание пришло в населенные пункты (численностью менее 500 человек), не все из которых даже охвачены мобильной связью.
РГ: Людям приходится за свой счет покупать специальные приставки к телевизорам, может быть, именно это тормозит внедрение цифрового ТВ? Почему мы не пошли по пути США и Евросоюза?
Щеголев: Финансирование из федерального бюджета приобретения телевизионных приставок было исключено из федеральной целевой программы "Развитие телерадиовещания в Российской Федерации на 2009-2015 годы" из-за существенных затрат и низкой эффективности, подтвержденной, кстати, опытом других стран. Например, в США срок выключения аналогового вещания был вообще перенесен.
Наиболее эффективным, на наш взгляд, выглядит субсидирование местными властями приобретения приставок для малообеспеченных слоев населения. Вместе с тем стоимость бытовых радиоэлектронных устройств имеет тенденцию к быстрому снижению. Даже с учетом планируемого перехода на стандарт вещания DVB-T2 себестоимость технически простых цифровых телевизионных приемных устройств не превышает цены "простых" мобильных телефонов. При условии незначительных наценок в торговых сетях процесс насыщения цифровыми телевизионными приемниками выглядит вполне выполнимым.
РГ: А когда мы услышим цифровое радио?
Щеголев: Цифровое радиовещание начнут внедрять с 2012 года. Сейчас разрабатывается системный проект сети с учетом, что одной из функций радиовещания является оповещение при возникновении чрезвычайной ситуации. И здесь важной характеристикой становится гарантированность доставки сигнала. Радиооповещение очень важно для людей, находящихся вне зоны охвата связью (рыбаки, охотники, туристы и т.п.). В этом отношении наземная связь существенно надежнее спутниковой и не зависит от погодных условий, что очень важно при возникновении чрезвычайной ситуации. Опытные зоны цифрового радиовещания DRM развернуты в Калининграде, Иркутске, Краснодаре, Сочи, Владивостоке, Москве и Московской области.
РГ: Бизнес жалуется, что минкомсвязь перестала заказывать большие проекты у российских высокотехнологичных компаний, предпочитая работать с госструктурами, которые подведомственны министерству, например, с "Ростелекомом". Не является ли это ограничением конкуренции и вытеснением национальных компаний с рынка?
Щеголев: У нас почему-то ошибочно считается, что распределение бюджетных средств среди интеграторов на закупку оборудования является поддержкой рынка. Может, и является, но не нашего, а западного. У нас так называемые интеграторы только и умеют, что закупить технику за рубежом, а потом ее установить.
До 2008 года этим и занимались, так появились дата-центры, в которых сервера грели воздух и мигали лампочками. Не хотелось вспоминать слова президента, но вы сами спросили. Слова, произнесенные им в самом начале 2009 года, об электронном правительстве и химерах. Это была оценка "Электронной России" на тот момент и госинвестиций, сделанных с 2002 по 2008 год. Если возьмете текст ФЦП, одобренный правительством в 2002 году, то увидите знакомые сегодня слова про электронные услуги, про межведомственное взаимодействие. Но видели ли вы хоть один результат до 2008 года?
Определяя ОАО "Ростелеком" единственным исполнителем работ по созданию электронного правительства, президент возложил на него колоссальную ответственность. И без ложной скромности могу сказать, что нам за два года удалось то, что не делалось годами - появились реальные электронные услуги, ведомства перешли на электронное межведомственное взаимодействие, аукционы, торги проводятся в электронном виде. Общество уже привыкло к тому, что все это есть, и сейчас обсуждение идет не о том, как это создать, а как улучшить тот или иной сервис.
Мы любим сравнивать себя с развитыми странами. Так вот мы потратили за два года меньше 100 миллионов долларов. А передовой Сингапур тратит более 2 миллиардов в год на "электронное правительство". В Великобритании только правительственный шлюз стоил 200 миллионов фунтов - это аналог нашей системы межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ). Про США лучше вообще не вспоминать, у них любая инициатива в области электронного взаимодействия оценивается десятками миллиардов долларов.
РГ: И все-таки наш рынок, согласитесь, нуждается в поддержке.
Щеголев: Запустив СМЭВ, мы дали ему такой толчок, который невозможно было сделать сверху. Огромное количество компаний стали разрабатывать программные продукты по взаимодействию с этой инфраструктурой.
И это не интеграторы, не перепродавцы, а тысячи разработчиков, высококвалифицированных специалистов, молодых ребят, которые впервые увидели от государства реальный проект, создающий рабочие места и новый бизнес. И сейчас кампания, развернутая против "Ростелекома", может нанести очень существенный вред именно рынку. Очень легко найти какой-то недочет у компании, которая занимается реальным делом. И задача государства - видеть картину целиком, а не выхваченную из контекста.
Одной из мер, направленных на поддержку отечественных разработчиков, является также создание национальной программной платформы (НПП). Оно включено в госпрограмму "Информационное общество (2011-2020 годы)". НПП - это комплекс преимущественно отечественных программных решений, построенных на базе единых технологий, позволяющих осуществлять разработку новых программных продуктов методом компоновки и настройки уже готовых программных модулей, а также новых подсистем, создаваемых для расширения функционала платформы. Будет создан не только набор программных продуктов, но в первую очередь инфраструктура разработки, поддержки и распространения программного обеспечения. Развитие отечественной инфраструктуры придаст импульс не только отечественной отрасли разработки программного обеспечения, но и всей сфере ИКТ.
РГ: То есть не один "Ростелеком" подключен к делу?
Щеголев: Конечно. "Ростелеком" - исполнитель работ только по созданию информационных систем (ИС), которые входят в федеральный сегмент инфраструктуры электронного правительства.
Создаваемая же национальная инфраструктура электронного правительства состоит из трех уровней программно-технических решений, используемых в федеральных, региональных и муниципальных органах власти. И эти ИС, которые должны присоединиться к национальной платформе, они создают самостоятельно: объявляют конкурсы, отбирая подрядчиков, принимают работы и эксплуатируют в дальнейшем.
В силу разных причин такие ИС есть далеко не везде. Достаточно сказать, что по статистике хотя бы один ИТ-специалист есть всего лишь в 25 процентах муниципальных учреждений. И "Ростелеком" предлагает решения по модели "программное обеспечение как услуга". Это и ИС для ЗАГСов, и органов соцзащиты, и другие, в общей сложности около 40 решений 10 крупных ИТ-компаний и нескольких региональных. То есть "Ростелеком" выступает в роли супермаркета готовых решений, позволяя компаниям одного региона с минимальными затратами предложить свои решения на другом конце страны. А органы власти оплачивают лишь готовый результат, не вкладывая силы и средства в разработку новых, дублируя расходы бюджета.
РГ: А как вы видите развитие рынка СМИ?
Щеголев: Для СМИ и массовых коммуникаций фактически наступает новая эпоха - глобальное информационное пространство несет с собой новые возможности и новые риски.
В среднесрочной перспективе главная задача для отечественных производителей медиа-продукции - занять достойные позиции в глобальном конкурентном пространстве с качественным российским контентом. В связи с этим основными направлениями развития российских средств массовой информации и массовых коммуникаций являются диверсификация источников дохода, расширение аудитории и технологическая модернизация. В этих условиях важно поддержать российских производителей информационной продукции.
Что касается участия государства в СМИ - очевидно, что ситуация кардинально отличается в разных регионах, при этом количество СМИ, учредителем (соучредителем) или владельцем (совладельцем) которых официально являются региональные власти, относительно невелико. В общем количестве зарегистрированных СМИ (около 90 тысяч) больше 85 процентов - это частные, без какого-либо участия государства.
Тем не менее и эта доля, очевидно, будет снижаться. Но выбор оптимального варианта разгосударствления СМИ будет делаться на основе анализа реальной ситуации и с учетом возможных рисков, основным из которых является экономический фактор. Общий объем регионального рекламного рынка в сфере радио (по городам России, за исключением Москвы) оценивается примерно в 3 миллиарда рублей. Причем по населенным пунктам с населением до полумиллиона человек (всего около 1000 населенных пунктов) не превышает 400 миллионов рублей. Это очень мало. Поэтому мы не можем положиться на сугубо рыночное выживание таких СМИ. Речь идет об изданиях на языках национальных меньшинств, для детей и для инвалидов, о муниципальных газетах.
РГ: Но многие издания в кризис все-таки ушли с рынка. И вы ничем им не помогли.
Щеголев: Обвинение в том, что кризисное падение ничем не было скомпенсировано, категорически несправедливо. Министерство уже в первые кризисные месяцы отследило эти риски, и правительством были приняты решения, которые позволили отрасли - и сегодня об этом можно говорить с уверенностью - выйти из кризиса с минимальными потерями. Были существенно увеличены средства, выделяемые на поддержку социально значимых проектов в сфере СМИ.
Что касается закрытия одних СМИ и тяжелой борьбы за выживание других, то это связано с тем, что сегодня российская медиа-отрасль характеризуется очень высокой конкуренцией. Это обусловлено в значительной степени объективными технологическими процессами, развитием глобального информационного пространства и глобального медиа-потребления. При этом главенствующее место в обмене новостной информацией между субъектами в ближайшем будущем с определенной вероятностью займут социальные сети как самый востребованный сегодня у молодежной аудитории способ получения любой информации. Можно говорить и о продолжении доминирования каналов Интернет. Наиболее вероятным в ближайшей перспективе видится и объединение широковещательных технологий с интерактивными возможностями Интернета. Объединение цифрового телевидения и Интернета станет еще одним из значимых шагов с точки зрения создания единой точки доступа к контенту.
Так что легкой жизни не будет. Но первичным источником контента будут оставаться профессиональные СМИ. Им будет принадлежать около 90 процентов новостной информации. Доверие традиционно будет зависеть от известности (что фактически будет выражаться в умении работать в формате "новых медиа") и авторитета распространителя информации.
РГ: А как продвигается внедрение широкополосного доступа в Интернет?
Щеголев: Проблема широкополосного доступа - это сложная проблема, с которой сталкиваются все страны. К примеру, в США 28 миллионов человек - порядка 7% населения - не могут себе позволить эти услуги. И это при том что у них принята государственная программа, по которой в развитие широкополосной связи государство вкладывает порядка 800 миллиардов долларов. Это сопоставимо с размером нашего годового бюджета. Естественно, мы не можем позволить себе копировать эти решения. Тем более что у нас и страна другая, и протяженность ее большая. Поэтому для этого мы вырабатываем новые методы. Сейчас у нас большое количество регионов покрыто сотовой связью. Главная проблема заключается в том, чтобы дотянуться магистральной связью до этих удаленных регионов. Такие проекты мы будем поддерживать в том числе и из бюджета. В любом случае, нам надо формировать рынок таким образом, чтобы у компаний появлялась заинтересованность идти в удаленные регионы. Будем с этой целью модифицировать универсальные услуги, чтобы и здесь траты перераспределить так, чтобы операторы могли заходить в удаленные регионы и при этом не нести колоссальных убытков.
Перспективное направление, с нашей точки зрения, - объединение усилий компаний при создании базовой сети. Это подвод оптико-волоконных кабелей, электроэнергии. По этому пути мы идем при строительстве сети на автотрассе "Чита - Хабаровск". Будем пытаться тиражировать это решение, снижать затраты операторов на создание инфраструктуры. За счет этого будут снижаться тарифы. На это же у нас направлена программа развития сельской связи, для этого же введены тарифы "Социальный Интернет" - с тем, чтобы наши граждане могли определенный уровень услуг получать за понятную плату, сопоставимую с московскими расценками. Безусловно, конечно, непорядок, когда такое неравенство существует. Есть ряд программ, которые устранению этого неравенства способствуют.
Недавно был под Костромой. Хотя этот регион находится не так далеко от Москвы, в советское время его часто обходили вниманием с точки зрения развития таких технологий. И именно там стартовала новая программа с участием "Ростелекома", цель которой - обеспечить село современными услугами связи. Она займет примерно 3 года, охватит 4,5 миллиона семей - около 10 миллионов человек. Будет финансироваться самой компанией. Стоимость программы - около 8 миллиардов рублей. В результате граждане получат и качественную связь, по которой можно уже без оператора, без дополнительных ожиданий звонить в любую точку России и за рубеж. Появится Интернет, а значит, доступ к государственным услугам. На эту программу мы возлагаем большие надежды.
Иногда получается так, что возникает новая технология, и это отражается на уже построенных сетях, приводит к снижению качества на услуги связи. Мы получаем жалобы, что есть города, в том числе крупные, где за последнее время качество связи ухудшилось. В частности, это происходит потому, что у нас несколько технологий внедряется в одном и том же диапазоне. Это физика. Если у нас по дороге ездило 150 велосипедистов в одном направлении, а мы разрешили там же ездить автомобилистам, то количество велосипедистов, то есть людей, которые пользуются доступной голосовой связью, будет гораздо меньше. Мы стремимся соблюдать этот баланс. Это к вопросу о технологической нейтральности: если разрешить операторам делать все что угодно с их сетями и на прежних сетях вводить новые технологии сразу после их появления, это приведет к тому, что у нас по таким дорогам будут ездить два-три лимузина, а остальные будут стоять в очереди и ждать, пока они проедут. Мы как государственный орган такого допустить не можем. Поэтому в подходе к технологической нейтральности будем проявлять крайнюю осмотрительность и заботиться в первую очередь, да простят меня компании, не об интересах капитализации крупных игроков рынка, а о наших гражданах.
РГ: Одно время много говорили о создании Почтового банка. Не получилось?
Щеголев: Процесс затягивается из-за того, что ГК "Внешэкономбанк" и ФГУП "Почта России" пока так и не согласовали операционную и финансовую модели создания и развития Почтового банка Российской Федерации. Не определен и механизм вхождения "Почты России" в капитал банка.
Сейчас для развития и повышения эффективности деятельности "Почта России" прорабатывается вопрос ее преобразования в открытое акционерное общество со стопроцентным участием государства в уставном капитале. Это позволит привлечь необходимые инвестиции как в само предприятие, так и в совместные с частными инвесторами проекты (развитие экспресс-почты, расширение интернет-торговли и торговли розничными товарами). Даст возможность более оперативно и эффективно реализовывать операционные и инвестиционные решения, отвечая на вызовы рынка почтовых, финансовых и иных услуг, конкуренция на которых в настоящее время существенно возрастает.
Помимо этого акционирование будет являться дополнительным положительным фактором при создании Почтового банка, так как обеспечит полноценную его капитализацию, упростит процесс принятия решений, повысит прозрачность управления, финансово оздоровит предприятие, а также обеспечит банк в случае его создания развитой инфраструктурой.
РГ: А что нового нас ждет на самой почте?
Щеголев: Признаю, никак нам не удается раскачать это предприятие с тем, чтобы процессы модернизации шли активно. В прошлом году мы нашли возможность поддержать почту материально в рамках бюджета. Но пока корм не в коня, и будем с этим разбираться.
Почта - очень важный социальный институт, и государство должно сохранить национальную почтовую сеть. Пока, к сожалению, зачастую получается так, что в наиболее прибыльных сегментах рынка, там, где легко и просто работать, прибыль извлекают почтовые операторы, а государственная компания должна работать там, где всегда работать будет невыгодно. В итоге почта, чтобы повысить зарплаты своим сотрудникам, вынуждена идти на сокращение рабочих мест и закрывать те участки работы, которые финансово не очень привлекательны. Поэтому нам надо найти механизмы, которые позволят более равномерно распределять доходы по рынку. Подготовлен законопроект "О почтовой связи". Рассчитываем, что он в ближайшее время будет внесен в Государственную Думу, будем вместе с вами работать над его принятием. Мы настаиваем на том, чтобы "Почта России" развивала научно-исследовательские разработки, те средства, которые в бюджете есть у нее, в том числе с помощью федерального бюджета использовались на создание новых технологий.
В течение последнего года были введены в эксплуатацию два автоматических сортировочных центра, один под Москвой, другой под Санкт-Петербургом. Сейчас ведутся подготовительные работы по строительству таких центров в Ростове-на-Дону, Минеральных Водах и Новосибирске.
Безусловно, процессы по совершенствованию инфраструктуры почтовой связи в настоящее время сдерживаются не только нехваткой средств, но и существующей организационно-правовой формой предприятия. Акционирование предприятия позволит ускорить процессы модернизации, а также облегчит привлечение стратегических иностранных инвесторов. Сейчас минкомсвязь при участии минэкономразвития, минфина и Росимущества ведет работу по подготовке проекта федерального закона, направленного на упрощение и ускорение процедуры акционирования ФГУП "Почта России".
РГ: Минкомсвязь было против перенесения сроков по закону о госуслугах. С 1 июля ведомства не должны были требовать от людей документов, которые есть в распоряжении органов власти. Эту норму отложили на год.
Щеголев: Да, мы не были сторонниками переноса сроков, так как прессинг 1 июля был очень хорошим стимулом для федеральных ведомств, органов власти субъектов и местного самоуправления. В то же время надо понимать, что если бы с 1 июля 2011 года вступила норма закона о запрете истребования документов, то чиновникам пришлось бы в буквальном смысле собирать необходимые справки "ногами", что вряд ли ускорило бы процесс оказания государственных услуг. Теперь органам власти всех уровней важно не потерять темп, набранный в 2010 году и в первом полугодии 2011 года, и выполнить все необходимые мероприятия для того, чтобы нормы закона были реализованы.
В 73 федеральных закона уже внесены соответствующие изменения. Поправок требуют практически все регламенты оказания государственных услуг, в которых прямо указано на обязательность предоставления заявителем бумажных справок и документов. Таких регламентов, по расчетам Минэкономразвития России, немногим менее тысячи только по федеральным услугам. Необходимо изменить огромное количество ведомственных нормативных актов, приказов, нормативных актов правительства. Эта работа должна быть проведена до 30 сентября 2011 года. Огромный пласт в сфере нормативного регулирования предстоит сделать на региональном и муниципальных уровнях.
Если же говорить о сфере ответственности Минкомсвязи России, то наша задача - обеспечить готовность интеграционных систем для участников межведомственного взаимодействия между собой и с гражданами. Еще в 2010 году мы разработали и внедрили в промышленную эксплуатацию систему межведомственного электронного взаимодействия, позволяющую осуществлять обмен необходимыми сведениями в электронном виде, значительно снизив ресурсоемкость этих процессов и доступность для всех участников процесса оказания услуг. В течение июня 2011 года региональные сегменты этой системы были развернуты во всех субъектах Российской Федерации для обеспечения межведомственного обмена внутри регионов и между разными уровнями (муниципалитет, субъект, федеральный орган власти).
Но чтобы обмен сведениями был реализован, нужны информационные системы органов власти, базы данных, содержащие эти сведения, защищенные каналы связи, готовность самих органов власти к такому обмену. Практика показывает, что далеко не все участники информационного обмена готовы к нему технологически. К тому же необходимо учитывать и различия в бюджетной обеспеченности регионов, не говоря уже об органах местного самоуправления, на которые приходится значительное количество оказываемых гражданам услуг. В настоящее время к этой системе подключено 66 федеральных органов власти и 18 субъектов Российской Федерации.
К сожалению, не всем ведомствам и органам власти удается наладить работу. Связано это в большей степени не с технологической их готовностью, а с необходимостью работать в более открытом режиме. К этому готовы не все. В области наиболее востребованных услуг установленные технологии электронного правительства вступают в конфликт с посредническими структурами. Это, к сожалению, и в таможенной сфере так, в налоговой, в сфере имущественных отношений. Да и в сфере здравоохранения бюджетные учреждения не мотивированы на прозрачность оказания услуг. Там, где технологии электронного правительства встречают сопротивление, необходимы организационные, кадровые решения. Требуется четкий контроль и координация.
По поводу соблюдения новых сроков можно сказать, что минкомсвязь сделало практически все необходимое в рамках своих полномочий для обеспечения перехода на электронное взаимодействие. Остаются некоторые вопросы в нормативно-правовом поле, связанные с обеспечением юридической значимости межведомственного обмена в электронной форме, которые будут решены в ближайшее время.
Безусловно, вся информация о работе электронных сервисов должна быть открыта и доступна гражданам. Кроме того, должен быть создан механизм обратной связи от чиновников к гражданам по вопросам, какие сервисы нужны, что не удалось получить в электронном виде, где информации не оказалось в базе данных.