Поделиться
Герой России летчик-космонавт Валерий Токарев уже три года руководит одним из районов Ярославской области, но по-прежнему мечтает о космосе.
Его чиновничий быт украшают модели истребителей, на которых приходилось летать, и копия шаттла "Дискавери", унесшего его в первый космический полет. Вдохновение, c каким Валерий Иванович рассказывает об этих летательных аппаратах, может значить только одно: чиновник космонавта не победит в нем никогда.
Российская газета: Валерий Иванович, знаю, что апрель для вас месяц особый: 5 апреля 1991 года вы стали космонавтом-испытателем, а 9 апреля 2006 года вернулись из второго полета в космос. "Космическая" энергетика или так совпало?
Валерий Токарев: Совпало, конечно. В моей космической биографии не менее видное место занимают и май, и июнь, и октябрь...
РГ: Многие мальчишки вашего поколения мечтали стать космонавтами. Но становились в итоге врачами, милиционерами, сталеварами. Вы в сторону не свернули...
Токарев: Мы жили в деревне, мама работала в сельской библиотеке. Когда я учился в начальной школе, она мне подобрала несколько книг о военных летчиках. Тогда загорелся так, что решил твердо: буду только летчиком. И после десятилетки все было четко: военкомат, медкомиссия, летное училище.
РГ: К 92-му году вы были уже космонавтом-испытателем - прошли подготовку в ЦПК имени Гагарина, работали по программе "Буран". Захотели сами или предложили?
Токарев: Моя личная инициатива. Я к тому времени летал уже на всех типах самолетов, на вертолетах. Захотелось профессионально расти дальше. Тогда как раз запустили программу "Буран". Попасть туда получилось не сразу, но я своего добился. Потом финансирование программы свернули, и многие мои товарищи ушли. Не захотели наравне с молодыми ребятами изучать корабль "Союз". Тем более что никто никакой гарантии не давал, что ты когда-нибудь полетишь в космос. По опыту знаю, что лишь 40 процентов из отобранных доходят до успешного завершения своей космической карьеры. Но я рискнул.
РГ: И вместо "Бурана" полетели на шаттле?
Токарев: Для этого тоже пришлось приложить максимум усилий. Я ведь даже английского языка не знал, учебник взял в руки в 98-м году, а в 99-м уже полетел с американцами.
РГ: Вы летали в космос дважды. Бога, как Юрий Гагарин, не видели?
Токарев: В том, что космос живой, я почти уверен. Он наполнен энергией. И это не только мое ощущение.
РГ: Космос меняет людей?
Токарев: В космосе все обостряется. Ты видишь Землю издалека. И до сознания твоего доходит, насколько много все-таки мелочей на земле, которые портят жизнь, и насколько ничтожен сам человек в сравнении с этим бескрайним космическим пространством. Из космоса люди возвращаются философами.
РГ: Вы провели 11 часов в открытом космосе. Каково это - оказаться один на один с бездной?
Токарев: Жутковато, когда стоишь в шлюзовом отсеке и видишь перед собой черную дыру, в которую надо сделать шаг. Во время второго выхода в открытый космос мы с американцем Уильямом Маккартуром установили рекорд, никем не побитый до сих пор, - 12 часов подряд работали в американских скафандрах. Собственно в открытом космосе мы тогда были около шести часов, остальное время заняла подготовка. Нас ведь было всего двое, а этот скафандр так сконструирован, что без посторонней помощи его надеть и снять очень трудно. Пришлось изощряться, помогать друг другу. В перчатках это нелегко было делать, но справились.
РГ: Чей скафандр лучше - наш или американский?
Токарев: Наш намного легче надевать.
РГ: Выходя в открытый космос, вы сами, по сути, становились искусственным спутником Земли, несясь со скоростью 28 тысяч километров в час.
Токарев: Там скорость не чувствуется, потому что нет атмосферы.
РГ: Вскоре после второго полета вы занялись очень земными делами - возглавили Ростовский район Ярославской области. Что сложнее: выносить космические перегрузки или налаживать обычную жизнь райцентра?
Токарев: Когда я соглашался на это, я не знал всех подводных камней закона о местном самоуправлении. В районе используется относительно новый для нас советно-менеджерский способ управления: работают избранный населением глава района, он же председатель думы, то есть я, и выбранный депутатами глава администрации района, по-другому - сити-менеджер. Но он мне напрямую не подчиняется. Как не подчиняется и глава города Ростова, и главы сельских поселений. А как управлять без вертикали власти?
Глава района избирается всенародным голосованием, а значит, на него возлагается определенная мера ответственности. Однако полномочий при этом у него, как выяснилось, совсем немного. Например, районную администрацию нанимает глава администрации. У меня нет контракта с этими людьми, они не в моем прямом подчинении. Все указания и распоряжения я должен давать через главу администрации района, который мне напрямую тоже не подчиняется. Это же абсурд!.. А в такой ситуации нет возможности оперативно решать вопросы, в том числе в интересах населения.
РГ: То есть работа во власти вас разочаровала?
Токарев: Это не по моему характеру. Но так или иначе, это опыт, которого я бы никогда и нигде больше не приобрел.
РГ: Три года в чиновничьем кабинете - большой срок. Можно сказать, что с космосом вы "завязали"?
Токарев: Ни в коем случае. После избрания главой я написал рапорт об увольнении из Вооруженных сил, но отряд космонавтов не оставил. Я целый год работал в Ростове на непостоянной основе, денег здесь не получал, чтобы иметь возможность заниматься космонавтикой. А сейчас сопровождаю проект, к которому вернусь, когда окончатся мои полномочия главы.
РГ: Но о ваших личных полетах речь, наверное, уже не идет?..
Токарев: Я совсем не исключаю такой возможности.
РГ: Вы часто смотрите в небо?
Токарев: Очень часто. Каждый самолет взглядом провожаю, если вижу. И сам до сих пор летаю. Я ведь каждый год прохожу летную комиссию, поддерживаю летные навыки на двухдвигательном гидросамолете. Летом, надеюсь, удастся показать его землякам.