Поделиться
В февральский Берлин, город не только без моря, но часто и без солнца, кинозвезды слетаются неохотно, каждая на вес золота. Так что открыть 61-й международный фестиваль решили громким коммерческим фильмом - "Железная хватка" Джоэла и Итана Коэнов.
Открывая Берлинале , его директор Дитер Косслик сообщил, что фестиваль 2011 года, хоть и будет скромнее прошлогоднего юбилейного, но покажет более 400 фильмов и, как всегда, особое внимание обратит на новейшие тенденции современного кино - активное внедрение 3D, появление новых режиссерских имен, среди которых, что приятно, много женских.
Публика с энтузиазмом приветствовала создателей "Железной хватки", получившей 10 номинаций на "Оскара". Взяв за основу бестселлер 60-х Чарльза Портиса, братья Коэны одновременно вдохновляются "Алисой в Зазеркалье" - историей о девочке-авантюристке. Одиссея малолетки Мэтти по грозным прериям в поисках убийцы своего отца напоминает отважную вылазку Красной Шапочки в темный лес, где ее подстерегает Серый Волк. С той поправкой, что шапочка в фильме - Серая, а волк - шутовская маска. Демонстративная отрешенность от реальности нужна братьям, чтобы всласть поиграть в жанр. Всерьез его они уже не воспринимают. В этом их предполагаемая полемика с оскароносной экранизацией 1969 года, известной у нас под названием "Настоящее мужество". В этом, вероятно, смысл их постмодернистской игры: сделать культовое и священное - забавным и ненастоящим, как плюшевый мишка.
Но если проявить коварную въедливость и посмотреть обе картины подряд, возникнет ощущение абсолютной бессмысленности повторной экранизации. Полное дежавю: те же ситуации, диалоги, последовательность событий, даже типажи, даже композиции кадра - все почти буквально снято с первой картины. Одноглазый Джефф Бриджес - слепок с одноглазого Джона Уэйна, разве что повязка на правом глазу вместо левого. Круглолицего Мэтта Дэймона только по рыжим усам можно отличить от круглолицего Глена Кэмпбелла. В том месте, где в 1969 году лошади скакали справа налево, они точно так же скачут и сорок лет спустя. Иной раз кажется, что братья просто перерисовывали старый фильм кадрик за кадриком. Зачем? Чтобы постебаться на постмодернистский лад? Поиграть в "угадайку"? Или хотят через ностальгический всплеск реабилитировать на экранах романтику мужской чести?
В картине Генри Хэтэуэя было больше жизни, быта, людей, допотопных поездов и вообще реализма - смотреть ее интереснее. Жизнь всегда имеет перед игрой преимущество: игра - тасование знакомых костяшек, жизнь - пир для любопытных. Ким Дарби в роли юной героини у Хэтэуэя было 22. Дебютантке Хейли Стейнфельд на съемках у Коэнов стукнуло 14, и она ровесница героине, что можно признать ее преимуществом. Обе исполнительницы не вполне естественны: старшая слишком профессиональна и работает в стиле Дины Дурбин, младшая слишком неопытна и декламирует заученный текст. Если ей дадут "Оскара" - значит, купились на юность: маленькая, а уже как большая!
Освободившись от деталей колоритного быта Дикого Запада, сделав поле действия условным, братья увлеченно коллекционируют популярные фишки вестерна. Ход с беззащитным, несправедливо пострадавшим существом, собирающим банду мстителей, еще автором романа Чарльзом Портисом взят из актуального фильма 60-х "Великолепная семерка", который, в свою очередь, заимствовал сюжет из японских "Семи самураев". Оттуда же умыкнули мотив с нежеланием бывалых бойцов брать в свою команду юнца - в данном случае ту же девочку, необученную и необстрелянную, но настырную. Атмосфера жуткой сказки подкреплена картинками дремучего леса с висяками, клювастыми грифами и таинственными всадниками с волчьими головами. Тень Алисы в Зазеркалье тоже возникла в воображении братьев Коэнов не случайно, ибо и в книжке Портиса малолетка Мэтти проваливается в глубокую яму со скелетами, черепами и змеями. Присутствует и "черный юмор": смеяться нужно над разложившимся трупом с выклеванным глазом, когда он мешком плюхается с дерева. То, что его зачем-то подвесили под небеса, - тоже, вероятно, смешно. Как и положено в фольклоре, сюжет кишит "богами из машины", которые в последний момент приходят на выручку. Коэны явно устали выдумывать: перемешивают старый компот, добавляя в него хорошо переваренные изюминки. Честно пытаются впрыснуть в почивший жанр эликсир своего фирменного юмора, но выходит только его виртуальная тень - голографическая мумия.
Вышло попурри из любимых мотивов американского "фольклора" - литературного и кинематографического. Зачем это понадобилось Коэнам - не знаю. Могу объяснить тягу к тиражированию близнецов характерным для современного кино дефицитом новых идей и сюжетов. Братья в своих интервью ссылаются на неисчерпаемость романа Портиса, но и этот аргумент не проходит: картина с Уэйном так выпотрошила каждую страницу книги, что для ленты с Бриджесом неиспользованных глубин не осталось вовсе. Остается предположить, что и маститым режиссерам иногда хочется впасть в детство и, под флагом постмодернизма, поиграть в конструктор "Лего".
Любить играть и подростковая публика мультиплексов: усталая, но все еще стильная картина Коэнов в США бьет рекорды бокс-офиса и в коммерческом смысле стала их самым успешным проектом. Самокритичная заключительная фраза картины: "Наше время прошло!" - пока повисла в воздухе. Наверное, надо было сказать: "Проходит!".