Поделиться
Молодому москвичу грозит до шести лет лишения свободы за то, что он выложил в социальной сети "ВКонтакте" чужую музыку.
Имя "безобразника", как и название песни, которую он "украл" у автора, не называется, но и в таком виде новость шокирует, потому что у всех современных родителей есть продвинутые детки, которые изо дня в день занимаются тем же: перекачивают музыку в Интернете, пересылают ее друзьям, создают личные альбомы из любимых композиций. И моя дочь не исключение. Увлеченная испанскими и латино-американскими мелодиями и танцами, она обменивается этой музыкой почти со всем миром. Есть у нее друзья и в Германии, и в Испании, и в Америке - Южной и Северной. В общем организованная группа. Все они танцуют бачату, меренгу, фламенко, самбу и румбу. И делают это очень хорошо. А вот разберутся ли, какую музыку можно "взять", а за какую можно и срок получить, я не уверена. Виртуальный мир, который складывается на страничках "ВКонтакте", - не просто пространство для болтовни. Если произвести над собой некое усилие и, отбросив взрослое высокомерие, заставить себя к нему повнимательней приглядеться, окажется, что там выстроены тончайшие связи по обмену мыслями, поэзией, музыкой. А в никчемной, с точки зрения докомпьютерного поколения, переписке рождаются иногда настоящие чувства, настоящие тексты, настоящие увлечения, ведутся философские дискуссии... Сетевые клубы по интересам сейчас выполняют ту же роль, что когда-то кружки при дворцах культуры... Но последние закрыты, так зачем же так грубо рушить то, что молодые сами для себя построили? Правильно ли мы делаем, когда, не зная его формата, внедряемся в сообщество, где идет очень активный обмен интеллектуальными открытиями, эмоциональными впечатлениями, художественными победами, а значит, растут личности? Сегодня наш эксперт - известный блогер, участник интернет-дискуссии о копирайте Лекс Кравецкий.
Российская газета: Для чего созданы социальные сети?
Лекс Кравецкий: В данном случае термин "социальные" имеет немного иное значение, чем, скажем, в словосочетании "социальные гарантии". Социальные сети значит общественные. Связи внутри общества между его равноправными членами, которые ничем не объединены: ни производственными отношениями, ни какой-то иной иерархией. И для нашего свободного, не ограниченного в своих проявлениях и вкусах компьютерного сообщества очень характерно выложить что-то на общее обозрение.
РГ: В том числе и защищенные авторским правом?
Кравецкий: Штука в том, что у нас в культуре глубоко заложено стремление поделиться с ближним, причем не только материальной ценностью, но и какой-то мыслью. То, что человек услышал в музыке - это и есть мысль. Он не преследует здесь никаких коммерческих интересов. А скачивать музыку или фильмы из Интернета побуждает людей вовсе не жажда халявы. Это всего-навсего быстрее и удобнее. Нажал на ссылку, и через три секунды все, что тебе необходимо для души или для работы, уже у тебя. Народ зачастую в общем-то и не против заплатить. Но автору, а не каким-то дядям, которые пытаются вместе с ним получить львиную долю денег. Народ не дурак, он понимает, что не может файл в Интернете стоить столько же, сколько диск.
РГ: Вокруг одного творца всегда масса помощников, но это не исключает той истины, что автору нужно платить...
Кравецкий: В случае с распространением интеллектуального продукта в Сети технологии перегнали общественные отношения и юридическую базу. Имеет смысл пересмотреть все, что сейчас относится к сфере авторского права и копирайта. С моей точки зрения, можно маркировать каждый файл какой-то меткой, которая позволяет определить, кто автор. И с каждого пользователя в стране брать в форме некоего сбора какую-то небольшую сумму в год. А то, что сейчас происходит, - это попытка вымогания денег. Особый коммерческий ход: мы будем выпускать в Сеть то, что не можем продать, а когда на эту свободно плавающую приманку кто-то клюнет, будем брать штрафы.
РГ: К наказаниям за преступления в Интернете пока привыкнуть сложно. Ведь нам кажется, что за виртуальные проступки не может быть реальных сроков. Недавно общественность возмущалась строгостью наказания для девушек, которые взломали электронную почту Филиппа Киркорова...
Кравецкий: И тем не менее нынешняя конкретная ситуация абсурдна. Когда бандит грабит на улице, ему дают четыре года, а здесь человек какие-то файлы, не являющиеся государственным секретом, куда-то выложил, ему шесть лет хотят дать. Поступки совершенно несоизмеримые.
РГ: Вы разделяете недоумение и страх, которые поселились "ВКонтакте"?
Кравецкий: Думаю, что это не столько страх, сколько возмущение. Кто попродвинутей, тот понимает, что сейчас не реализуема слежка за всеми файлами, которые ходят по Интернету. Естественно, ни всех людей, распространяющих файлы, ни даже значительное их количество поймать не получится. А эти точечные удары - это способ запугивания. Причем даже не с целью прекратить распространение, а с целью скорее всего для того, чтобы в дальнейшем иметь почву для адресного шантажа. И это уже делается в западных странах. Пользователю приходит письмо, в котором обладатели права на копирование предлагают по-хорошему "договориться": если он отдаст какую-то сумму в обмен на использование контента, то, так и быть, они не будут подавать в суд. Но это шантаж в чистом виде. Просто оформленный благопристойно. Так и быть, они согласны. У меня ощущение, что готовится почва, чтобы и в России тоже самое осуществлять.
РГ: В чем вы видите плюсы или минусы социальных сетей? Современная молодежь более общительна или такой способ разговоров глушит коммуникативный запал?
Кравецкий: Думаю, что развивают. Замкнутость молодежи имеет другие причины. Многие люди, наоборот, преодолев какие-то зажимы, знакомятся через эти сети, становятся друзьями, а потом дружба выходит за пределы Интернета. Кроме того, человек в социальных сетях попадает в более жесткие условия: он не видит своего собеседника и не может просто с ним посидеть, помолчать. То есть вынужден как-то формулировать свои мысли. И это постоянный тренинг - высказываться так, чтобы что тебе понятно, стало понятным и собеседнику. Это на первых порах очень непросто. А потом очень затягивает, за обычными бытовыми переговорами следуют более сложные письменные высказывания, размышления о жизни, например. Во время обычной встречи, скажем, в кафе, много, как вы думаете, разговоров о смысле жизни? Социальные сети - это тренировка мышления.
РГ: Но если комментарий чем-то не понравится автору ЖЖ или владельцу странички "ВКонтакте", коммуникацию попросту пресекут, выключат провинившегося из игры, не объясняя причин. Какое-то кастрированное общение! Вряд ли оно способствует развитию личности...
Кравецкий: Но ведь и в обычной жизни все происходит так же. Если подойдет полузнакомый человек и с ходу скажет: "Вася, ты дурак!", Вася вряд ли будет интеллигентно ему отвечать. Он его или ударит, или прогонит иным малоцензурным способом. Другое дело, что в социальных сетях многие, поскольку собеседник не стоит перед ними, позволяют себе больше, чем они могли бы себе позволить, скажем, в конфликте на улице. Этим и обусловлено у человека ощущение, что в жизни его терпели, а тут его обижают. Да он попросту в "реале" себе такого не позволял. Очень многие дискуссии между блогерами с весьма сильно расходящимися точками зрения в Интернете идут годами. И народ очень терпим друг к другу.
РГ: И по поводу чего годами спорят?
Кравецкий: Например, я сам участвую уже долгие годы в дискуссии о копирайте, написал массу статей, получил массу отповедей. Если не переходить на личности, не писать явную глупость, вполне возможно разговаривать и в Интернете.