Поделиться
Футбол - другая планета
Известный футбольный аналитик Кейр Реднэдж освещает все мировые первенства, начиная с Кубка мира-1966, выигранного у себя дома сборной Англии. Каковы места в этом длинном ряду нынешнего чемпионата?
Российская газета: Кейр, оправдал ли турнир ваши надежды или здорово до них недотянул?
Кейр Реднэдж: Теперь эти мировые первенства нельзя сравнивать. Одна из главных причин - фактор времени. В 1960-х футбол был совсем другой игрой по сравнению с тем, во что превратился сегодня. Он резко отличается даже от той игры, которую показывали в 1970-е и даже в 1980-е. Темп, физическая подготовка, профессионализм теперь, конечно, иные. Я бы все же сказал, что лучший футбол продемонстрировали в 1970-м в Мексике. Это тот момент в истории, который надо было еще и поймать.
Другая причина, по которой сравнения неуместны, это изменение формата первенства. До 1978 года в нем участвовали 16 команд, потом их стало 24, а с 2006-го - уже 32. Этим Кубок мира был буквально ограблен. Увеличив количество, у элитного турнира украли качество. Но это другая тема и другой разговор. Я бы назвал чемпионат уникальным - он впервые проходил в Африке, что придавало ему особый контекст.
РГ: В самом начале чемпионата на первые полосы почему-то выходили бандиты и ограбленные ими журналисты. Потом тема гангстеров и наших коллег исчезла. Значит ли это, что власти ЮАР сумели укротить хулиганов?
Реднэдж: О безопасности говорили последние шесть лет. С тех пор, когда Южная Африка завоевала право провести Кубок. А в последние месяцы к этой теме прибавились и большие опасения по поводу транспорта и жилья. По правде говоря, я был одним из самых больших скептиков по поводу решения проблемы безопасности, но признаю, эта проблема действительно была, но не такой серьезной, какой ожидали многие. Я бы сказал, что дело в ином. Южноафриканские власти ввели драконовские наказания за преступления, долгие годы в тюрьме за кражу мобильных или за нападение на туристов. Об этом много писалось в газетах, и они, эти меры, произвели значительный эффект. Во-вторых, южноафриканская полиция рекрутировала в свои ряды тысячи и тысячи новичков, обучила их и выпустила на улицы. Конечно, не только это огромное количество полицейских на улицах позволило укротить бандитов, но все же громадное количество сил секьюрити здорово помогло. Спросите любого южноафриканца, чем он больше всего доволен сейчас, после окончания Кубка мира. И он скажет не о том, что система безопасности улучшилась или дороги стали ровнее и экономика сильнее, ответ будет таков: единство, у нас появилось единство. Вот почему я думаю, что все попытки, на которые многие смотрели скептически, провести чемпионат в ЮАР дали абсолютно нужный эффект.
РГ: Кейр, а какой самый счастливый момент испытали вы на этом чемпионате? Кроме того, что пакуете сейчас свои чемоданы и смываетесь домой в родную Англию после пяти с половиной недель жутчайшей работы?
Реднэдж: Я бы сказал, что главное и самое радостное - это то, что я имею доступ к единственной привилегии: писать о самом интересном событии в мире. Видеть его своими глазами, быть частью спортивной истории и знакомиться с людьми, которые разделяют мою точку зрения.
РГ: Писать о чемпионате мира чертовски тяжело, как люди справляются с этим?
Реднэдж: Я отвечу вам серьезно, это - великое счастье, и, как я уже говорил, привилегия, если люди в нескольких странах заинтересованы в чтении моих статей, которые я пишу вот уже столько лет. Это, поверьте, еще и вопрос чести. Кубок мира - это сливки мирового футбола, а если хотите, для меня, - и всего мирового спорта. Эти пять с половиной недель я живу в созданной футболом стране. Я поднимаюсь на Эверест и чувствую себя на своем месте. Мы с вами встречались не на одной и не на трех Олимпийских играх, но работа на Кубке мира, поверьте, - это совсем иное дело. Что Олимпиада? Она длится всего чуть больше двух недель, а Кубок мира - это марафон, 5-6 недель плюс бесконечные перемещения, путешествия, воздушные перелеты из города в город. Да, если ты хочешь по-настоящему освещать Кубок мира по футболу, это значит одно - плюнь на свою обычную жизнь, забудь о ней, вступи в другой круг обитания и живи жизнью иной. Там ты встретишь много знакомых тебе людей, коллег, официальных лиц, спортсменов, и все они волею судеб вброшены в странное, я бы сказал, вымышленное существование, которое длится длинный и короткий момент в полтора месяца. Знаете, это как влезть в космический корабль и полететь на планету под названием Кубок мира. Теперь у меня есть еще одна очень серьезная забота, может быть, самая серьезная и самая трудная.
РГ: Кейри, это еще какая?
Реднэдж: Знаешь, Ник, самое трудное будет сейчас парашютировать обратно, в наш реальный и такой иногда невеселый мир.
А все начиналось на "Динамо"
Максим-Анхель Лопес
Когда мой папа был юн и не особо думал о завтрашнем дне, он жил в городе Буэнос-Айрес и играл за молодежную команду "Бока Хуниорс".
Хорошим футболистом отец не стал, что с лихвой компенсировал дипломом врача. Он спас многие жизни в разных уголках света, хорошо знает, что такое "горячие точки". В ту пору он с гордостью признавался друзьям, что без ума от профессии, которая тем не менее не стала заменителем счастья.
Свою единственную любовь он нашел на футболе. Однажды, когда папа гостил в Москве, друзья пригласили его на матч чемпионата СССР с участием московского "Динамо". Бело-голубые цвета клуба, как напоминание о далекой Родине, плюс симпатичная девушка Виктория покорили его. Подруга совсем скоро стала законной женой, а потом появился я, разумеется, с врожденной страстью к "игре номер один". С детства внимательно следил за чемпионатами разных стран, вырезал из привезенных отцом журналов фотографии Платини, Шумахера, Бурручаги и Марадоны. Извел не одну тетрадь в клеточку, составляя турнирные таблицы, в довершение ко всему в старших классах устроил в своей школе подпольный тотализатор. За это едва не был исключен из комсомола. Спас меня директор, который сам не прочь был поставить "червончик"...
В институте познакомился с нынешним редактором отдела спорта "РГ" Павлом Зарудным. Он был чуть младше, но уже тогда вовсю писал заметки для спортивной редакции "Московской правды". Вместе частенько ходили на футбол (причем я старательно заманивал его на "Динамо", а там в составе блистал мой любимый Игорь Симутенков!). Он чаще соглашался, иногда просто смотрел матч, порой и писал. Когда взволнованный Паша приносил мне очередной газетный номер, я понимал, что дико завидую.
Мне надоело ныть, и я решил непременно стать настоящим журналистом. Написав на двух листах бумаги репортаж, прямиком отправился в еженедельник "Футбол". Там меня долго не хотели принимать, но я был очень настойчив. В итоге, прочитав мой опус об очередном туре чемпионата страны, вынесли вердикт: "Молодой человек, попробуйте себя в чем-нибудь другом". И я попробовал - отправился покорять радиоэфир. Пришлось побегать по многим пресс-конференциям, прослушать не один километр пленки, прежде чем услышать свой первый сюжет. Он был о футболе. Первый и последний. Человеку с моей фамилией и знанием языка было предложено отправиться в редакцию, которая вещала на испанском языке. О спорте на время пришлось забыть, хотя я о нем мечтал, сутки напролет перелопачивая тысячи "тассовок", выуживая наиболее интересные новости.
Спасибо отцу, вытащил из этого болота! Он понял и оценил мою страсть, купил билет в Буэнос-Айрес и, пользуясь связями, устроил на аргентинское радио, где я работаю уже четвертый чемпионат мира. Да, между ними были в том числе две войны, землетрясения и всевозможные форумы во всех концах света, но главное - у меня полявился футбол.
В огромном калейдоскопе людей и событий особняком стоит 7 июня 2002 года.
Стадион в японском городе Саппоро. Матч группового этапа чемпионата мира: Аргентина-Англия. Это был Вавилон - бесконечные просьбы на десятках языков: "Продайте билет" до сих пор стоят в ушах.
Я чудом сумел получить журналистский билет на ту игру и очень гордился этим фактом. Каково же было мое удивление, когда на трибуне я обнаружил... Пашу Зарудного! "Черт побери, как тебе это удалось?!" Тот, виновато пряча глаза, признался, что "договорился" с английскими журналистами и за возможность увидеть команду Марсело Бьелсы в деле выложил все свои деньги, а кроме того заключил странное пари. Суть спора была проста: выигрывает Аргентина, и англичанин прямо в пресс-центре должен был лишиться половины волос на своей голове. Выигрывает Англия - "головой" рисковал Паша.
Увы, гол Дэвида Бекхэма с пенальти был в тот вечер единственным... Павел стоически перенес "стрижку" одноразовой бритвой, занял у меня несколько сотен долларов (чтобы было на что поесть) и уехал на матч Россия-Япония, который спустя два дня также не принес ему радости.
Я же после невзрачной ничьей "альбиселесты" - 1:1 со шведами долго выслушивал прощальные слова одного из самых замечательных футболистов в истории аргентинского футбола - Габриэля Батистуту, чтобы в конечном счете сказать аудитории: "Nos vamos a casa" (Мы едем домой)...
...Восемь лет спустя письмо из Москвы застало меня в Йоханнесбурге. Павел сообщил, что важные обстоятельства не могут позволить нам снова работать вместе на главном футбольном турнире. Он попросил: попробуй, пиши нам. Честно признаюсь, вспомнил мой давний "опыт" и испугался: смогу ли для столь солидного и уважаемого не только в России, но и в мире издания?
Об этом судить вам, читатели "Российской газеты". Но откровенно говоря, мне было интересно попробовать себя в новом качестве. А чемпионат? Он прошел как всегда: бесконечные переезды из города в город, десятки интересных людей, ночами - расшифровки бесед и перегонка репортажей, в том числе и в газету. Это не позволяло расслабиться ни на секунду. Профессия обязывает жить в этом новостном котле ежесекундно, без перерыва на сон и пищу. Главное - успеть вовремя выполнить задание редакций.
Сейчас, когда все уже позади, появилось чувство усталости и некоторой обиды. Знаете за что? Признаюсь, что очень хотел "спокойно" посмотреть футбол. Быть может, у меня это когда-нибудь получится. Скажем, на обновленном "Динамо" в Петровском парке в компании русской девушки и моих друзей, которых, я надеюсь, в России стало больше.