Поделиться
Когда знакомишься ближе с делом ветерана Василия Кононова и решением Большой палаты Европейского суда, невольно задаешься вопросом: а не поспешили ли мы, российские законодатели, с ратификацией 14-го Протокола?
Ведь решение суда далеко выходит за рамки частного дела одного ветерана, сражавшегося на стороне антигитлеровской коалиции. И речь идет даже не об извращенном неонацистском толковании хода и итогов Второй мировой войны, принятом в Прибалтике. В конце концов здесь мы сталкиваемся с определенным отрицанием моральных и политических ценностей, которые сегодня в основе всей послевоенной европейской архитектуры. Ни много ни мало судьи Европейского суда по правам человека подвергают сомнениям выводы Нюрнбергского процесса.
Разумеется, тщательный анализ решения Большой палаты Страсбургского суда еще впереди. Надо понять мотивы судебных метаний, в ходе которых последнее решение по делу Кононова оказывается диаметрально противоположным предыдущему. Но уже сегодня есть обоснованные подозрения, что выигрыш дела Латвией противоречит существующей системе международного права. Что уже теперь ставит перед Россией ряд вопросов по поводу ее отношений с этим судом.
Если Страсбургский суд допускает, что его вердикты могут носить противоправный характер, попирать политические интересы России и основы послевоенного мироустройства, то как нам строить отношения с этим судом?
Далее - каким образом Россия может полагаться на профессиональную квалификацию и независимость членов Европейского суда, если эти обязательные для данного института качества приносятся в жертву политическим расчетам? После дела Кононова нет гарантий, что судьи Европейского суда по правам человека будут без политических пристрастий руководствоваться только правом, как это положено.
Отсюда следующий вопрос практического свойства - а надо ли России участвовать в мерах, направленных на организационное и финансовое укрепление Европейского суда, если в нем заседают такие судьи? Мы ратифицировали 14-й Протокол к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, который дает большую самостоятельность судьям при принятии решений. Как известно, ратификации предшествовали длительные обсуждения, в основе которых были известные сомнения, что этот протокол сослужит пользу суду и повысит его объективность. Если угодно, ратификация потому только и состоялась, что российская сторона поверила обещаниям наших европейских партнеров. А решение Большой палаты по делу Кононова заставляет усомниться в том, что эти обещания выполняются.
К сожалению, создан прецедент, который побуждает нас к внимательному изучению участия нашей страны в разного рода международных судебных институтах. И мы в Совете Федерации рассмотрим возможность создания совместно с Государственной Думой специальной парламентской комиссии, которая этим займется. В частности и прежде всего - сформулирует свои соображения в отношении Европейского суда по правам человека.
Между тем
Государственная Дума в пятницу приняла жесткое заявление, осуждающее постановление Большой палаты Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу Василия Кононова.