Поделиться
В четверг в заснеженной Москве похоронят Владимира Яковлевича Мотыля - одного из самых известных кинорежиссеров России, автора единственного фильма, который наши космонавты брали с собой в полет в качестве талисмана, - "Белое солнце пустыни".
Его судьба сама могла бы стать сюжетом для кинодрамы. Он родился в ссылке, он вырос в уральском городке Оса, где о театрах и не слышали, но умудрился там создать театральный кружок. Потом добрался до Свердловска, окончил там театральный институт и в 27 лет уже был главрежем ТЮЗа. Первые уроки киномастерства получил на Свердловской киностудии. Первый же его фильм "Дети Памира" хотели выдвинуть на Сталинскую премию - воспротивилось начальство. И с той поры все, что он ни делал в кино, принималось в штыки. Даже за легендарное "Белое солнце пустыни" Госпремию он получил только спустя полтора десятилетия. Поэтому Мотылю удалось сделать мало фильмов. Среди них "Женя, Женечка и "катюша", "Звезда пленительного счастья", "Несут меня кони...", "Лес". Снималось это все трудно: режиссер надолго оставался без работы, а когда СССР распался, неприязнь советских чиновников сменилась равнодушием чиновников российских, советская цензура - цензурой денег. Фильмам Владимира Мотыля стало еще труднее пробиваться к зрителям, и его картины 90-х практически никто не видел.
Над последней картиной "Багровый цвет снегопада" мастер работал семь лет. Он понимал ее как фильм своей жизни. Съемки шли с перебоями и надолго прерывались из-за отсутствия денег. Эти годы были самыми трагичными в жизни режиссера: смерть любимой жены, замечательной актрисы Людмилы Подаруевой, подкосила его силы, он замкнулся и с видимым трудом разрывал круг своего молчаливого одиночества. Фильм он смог закончить только в конце прошлого года. Тогда же прошел единственный предпремьерный показ фильма в редакции "Российской газеты". Режиссер был бодр, подтянут, у него снова зажглись глаза, чувствовалось, что у него маленький праздник: переполненный зал смотрел его картину, затаив дыхание. После просмотра и состоялась эта беседа с Владимиром Мотылем. Она получилась ветвистой: от новой картины режиссер постоянно уходил в воспоминания о своей жизни - фильм с этой жизнью был связан всей корневой системой.
Мы приберегали публикацию беседы до официальной премьеры фильма. Но премьера затягивалась, интервью оказалось последним...