Поделиться
Грядущее 65-летие Победы разворачивается веером масштабных акций в поддержку ветеранов: фронтовиков бесплатно возят на такси, их разговоры с молодежью собираются в один большой интернет-архив. Но отчего-то не становится меньше отчаявшихся ветеранов, которые мечтают, чтобы кто-то выслушал их плач о бездушии чиновников и жизни в холодном доме (см. "РГ" от 12.02.10 "От ворот - поворот").
О том, чего больше в праздничной дате - гордости за прошлое или проблем настоящих, и как нам помнить, чтобы не забыть о главном, наш разговор с режиссером фильма "Звезда" Николаем Лебедевым, новый фильм которого "Фонограмма страсти" сейчас активно обсуждается в Интернете. Николай Лебедев - прямой наследник победы: его дед Николай погиб под Харьковом в 1942 году, а в последние дни войны в боях под Веной не стало девятнадцатилетнего дяди, тоже Николая.
Российская газета : Вы Николай в честь деда или дяди?
Николай Лебедев : Насколько я знаю, в нашей семье в каждом поколении был Лебедев Николай Николаевич - имя передавали от отца к сыну, как наследство, как талисман. Мой отец не хотел, чтобы война убила семейную традицию, так я стал Николаем, хоть и Игоревичем.
РГ : День Победы, наверняка, был особенным днем для вашей семьи.
Лебедев : Мы каждый год ходили на военное кладбище в Кишиневе, где я родился. Помню, как однажды нашли там могилу неизвестного нам Николая Лебедева. Он был даже моложе, чем дядя - погиб совсем мальчишкой, лет шестнадцати, летом 45-го. Наверное, не смог оправиться от ранений. С тех пор мы каждый раз приносили цветы для него.
Не только для семьи этот день был особенным. Тогда победа историей не была - она жила, дышала, говорила, ее несли с собой фронтовики, тогда еще полные сил, им было-то лет по пятьдесят. В детстве меня окружали те самые победители, а прошедшая война была реальностью. Легендой она стала намного позже. До "Звезды" меня военная тема даже не интересовала, и вдруг пришло время выговорить все, что копилось внутри. Эта картина для меня не общепатриотическая, а личная - высказывание о любви, послание людям из далекого детства и, главное, - моему отцу. Для него война была священной темой, но не столкновение интересов, не исторические сражения, а люди, которые ушли в войну и не вернулись.
РГ : Мне, как зрителю, даже не верилось, что фильм "Звезда" снят в новом тысячелетии, настолько он напомнил знакомые с детства военные фильмы - та же наивная любовь, естественное благородство, тот же простой, без "крутизны", героизм. Не было опасения, что современному зрителю фильм окажется не интересен?
Лебедев : У кого-то были, у меня - нет. Я снял свою "Звезду" так, как чувствовал. Это история не солдат, а мальчишек, которых жестокое время сгребло и кинуло в топку, которые непостижимым образом остановили чудовищную угрозу. Великие святые нашего времени. Нам сейчас кажется, что война была в далеком прошлом, а когда я сжился с темой, вдруг понял, как же это было недавно, и как страшно...
РГ : Съемки заставили вас живее почувствовать войну? А казалось бы, рабочий процесс, наоборот, делает все обыденным.
Лебедев : Война стала ближе, юные герои-мальчишки тоже стали ближе и гораздо роднее. После "Звезды" военная тема стала частью меня самого, а люди того времени мне близки и дороги как родные.
РГ : И все же в наше время та система ценностей, которая когда-то не нуждалась в объяснении, не всегда и не всем понятна. Связистка Катя, не задумываясь, отвечает, что, конечно, на фронт попала сама. Точно как те девчонки, что заставляют рыдать читателей и зрителей в "А зори здесь тихие". Да и "ботаник" Воробьев сам напрашивается в отряд разведчиков, хотя знает, насколько мал шанс вернуться живым.
Лебедев : Я, как и вы, могу только догадываться о том, что двигало этими ребятами. Уж точно не желание что-то там урвать, как это чаще всего бывает сегодня. Они были первенцами советской власти, искренними идеалистами, романтиками. Если бы не кровавая жатва войны, после которой из ста молодых мужчин в живых остались один-два, мы бы жили, наверное, совсем в другой стране. Я думаю, их любовь к Родине, уважение к прошлому и вера в будущее многое могли бы изменить.
У меня не было желания делать фильм современнее, чтобы привлечь молодых, ведь история, которая запала мне в душу и легла в основу сюжета, - универсальна. Это история мужества, благородства, любви, которая не теряет актуальность в любое время. Если наших героев-разведчиков одеть в костюмы древнегреческих воинов, их судьба будет волновать по-прежнему. Гибель человека, отдающего себя в жертву ради победы, - это трагедия, которую мы всегда будем узнавать и чувствовать. К тому же, мне кажется, что своей цели мы достигли: зрители очень остро реагировали на фильм. Хорошо помню, как на первом показе молодой человек из зала сказал, что фильм заставил его гордиться своей страной. Этого-то мне и хотелось - напомнить о прошлом ради настоящего. Девяностые годы буквально вычеркнули из жизни страны фронтовое поколение. О победителях забыли, и это как раз в то время, когда они особенно нуждались в нас.
РГ : Но помогут ли здесь фильмы о погибших? Ведь в конце неизменно понимаешь, что жертва героев была не напрасной, мы победили - занавес. И слезы на глазах - без особенной грусти, ведь у фильма, хоть и трогательный, но все-таки хэппи-энд. Война осталась где-то по ту сторону экрана, и можно идти домой, особенно не задумываясь, на какую нищенскую пенсию живут сегодня ветераны, как годами ждут милости в нелепых очередях на жилье, тонут в неразберихе законов. Может, об этом должно заговорить искусство: не о медалях, а о заплатах на парадном пиджаке?
Лебедев : В самом финале "Звезды" есть эпизод, на который часто не обращают внимания: колонны солдат, уходящих в бой, и голос за кадром, говорящий о том, что души погибших каждую весну возвращаются с полей Польши, Германии, чтобы взглянуть на свою цветущую Родину. Они верили в это. Эти мальчишки отдавали себя, веря, что страна их будет процветать, что каждая капля крови пролита не напрасно и отзовется счастьем для их детей и внуков. А женщины, дети, без сна и еды работавшие в тылу, - те же мысли придавали сил и им. Бесспорно, нам есть чего стыдиться, в чем виниться перед ними.
Ветеран, считающий копейки у дверей продуктового магазина, - это трагедия нашей страны. Это тоже история войны, заслуживающая не меньше внимания. Хотя я думаю, что такие сюжеты в первую очередь должны попадать в руки к вам - журналистам. Это то, по поводу чего нужно бить тревогу сейчас, пока эти великие люди еще с нами. Большое кино медлительно, но, безусловно, жизнь фронтовика в современном мире может быть темой для многих картин. Было бы полезно запечатлеть на пленке, широко показать то, от чего мы стыдливо отводим глаза. К большому сожалению, в кинопрокате сегодня присутствует элемент цинизма, и фильм о проблемах уходящего поколения победителей обречен на коммерческий провал.
РГ : Страна готовится с размахом отметить 65-летие Победы, но проблем у ветеранов меньше не становится. Вот, казалось бы, ничего серьезного: читательница жалуется, что ее дедушка уже который год на 9 мая не получает поздравление от президента. А в другом случае поздравления и пожелания долгих лет продолжают приходить человеку, который уже ушел из жизни. Конечно, никакого злого умысла тут нет - просто в гигантской базе информации произошел крохотный сбой. Но есть случаи и пострашнее: в Якутии пенсионера признали умершим - присвоили его личность неопознанному телу, теперь он не может получить пенсию и вынужден через суд доказывать, что жив. Реально ли разглядеть в махине системы каждого отдельного человека?
Лебедев : Мы должны правильно настроить систему, так, чтобы она выполняла свои функции - в том числе защищала слабых. Все пожилые люди нашего времени - если не участники, то дети войны, работники тыла. И им было ничуть не легче. И теперь они нуждаются в нашей защите, в нашей любви. Они уже даже сами часто не верят, что нужны нам. Больно видеть.
Если человек жив, то не нужно указаний президента, чтобы ему поверили. Но у нас, к сожалению, до сих пор легче перестраховаться и не делать, чем сделать без команды сверху. Тут только одно решение - научиться наказывать за бездействие не менее строго, чем за проступок.
А сбои в компьютере просто неизбежны, но это не значит, что с ними нужно смириться и ждать, пока кто-то в одночасье сделает совершенной систему, которую нам приходится строить с нуля. Так же как наши деды не ждали, пока кто-то прогонит захватчиков, и смело шли в бой, так и мы ждать не должны - все начинается с малого. Я один вряд ли могу изменить целую страну, но на собственном рабочем месте могу максимально хорошо делать свое дело. И если тот человек, который следит, чтобы поздравления от президента вовремя разлетелись по стране, не отмахнется от просьбы проверить в огромной базе одно имя и потратит на это десять минут жизни, маленький винтик в системе уже встанет на место.
РГ : Огромные деньги тратятся на празднование годовщины. И хочется, не мудрствуя цинично, спросить: неужели никому не приходит в голову, что всего несколько процентов от этих сумм могли бы реально помочь ветеранам?
Лебедев : Думаю, это многим приходит в голову, но выделенные суммы обслуживают еще и огромное количество людей, которые занимаются постановкой праздника. И ничего плохого в красивом дорогом юбилее нет. Он действительно дает фронтовикам ощущение того, что о них не забыли. Любой машиной управляют люди, и все зависит от их души.