Поделиться
Мы встретились с Николаем Басковым на следующий день после того, как он получил в Кремле звание народного артиста России.
Тенор держал в руках бокал белого вина - хотя за время беседы к нему не прикоснулся (режим?). Бокал ему понадобился лишь один раз, когда он использовал его в качестве подставки под мобильный телефон - прослушивал новую песню с рефреном "Летят журавли" (пиар?). На время интервью Басков отключил у мобильного звук (культура?), но в конце беседы стал отвечать лишь на звонки, касающиеся убийства Шабтая фон Калмановича - по словам певца, его друга (отзывчивость?).
- Николай, вы очень заметно получали звание. Вам именно в Кремле пришло в голову спеть романс "Только раз бывают в жизни встречи" или это домашняя заготовка?
- Просто я подумал, что сложилась такая неформальная обстановка. Кроме того, мне как артисту реально захотелось спеть в этом зале.
- Там акустика хорошая?
- Я же пел без микрофона. Понимаете, не всегда соберется такая публика. Спеть перед выдающимися новоиспеченными лауреатами государственных премий, людьми, которые отмечены высокими наградами, - не всегда предоставляется такая возможность. А тут они собрались в одном месте, в одно время.
- Неужели они не ходят на ваши концерты?
- Почему? Но вместе 50 человек, сидящих в партере орденоносцев первой, второй, четвертой степени... Такого почти не бывает, потому что разные люди, профессии. Мне Монтсеррат Кабалье всегда говорила: "Если видишь публику - не стесняйся". Поэтому я и решил как-то отметиться и спеть такой романс. Ведь действительно, только раз бывают в жизни такие встречи.
- То есть вы его все же специально подготовили?
- Нет. Мы сидели рядом с Игорем Яковлевичем Крутым, и он мне говорит: "Ну что, анекдот расскажешь?" Я ответил, что нет, после Александра Ширвиндта анекдоты рассказывать уже не надо. После награждения Эдуарда Хиля, когда уже все остроты прозвучали, я подумал, что есть только один вариант - спеть куплет. Это хорошо, что я спел один куплет, а мог бы - весь романс.
- И что бы тогда было? Дмитрий Медведев сказал, что в этом зале никто раньше не пел.
- Надежда Бабкина пела, когда ее Владимир Путин награждал.
- Вы самый молодой народный артист?
- Из поющих артистов - да. В свое время Юрий Гуляев получил звание в 28 лет. Но это было еще в СССР. А в наше время в том же возрасте, что и я сейчас - в 33 года, - звание народного артиста получил Сергей Безруков.
- Безруков говорил, что, когда получил народного, ему было неловко. А какие ощущения у вас? Может быть, вам лестно, что вы такой молодой, а уже народный. Причем и России, и Украины.
-...И Молдавии, и Беларуси, и Чечни, и Ингушетии...
- И что вы ощущаете?
- Если честно сказать, я не думаю, что это неловкость. Ведь за этим на самом деле стоит огромный труд. И очень приятно, когда твои усилия отмечают и тебе дают награду. Это - как аванс. А потом, представьте, подрастает молодое талантливое поколение, и у них есть пример. Им есть к чему стремиться. Для меня получить такое звание очень приятно. У меня в день награждения телефон разрывался так, что я не знал, как его успокоить.
- Кто вас поздравлял, если не секрет?
- Все артисты, чьи только фамилии не назовете. Алла Борисовна сначала вообще не поняла: указ же о награждении был подписан еще в мае. Она мне звонит: "А тебе что дают, орден, что ли?" Я говорю: "Нет, пока еще народного". Она смеется: "А я уже подумала, что тебе через четыре месяца орден решили дать".
- Может быть, вам кому-то хочется сказать особенные слова благодарности? Наверное, это Монтсеррат Кабалье, а кто еще?
- На самом деле я просто боюсь сейчас кого-то обидеть. Отношение к этому имеют очень много людей: поклонники, родители, люди, которые все эти годы были рядом со мной...
- Тогда задам два вопроса о тех, кто меня особо интересует. На первом этапе карьеры вам очень помог Геннадий Селезнев.
- С Геннадием Николаевичем мы столько лет знакомы. Встречаемся, общаемся... Он был у меня на концерте. Я летал к нему в Ялту на телекинофорум. На самом деле моя карьера началась благодаря ему. Александр Морозов, композитор, услышал меня в военном госпитале и решил, что его песни должен запеть певец с классическим голосом. Мы стали что-то пробовать, а потом я выступил в Театре Советской армии, где были Геннадий Селезнев и мой будущий продюсер Борис Шпигель. И тогда по просьбе Геннадия Николаевича Борис Исаакович решил заняться моей творческой карьерой.
- Второй вопрос: когда вы были ребенком, лет с 10, пели в детском театре...
- Музыкальный театр юного актера, художественный руководитель Александр Федоров. Мы с ним и сейчас в прекрасных отношениях.
- Я слышала мнение, мол, Басков должен был бы этот театр озолотить.
- Это так кажется. Я с Сашей очень близко общаюсь, мы с ним встречаемся, совсем недавно отмечали его день рождения в Барселоне. Почему-то считают, что если у меня золотой голос, значит, и золотая рука: к чему ни прикоснусь, все превращается в золото. Во-первых, театр по сути процветает - там учится очень много талантливых детей. Вот как молодое вино, которое надо вовремя собрать, сделать нужную закваску, подставить нужную бочку. Вот так и этот театр, который формирует дорогие брендовые вина. Я присутствовал и на 15-летии, и на 20-летии театра. То есть тех людей, которые меня любили и уважали, я несу в сердце по своей жизни. Ну а от людей, которые хотели меня использовать в своих целях, я всегда отходил.
- Как вы чувствуете разницу?
- Любой человек почувствует. При том что мир искусства, творчества очень неоднозначен. Это - отдельная параллель, определенная матрица. Быть артистом очень тяжело, поверьте. На вас каждый раз смотрит огромное количество глаз, вы впитываете множество разных эмоций. Понимаете, мы же не госслужащие, нас не назначают. У нас нет ни зарплат, ни дотаций - все только на человеческих отношениях. Мы в нашем государстве ничего не получаем ни с продаж альбомов, ни от участия в спектаклях. А выполняем по сути адский труд. Ни один музыкант не может сравниваться с певцом, чей инструмент - человеческий голос. Скрипку можете поменять, настроить рояль, контрабас - все, что угодно. А голос - это человеческий организм.
- Как вы работаете над своим голосом? Вы придерживаетесь режима, который должен быть у оперного певца?
- Я соблюдаю определенные правила. Но что касается режима... Объясню: когда у меня сумасшедшая жизнь, связанная со съемками, с интервью, с праздниками, то я, например, отстраняюсь и не пою серьезные произведения, чтобы не перегружать горло. Для меня самое главное - это сон. И, конечно, техника дыхания, которой я стараюсь заниматься по мере возможности.
- Сколько часов вы спите в сутки?
- Сегодня я спал 13 часов. Потому что до этого не спал две ночи. У меня были перелеты - не мог выспаться.
- Сколько вам нужно спать, чтобы восстановиться?
- Чтобы прекрасно себя чувствовать и выйти бодрым, в прекрасном полете, когда открываешь рот и голос рвется наружу, мне нужен сначала день хорошего сна, отдыха, посвященного себе, а на следующий день прекращение всех разговоров. Вот рецепт: день спокойного релакса и день молчания.
- У вас бывает возможность такие два дня себе позволить?
- Приходится, когда это связано с серьезными выступлениями. Хотя, помню, у меня было очень тяжелое выступление, когда я пел с оркестром Михаила Плетнева "Майскую ночь". Было обидно, потому что я блистательно спел прогон, генеральную репетицию, а спектакль...
"Майская ночь" была на улице, в столичном мае. Я сказал так: "Майская ночь" в морозное утро", потому что изо рта шел пар. У меня садился голос прямо во время выступления, потому что связки разогреты, высокий диапазон, я заглатывал холодный воздух, а они моментально не смыкались. Я сип, что называется, на ходу. Но я допел оперу, как бы там ни было.
Конечно, слава богу, что большинство журналистов все-таки дали положительные рецензии. Наверное, потому что понимали, что Михаил Плетнев не пригласил бы Баскова просто так, если бы я не мог это исполнять и петь. Но в свое время, помню, мне от критики доставалось очень сильно. Помню и отдел культуры "Российской газеты" любил пропесочить меня по полной программе.
Я иногда поражаюсь, когда критик, например, пишет о певце, о дирижере или о балетном человеке. Вот если бы, например, Монтсеррат Кабалье писала рецензию. Вот это я понимаю! Или Хосе Каррерас. А люди, которые никогда не стояли на сцене, не открывали рта, даже не знают, куда дохнуть и откуда выдохнуть, почему-то считают, что обоснованно имеют право писать и иногда влиять на судьбы людей. Хорошо, что я такой, что мне все равно, что про меня напишут. Я стойкий, сильный человек. Знаете, я помню одну журналистку, которая писала, что Басков не попал в арии ни в одну из сорока восьми нот. Хотя в арии нот было 120! Она недослушала. Но самое интересное, что она теперь не работает в газете, а я пою.
- Кстати, вам самому нравилось, как вы пели Ленского в Большом?
- Конечно, нет.
- Вас тогда сильно критиковали.
- И правильно делали. Просто меня очень жестко критиковали. Даже не критиковали, уничтожали. Обидно было. Но зато я благодаря критикам стал таким, каким стал.
- Николай, очень много к вам претензий в том плане, что у вас начиналась оперная карьера, вы пели ведущие партии в таких операх, как "Травиата", "Князь Игорь", "Борис Годунов", "Тоска", были самым молодым исполнителем Ленского в "Евгении Онегине"... А что потом? Совершенно другое направление. Шоумен, эстрадный певец. Как вы сами к этому относитесь? Вот, скажем, был Муслим Магомаев, он тоже исполнял и оперные арии и пел популярные песни. Но если по времени уйти чуть подальше, взять Ивана Козловского, Сергея Лемешева, то трудно представить, чтобы они ушли от оперных арий.
- Тогда было другое время. Все же меняется. Я никуда не ухожу, я в декабре пою в "Лисеу" - оперном театре Барселоны. В следующем году я выпускаю очень красивый оперный альбом, спродюсированный братом Монтсеррат Кабалье Карлосом Кабалье. Там восемь арий из самых знаменитых опер и девять итальянских песен.
- Но зачем вам нужна популярная музыка?
- Так сложилась моя судьба. Сам не ожидал, что я такой. Мне всегда были тесны заданные рамки. Я всегда был лидером. И чувствовал в себе посыл человека, который любит делать то, что хочет. Ведь оперный мир - это большая машина. Если бы у меня были возможности, я бы сделал, например, свою антрепризу, например.
- Что вам мешает?
- Средства, ответственность. Если я отвечаю за людей, то даю гарантии, держу слово. У меня много проектов - и эстрада, и кино, и телевидение. У меня много друзей, знакомых, и я уже попал в связку, в тот поезд, в который если сел, то выйти из него уже невозможно. Кого-то подведешь, кто-то будет обижаться, расстраиваться.
- Вы же говорите, что вам все равно, что о вас думают, пишут.
- Это я имел в виду журналистов, а не друзей, которые помогают мне и которым помогаю я. Есть какая-то клановость, взаимосвязь. То есть есть моменты, когда тебя поддерживают и ты не можешь отказать, куда-то не прийти, не согласиться. Я, например, уважительно отношусь к "Российской газете". Поэтому и пришел к вам на интервью, хотя ваше издание раньше было совсем другое, вы о таких персонах раньше не писали. Видите, вы тоже меняетесь.
- Я вас спрашивала про другое. У вас была определенная планка, которую вы занизили?
- Я свою планку не занижал. Я разнообразил свою карьеру. Просто наша пресса стала редко писать рецензии, отзывы на выступления артистов. К сожалению, она уходит в те узкие рамки, сколько стоило шоу, перья на костюмах и кто что ел на банкете. Возьмите у моего пресс-секретаря последние рецензии, которые дает на мои выступления германская пресса. Почему-то критик, прослушав эстрадный (подчеркиваю) концерт, в Дюссельдорфе, на который в "Филлипс Хале" пришли 6400 зрителей - максимальное количество людей на концертах русскоязычного исполнителя за всю историю этого зала, пишет о том, что "связки Баскова эластичны, как резина. Он легко, совершенно без напряжения, переходит от бельканто к субтону и профессионален во всех стадиях". И еще немецкие газеты пишут, что та очередь, которая стояла к кумиру, наверное, также бы стояла и в оперных театрах. И жаль, что тенор мирового уровня не реализует себя на оперных подмостках.
- То есть, они сожалеют.
- Сожалеют.
- Так ведь и мой вопрос об этом же.
- Знаете, ко мне иногда подходят зрители, люди - наш народ и говорят: "Николай, можете петь нормальные песни, для нас, для простых людей? Мы иногда не понимаем это ваше "А-а-а!" Пойте то, на чем мы росли и растем, - песни, которые исполняли Пугачева, Ротару, Хиль, Кобзон. Нам так это нужно, но только в молодом, свежем исполнении".
Я на своих концертах классику тоже пою. Вы сами приводите пример - Магомаев. Он тоже не пел только в опере. А сейчас не стало Магомаева, его сделали просто иконой, великим человеком. А где же все раньше были, когда в каждой газете писали: Магомаев то не смог, это... А нам до Магомаева расти и расти. Знаете, что в свое время творилось на его концертах?
Я пою сложнейшие произведения, но обо мне судят люди, которые на моих концертах никогда не бывали. Не хочу себя хвалить, но на сегодняшний день у меня в жизни не было, слава богу, ни одного раза, чтобы в конце концерта зал не аплодировал стоя.
- Мне интересна ваша мотивация...
- Мотивация в том, что мне на сегодняшний день очень тяжело совмещать и отойти полностью в оперу.
- А вы этого хотите?
- Я бы хотел. Если бы на сегодняшний день рядом со мной был крупный, серьезный меценат, который бы сказал: "Коля, отойди от всех своих проблем, от контрактов и займись серьезно только тем, что ты хочешь делать, - именно классикой, и будь уверен в завтрашнем дне. А я подставлю тебе свое плечо". Я бы с удовольствием этим занялся.
- И вы бы не пели песни для народа?
- Пел, но в свое удовольствие. Я бы так не скакал по гастролям. У меня коллектив почти 35 человек, балет, музыканты - целый цех. У меня костюмы, у меня артисты. И я - как маленький завод, который должен пахать все время, потому что им тоже даю работу.
Мы ездим, гастролируем, а по сути это очень затратное мероприятие. В Европе оперные театры закрываются из-за того, что нет государственных дотаций, а тут мы все делаем сами. На свои же гонорары. Представьте, мне предложили петь в оперном театре. Несколько контрактов предлагали в разных театрах: и римская опера, и испанская... И что? Например, я уехал в Грецию петь "Паяцев". Я был там месяц, спел пять спектаклей. Но за это время мой директор чуть с ума не сошел. Количество концертов, которое мы потеряли, доход... где-то в 60-70 раз гонорар был потерян. А я пел в свое удовольствие, я хотел спеть оперу. Одно дело, когда я приехал в Михайловский театр, и меня за один день ввели в оперу, и на следующие сутки я спел партию. А в других театрах у нас никто не собирается подстраиваться под артиста, под имя. У нас теперь все имена: дирижер - имя, режиссер - имя. У нас директор театра - имя. А не может быть взаимосвязи, все равно люди идут не на директора театра и не на режиссера. Публика собирается на певца! Пускай даже декорации расшиты золотом, но, если будет плохой спектакль, люди не получат то, за чем пришли. Удивительно, но всего лишь два человека важны в опере - это дирижер и вокалист. И то, вокалист всегда важней.
- Вы работаете в штате в региональных театрах.
- Да. Приезжаю раз, два раза в год. Делаю проекты, при этом все они - благотворительные. Театр продает билеты, и весь гонорар я всегда оставляю в его фонде.
- Вы знаете, что существует термин "басковщина"?
- Нет (удивленно смеется). Была "пугачевщина", теперь "басковщина".
- "Басковщина" - это когда человек от высокого жанра опустился к низкому, когда он на все готов, чтобы привлечь к себе повышенное внимание. Например, знаете такое выражение, что Волочкова - это Басков в балете?
- Надо же! Я отвечу очень сильными словами: когда Христос приезжал в Иерусалим, народ встречал его, ликовал и кричал: "Это наш Бог! Царь!" И ровно через три дня этот же народ его распял и закидал камнями. Понимаете, для меня не существует никаких терминов. Это смешно. Кто эти люди, которые считают, что они могут так говорить? Волочкова - прекрасная балерина. Зависти и злобы в нашем театральном мире столько, что только сила внутреннего я, сила личности помогают выстоять. Охаять может кто угодно, а сделать хоть что-то под силу не каждому человеку. И если вспомнить разные времена и эпохи, то все через это проходили.
Мне нравится, что я у всех бельмо на глазу. Вот и все! Хотя, знаете, все равно приятно, что в моей жизни есть люди, которые аплодируют мне стоя. И президенты в моей жизни были и есть. И короли разных стран. Поэтому я на подобные слова не реагирую. Да, может быть, Господь на меня очень многое дал к моим 33 годам. Но мне за это и достается.
- Когда про вас говорят "золотой голос", вы считаете, что это заслуженно?
- Все началось с того, что мне дали Национальную премию "Овация" в 1999 году, когда я появился и был как сенсация. Решение было подписано Иосифом Кобзоном, Людмилой Зыкиной, Союзом Международных театральных деятелей эстрадного искусства. Мне присвоили премию в номинации "Золотой голос России". И что я мог сказать, когда мне дали такую грамоту такие "руки"?
После этого все стали об этом писать. В то время мне было неловко. Я думал: Господи, у меня столько еще недостатков в голосе, над ним надо трудиться, чтобы завоевать такое звание. А на сегодняшний день... Все-таки мне посчастливилось: столько лет я работаю с Кабалье, что могу подтверждать за это звание, а не оправдывать его. Особенно после своего последнего оперного диска.
- В этом году на "Славянском базаре" появился и взял Гран-при молодой певец Дмитрий Даниленко, и все отметили, как он похож на вас. Можно ли сделать второго Баскова? Я помню, как Пугачева на "Новой волне" ответила на этот вопрос, но хочу, чтобы вы сказали сами за себя.
- А Карузо был второй? А Доминго? Джо Дассен? Хулио Иглесиас? Есть вторая Пугачева? А как была похожа певица Анастасия на Пугачеву! А победительница одного из конкурсов "Ялта-Транзит" была рыжая, и все говорили: "Новая Пугачева!" Зачем? Я считаю, что это неправильные ходы. Уже есть человек, есть имя. При чем тут вообще Басков?
Он прекрасный, талантливый парень - Даниленко. Я ему сам давал премию на конкурсе "Романсиада". Я сам его отправил на "Славянский базар", я был председателем комиссии от России. Я люблю талантливых людей, с замечательным голосом и яркой внешностью. Но он тогда был брюнетом. Продюсеры решили постараться - сделать копию. Но она всегда хуже, чем оригинал. Мне-то это лестно, потому что меня копируют. А человек теряет свою индивидуальность.
- Речь о том, что продюсеры в наше время могут сделать звезду из кого угодно.
- Неправда! Сколько денег вкладывали в разных артистов. И как часто это все впустую. Можно раскрутить любого, но чтобы человек стал личностью - это за деньги сделать невозможно. Это только свыше дано. И единицам.
- Можно ли любого человека научить петь?
- Смотря как.
- Я смотрела ваш творческий вечер, и когда экс- "Мисс Вселенная" Оксана Федорова вышла на сцену и запела, меня это поразило.
- Она, оказывается, пела с детства. Мы с ней стали ходить в караоке, петь с друзьями. Я послушал и говорю ей: "Так ты же поешь!" Меня поразило, когда мы с ней решили спеть песню "Феличита", и я заметил, что у нее тембр голоса, как у Рамины Пауэр. В этом стиле мы потом с ней записали дуэт - "Права любовь". Сейчас он в чартах на первых местах.
- Я иногда вас вижу на мероприятиях, наблюдаю, как вы себя ведете: всегда в центре внимания. Почему? Потому что вы веселый, легкий и остроумный? Или для вас пиар очень много значит на сегодняшний день?
- Я вообще никогда о пиаре не задумывался. Поверьте, те, кто хотят пиара, они никогда его не получают. А кто к нему относится равнодушно - наоборот. Было смешно, когда я пришел в Кремль на вручение награды, слышу, как один журналист говорит другому: "Ну все, день не зря прошел - Басков пришел. Сейчас что-нибудь обязательно выкинет". Пусть я неоднозначный, зато рейтинговый.
- Вы еще и шоумен?
- Да. Пять лет "Субботний вечер" идет на канале "Россия". Представляете, сколько менялось программ.
- Как сочетается: оперный тенор и шоумен?
- Да все тенора такие! Просто это не укладывается в нужные рамки. Козловский был таким шоуменом... Он так людей развлекал. А Лемешев? Просто мы не жили в ту эпоху. А люди рассказывают, что Лемешев такой же был: всегда в центре внимания, юморист, шутник. Его называли душка - тенор-душка.
- Если бы вас назвали тенор-душка, вам бы понравилось?
- А меня и так называют и душка, и сладкий, потому что я - тенор лирический, лирико-драматический. Мне как-то одна шоколадная компания предложила выпустить конфеты "Сладкий Басков". Я отказался.
- А еще от каких предложений принципиально отказываетесь?
- Много что было. Мне обои с моим изображением предлагали выпускать. Я отказался.
- Я имею в виду пение. Где вы никогда не споете, в каком проекте?
- Никогда не говори "никогда". Когда-то, помню, ходил с мамой на концерт Киркорова. Лет 15 назад. Маме очень нравится Филипп, тогда его песни гремели, такие как "Ой, мама, шика дам". Мы пришли, я - учусь в консерватории, пою оперу... Сижу, смотрю. А мама - в восторге. Говорит: "Сынок, ну как тебе?" А я отвечаю, мол, так себе. Она спрашивает: "А что, ты бы так не хотел?" Я возмутился: "Я? Никогда!" И она сказала: никогда не говори "никогда". И потом, ровно через какое-то время...
- Вы были на последнем концерте Киркорова?
- Мы вообще с ним поддерживаем приятельские отношения. Я считаю, что в любом случае это бесподобный исполнитель. То, что им сделано за 20-летнюю карьеру, заслуживает восхищения и удивления. Многие уже выросли на его песнях. Женились, разводились, на них растут дети. Он тоже одиозная личность со своими недостатками и достоинствами. Мы иногда с ним и ссоримся, и ругаемся. Он почему-то считает, что я претендую на его...
- Корону короля?
- Да. Я помню, недавно говорил: "Уступаю место вам, Филипп". Он говорит: "По таланту?" Я отвечаю: "Нет, по возрасту".
- А когда Максим Галкин, стоя рядом с вами на сцене, играючи берет такие же ноты, как и вы? Он вас не задевает, мол, вот я - пародист, могу петь так же, как и Басков.
- Макс - он просто бесподобный вокалист. Потрясающий имитатор. Он для меня очень хороший друг и товарищ.
- Вы с ним дружите или соперничаете? Ваши названия сольных концертов: у него "А мне 25", у вас "А мне 26" и многое другое - это все игра?
- Нам всегда Винокур с Лещенко говорят, что смена подрастает. Были Винокур - Лещенко, пришли Басков - Галкин. Иногда мне приятно, что почти половину своего концерта он посвящает мне. Я ему говорю: "Слушай, разве не устали люди, столько времени ты обо мне шутишь?" Он говорит: "Нет, так, как я о тебе умею шутить, не устанут никогда!"
- Мне понравилось ваше сравнение с матрицей, когда вы сказали, что мир шоу-бизнеса - он как матрица. Когда-нибудь она изменится? Или это все устоявшиеся персонажи: Киркоров - король, Пугачева - королева, Галкин - принц-эскорт. "Сколько можно? - спрашивают зрители - Хотим каких-то новых имен"...
- Так людей-то новых много. Вы посмотрите, сколько появилось новых духов, одежды, а дизайнеры великие, как Кристиан Диор, Пьер Карден, они как были, так и остались.
Если мы не будем уважать нашу историю, то, что у нас есть, и достойно к этому относиться, то у нас не будет будущего. Придет время, нас самих уважать не будут. И так обидно: сколько было разрушено в тяжелые времена.
- Может такое случиться, что в будущем вы снова поменяете род деятельности - вдруг через несколько лет Басков станет продюсером?
- Не исключено. Или министром, почему бы и нет.
- Культуры?
- Либо директором Большого театра. Была в свое время такая первоапрельская шутка - сообщение информагенства. На самом деле - покажет время.