Поделиться
Сорок пять процентов боевых отравляющих веществ из имевшихся у нас сорока тысяч тонн ликвидированы. В то, что это произойдет, всегда верил только один человек - генерал Валерий Капашин.
Девяносто лет разоружения
Сомневаться в самой возможности планового уничтожения химоружия причин было более чем достаточно даже у оптимистов. Ведь запретить его пытались на протяжении почти ста лет.
Первым, кто действительно сказал: "Химическому оружию НЕТ!", стал Советский Союз. В апреле 1987 года СССР в одностороннем порядке объявил о прекращении производства боевых отравляющих веществ, которых у нас было накоплено уже 40 тысяч тонн.
В 1993 году в Париже 130 государств подписали Конвенцию о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении.
В марте 1996 года постановлением правительства РФ N 305 была утверждена Федеральная целевая программа "Уничтожение запасов химического оружия в Российской Федерации". В ноябре 1997 года мы ратифицировали Парижскую конвенцию, и Россия взяла на себя обязательство складировать все запасы химоружия в заранее оговоренных местах, а к 2007 году завершить его полную ликвидацию. Казалось бы, решение принято, сроки обозначены, пора приниматься за дело.
Увы, даже такая Федеральная целевая программа, в которой содержались очень серьезные обязательства перед мировым сообществом, носила декларативный характер.
Естественно, заработать она не могла. Между тем время ее реализации шло, и топтание России на месте вызывало все большую озабоченность в Организации по запрещению химического оружия, которая вела тщательный мониторинг выполнения условий Парижской конвенции.
В 2001 году наконец-то было образовано Федеральное управление по безопасному хранению и уничтожению химического оружия. Именно этот год можно считать переломным в начале работ по фактическому уничтожению боевых отравляющих веществ в России. От громких слов и красивых заявлений специалисты-химики перешли к неяркой и очень тяжелой работе.
Управление перелома
В нашей стране за последние пятнадцать лет запускались в действие различные весьма амбициозные федеральные и президентские программы. Все они отвечали насущным интересам страны и ее граждан, но ни одну из них в полной мере реализовать не удалось. Может быть, потому что даже при наличии финансового обеспечения ни в одной программе не было главного ее исполнителя. Отсутствовал центр, который за все бы отвечал и с которого можно было спрашивать за реализацию конкретной программы.
Вот и ФЦП по уничтожению боевых отравляющих веществ, даже подкрепленная международными обязательствами и находившаяся под постоянным международным контролем, пробуксовывала до тех пор, пока не появилось ответственное за все ведомство.
В начале 2001 года было законодательно решено, что основным исполнителем Федеральной целевой программы является Федеральное управление по безопасному хранению и уничтожению химического оружия. Создали его на базе объединения лучших структур и сил, осуществлявших работы в этой области и ранее. Работа сразу сдвинулась с мертвой точки!
При самом активном участии этого Управления удалось принять более тщательно продуманные законодательные акты, регламентирующие процесс хранения, транспортировки и ликвидации химоружия. Удалось разработать новые технологии безопасной утилизации самых различных боеприпасов: от артиллерийских снарядов до огромных авиабомб и ракетных боеголовок. Была рассчитана и доложена в правительство реальная, а не удобная для восприятия стоимость всех работ. Определились источники финансирования, в том числе зарубежные.
Практически сразу стало ясно, что взятые обязательства к 2007 году выполнить не получится. Неприятно, но в том, что касается работ с химическим оружием, шапкозакидательство недопустимо. Правительство, может быть впервые, получило объективную информацию о реальном положении дел в процессе уничтожения боевых ОВ. Впрочем, и у американцев процесс ликвидации химоружия шел далеко не гладко и они оказались объективными союзниками нашей страны по принятию международного решения о пролонгации сроков ликвидации химоружия до 2012 года.
Федеральное управление быстро прошло путь становления и доказало, что при грамотном и, можно сказать, атакующем подходе к делу нерешимых задач нет. Сегодня это единый, оптимально структурированный и отлаженно работающий организм. Структура его включает три управления, ряд самостоятельных отделов и служб, насчитывающих около двухсот сотрудников. Численность частей и подразделений непосредственного подчинения, расположенных в шести различных регионах страны, достигает десяти тысяч человек.
Генерал опасной карьеры
Руководство этой сложной, многоуровневой системой управления изначально было возложено на доктора технических наук генерала Валерия Капашина. И сегодня можно сказать, что выбор начальника оказался самым верным. Лишь благодаря его высочайшей технической грамотности и особенностям характера Россия смогла выполнить три этапа по полному уничтожению химического оружия на своей территории.
Главная особенность его характера в том, что весь процесс ликвидации опаснейших арсеналов боевых отравляющих веществ он пропустил через свое сердце.
Генерал Капашин получил большие полномочия, но еще большая ответственность легла на его плечи. Начинать-то приходилось почти с пустого места. Жизнь требовала новых подходов и новых решений.
Помимо технологических и финансовых приходилось буквально с ходу решать и политические проблемы. У каждого губернатора, на подведомственной территории которого находились хим арсеналы, имелось свое видение их развития, того, какие социальные программы в его регионе должны быть решены в рамках ФЦП за счет федерального бюджета. Не дремали и депутаты, которые порой излишне активно и не всегда грамотно вмешивались в процесс ликвидации химоружия. Удивительно, но грубоватый с виду генерал оказался тонким дипломатом, способным находить консенсус там, где он казался априори невозможным.
Первой и определяющей победой Капашина стало строительство и своевременный пуск опять же первого в стране промышленного объекта УХО в поселке Горный Саратовской области. По сути это было настоящее сражение.
Генерал, конечно, рисковал. Если проводить аналогию с военной операцией, то разумнее и безопаснее, наверное, было ждать, когда подвезут все боеприпасы, когда подойдут все войска резерва, когда построят фронтовые рокады и когда погода установится. Но время при этом безнадежно упускается, а враг тоже сложа руки не сидит, и не факт, что столь тщательно по всем правилам подготовленное сражение будет выиграно.
Однако, просчитав все "за" и "против", оценив ситуацию с тактической и стратегической позиций, генерал Капашин, как военачальник, принял решение начать битву.
Чутьем полководца Капашин понял, что если промедлить, то можно проиграть не только локальную битву за Горный, но и всю с таким трудом запущенную Федеральную программу УХО. А на международном уровне Россию однозначно признают недееспособной выполнять принятые на себя обязательства. Можно ли было это допустить?
Нет! - решил Капашин и дал команду на начало строительства промышленного предприятия по уничтожению иприта, люизита и их смесей, хранившихся на объекте "1202" в Горном.
Предприятие было своевременно введено в строй, и 26 апреля 2003 года, на три дня раньше срока, на нем уничтожили первые 400 тонн отравляющих веществ, что составило, как и планировалось, 1% всех запасов химоружия, имевшегося в России.
Это был триумф. А как говорят англичане, хорошее начало - половина победы. Промышленный объект в Горном стал не только первенцем практической реализации ФЦП УХО в России, но и дал хорошо оплачиваемую работу сотням жителей поселка. В буквально умирающем населенном пункте возобновилась полнокровная жизнь - были построены жилые дома, коттеджный поселок, современная поликлиника, школа, дошкольные учреждения, решено множество других социальных вопросов.
Однако самое трудное было впереди. Начинался второй этап УХО. В строй предполагалось вводить новые объекты по уничтожению химоружия с постоянным наращиванием темпов ликвидации боевых ОВ. А такой объект - это настоящее химическое предприятие с весьма специфической технологией. В России подобных заводов никогда не строили. Как оказалось, и строить-то было почти некому. Многие прославленные некогда СМУ прекратили свое существование, квалифицированных рабочих, инженеров, технологов приходилось собирать заново. И этим тоже занимался Капашин. Он лично контролировал дееспособность всех подрядчиков и если усматривал непрофессионализм или явную халтуру, немедленно разрывал договоры с горе-строителями. Но поскольку предварительный отбор был тщательным, случаев таких было немного. Но каждый из них оставил рубец на сердце.
В ОЗХО тоже видели и объективно оценивали наши проблемы. Там не злорадствовали, но и не верили, что Россия сможет выполнить второй этап УХО в срок. И когда весной 2007 года Организация по запрещению химического оружия принимала и утверждала отчет России о ликвидации 20% химоружия, весьма сдержанный гендиректор техсекретариата ОЗХО Рохелио Пфиртер не смог скрыть своего восхищения. А принимал заслуженную похвалу генерал-лейтенант Капашин.
Начинался третий этап - самый сложный и самый опасный. Россия вступала в активную фазу ликвидации основных запасов ОВ нервно-паралитического действия, в том числе боеприпасов, снаряженных боевым ОВ типа Vх. Смертельная доза для человека такого отравляющего вещества равна пятидесятой доли капли из глазной пипетки, то есть всего 0,4 мг. Одного грамма достаточно для убийства двух с половиной тысяч человек. Соответственно химическая авиабомба калибром 500 килограммов, начиненная Vx, теоретически может уничтожить около миллиарда людей. Получается, убийственная сила химической авиабомбы более чем тысячекратно превосходит силу ядерного боеприпаса такого же калибра.
Нештатная ситуация с кожно-нарывными люизитом и ипритом грозила очень большими неприятностями. А случись что с нервно-паралитическими ОВ, это могло вылиться в нечто страшнее Хиросимы с Чернобылем вместе взятыми. И военный химик-профессионал Капашин, прошедший ад Чернобыля, служивший на страшном еще советском химическом полигоне "Нукус", видевший химоружие в действии, понимал это прекрасно.
Поэтому-то он не вылезал с тех объектов, где запускались технологии детоксикации самых опасных боевых ОВ. Можно сказать, он своими руками проверил всю оснастку, протестировал все приборы и осмотрел те боеприпасы, которые шли на уничтожение. Фактически он и его подчиненные ежедневно выполняли и выполняют настоящую боевую задачу в непосредственном соприкосновении с оружием массового уничтожения.
В установленные сроки удалось построить и пустить сложнейшие объекты УХО в Марадыково, Леонидовке и в Щучьем. На сегодняшний день в Марадыково и Леонидовке уничтожено по 69% хранившихся там запасов фосфор-органических ОВ нервно-паралитического действия - самых опасных в мире.
Наращивает темп работ один из самых крупных объектов УХО - в Щучьем. А ведь не так уж и давно даже американцы, активно взявшиеся помогать нам в строительстве этого объекта, махнули на него рукой, заявив, что построить его в утвержденные сроки просто нереально. Американцы не смогли, а генерал-полковник, доктор технических наук, профессор Валерий Капашин и построил, и запустил в работу! Просто нет в Пентагоне таких генералов.
Третий этап оказался достаточно сложным для его выполнения в установленные сроки. Международный финансово-экономический кризис отразился и на ФЦП по уничтожению химоружия. Финансирование программы снизилось и стало неритмичным. Однако начальник Федерального управления по безопасному хранению и уничтожению химоружия сумел вовремя оптимизировать финансовое обеспечение, направить деньги на самые прорывные направления.
Так что победа нашей страны в третьем этапе полной ликвидации химоружия - это прежде всего победа генерал-полковника Капашина. Сегодня он - настоящий Герой России, пусть пока и без Золотой Звезды на своем мундире. А по большому счету эту награду он заслужил давно и по праву.