Поделиться
Слезы счастья, горящие глаза, радующиеся будто младенцы молодые и очень красивые люди - им через несколько дней предстоит пройти суровый кастинг и стать артистами шоу Майкла Джексона "This is it", которое так и не вышло на сцену - и теперь уже никогда не выйдет. Так начинается документальный фильм "Вот и все", сделанный постановщиком шоу Кенни Ортегой и ставший киномемориалом самому великому поп-певцу современной нам эпохи.
Премьера этой картины проходила на фоне протестов поклонников - те, крикливые, обвиняли создателей и продюсеров фильма в желании нажиться на внезапной смерти великого артиста, которому и так приходилось в жизни нелегко. Действительно, останься Джексон в живых, этот материал мог бы войти разве что дополнительным диском в люкс-издание CD или лечь на полки dvd-магазинов; теперь же он с помпой вышел в кино большим количеством копий, да еще идти будет только две недели - чтобы, видимо, выжать кассу из легковерных, а потом преспокойно продолжить свою широкоэкранную жизнь по просьбам кинозрителей.
Логика чистогана налицо. Однако стоит только появиться в кадре главному герою этой невыдуманной истории, как становится ясно, что не сделать этот фильм и не показать его с подобающей помпой, прикрывшись соображениями скорбной чести, было бы как минимум цинично по отношению к Джексону. Выпускать эту ленту на большой экран стоило хотя бы для того, чтобы понимать, что за величину мы потеряли, и что за эпоха ушла вместе с ней. Общество смотрит на поп-артиста как на нечто среднее между эконом-класса божеством и солдатом индустрии развлечений - аплодируя в зрительном зале, за его пределами зритель обычно подозревает поп-звезду в некоторой неискренности сценических проявлений. "Вот и все" стоит посмотреть хотя бы затем, чтобы увидеть, насколько сильно герой этой ленты вышел за пределы такого шаблона восприятия.
Камера Ортеги ведет нас с собой пустой зал, где на сцене те самые счастливчики оттачивают технические и хореографические детали уже, в целом, готового представления. Никакой нудной и утомительной кухни, никакого пота и крови; это все осталось в прошлом и за кадром. Счастливчики выкладываются по полной. В центре - грациозная фигура с микрофоном-сателлитом у самого рта. Этому человеку расходоваться не надо - для того, чтобы почувствовать дующий от него даже с экрана ветерок, вполне достаточно тех экономных и в то же время выразительных движений, которые, кажется, были свойственны ему с рождения. Он отчаянно пытается беречь силы и горло, но у него не всегда получается - стоит ему открыть рот и начать петь, как он забывается, и уже через секунду поет и двигается по полной, а у зрителя остается полное впечатление, что он вместе с камерой присутствует не на репетиции, а на самом настоящем концерте. И лишь планы почти пустого зала, звучащие в конце песен ремарки и негромкие переговоры с персоналом этого двигающегося и поющего как бог человека возвращают нас на землю.
Судя по всему, это должно было быть супершоу - Ортега не только ставил само представление, он по заказу Джексона еще снимал оригинальное видео для каждого хита, который должен был прозвучать в рамках лондонских концертов. "Вот и все" помогает нам побывать вместе с Майклом на съемочной площадке некоторых из этих мини-фильмов. Вот разнаряженные, будто на Хэллоуин, актеры делают новый пластический сюжет для знаменитого "Триллера", а вот Майкл слегка корректирует движения шестерки космических воинов, которых потом на компьютере размножат в целую танцующе-марширующую армию.
"Люди ждут от нашего шоу побега от обыденности, взлета над обстоятельствами. Мы должны повести их за собой в страну чудес, мечты", - говорит своей труппе на общем сборе Джексон. Парадоксальным образом фильм Ортеги выполняет ровно противоположную задачу. Он показывает нам вовсе не безупречное божество, а работающего, думающего, сомневающегося человека - и ту высоту, на которую этот человек может подняться на пути служения поп-музыке. И ему в ней есть чем похвалиться, помимо патента на лунную походку, - ведь именно он, единственный в мире белокожий афроамериканец, объединил в своем творчестве "черную" и "белую" музыку, придумав для обеих какой-то гениальный, неформулируемый общий знаменатель. Обратим внимание - стоило ему замолчать и сойти с большой сцены в начале 2000-х, как актуальным трендом нового века стало стилизаторство, не всегда искренняя "культурная игра" в шестидесятые-восьмидесятые, от Oasis до Franz Ferdinand. Показывающий нам живого, настоящего, усталого, но никак не собиравшегося умирать Майкла Джексона, этот фильм - безо всякой там непрошенной слезы - дает нам понять, кого мы так нелепо потеряли. Не одряхлевшего и грезящего несбыточным триумфальным возращением ветерана-импотента, а последнего полнокровного модернистского поп-классика XX века, всерьез собиравшегося менять и лечить своими песнями мир. Которого породившего его жуткое столетие опозорило и осмеяло, возвысило и затем унизило и, уже отойдя в историю, убило. Что ж, будущим поп-звездам будет под кого стилизоваться - и кого цитировать.